Другие голоса, другие комнаты - Капоте Трумен - Страница 4

Мужчина сложил пальцы хомутиком и жирно плюнул сквозь него. Потом с неприязнью посмотрел на Джоула и проворчал:

– Стоишь и хочешь получить с меня деньги за то, что ничего не делаешь?

– Родной, ты слышал меня?

– Замолчи, женщина! – И сетчатая дверь, взвизгнув, захлопнулась.

Джоул покачал головой и пошел дальше. Рыжая с горластой шайкой скрылась из виду, и белый день оседал, сходя к тому тихому летнему часу, когда небо проливает мягкие краски на выгоревшую землю. С холодной надменностью Джоул усмехался в ответ на любопытные взгляды прохожих, а подойдя к «Королевскому крову Р. В. Лейси», остановился прочесть, что написано мелом на маленькой и поцарапанной черной доске, выставленной перед входом. «Мисс Роберта В. Лейси приглашает Вас отведать нашего аппетитного жареного сома и курицу. Вкусное мороженое „Дикси“. Отличное мясо на рашпере. Сладкие напитки и холодное пиво».

– «Сладкие напитки», – прочел он вполголоса, и будто ледяная кока-кола омыла пересохшее горло. – «Холодное пиво». – Да, холодное пиво. Он потрогал округлую тушку кошелька в кармане, толкнул сетчатую дверь и вошел.

В комнате, похожей на внутренность ящика, стояло человек десять – по большей части загорелые с костлявыми лицами парни в комбинезонах и несколько девушек. При появлении Джоула гомон стих, и он, стесняясь, сел за деревянную стойку, занимавшую всю длину комнаты.

– О-о, здравствуй, маленький мой, – пробасила мускулистая женщина и облокотилась перед ним на стойку. У нее были длинные обезьяньи руки с черным пухом, а на подбородке – бородавка, оснащенная одиноким волосом, похожим на ус насекомого. Шелковую персикового цвета блузку оттягивала огромная грудь; глаза с красными веками смотрели на него, шутовски поблескивая. – Милости просим к мисс Роберте. – Два пальца с грязными ногтями приблизились к его щеке и больно ущипнули. – Чем может порадовать мисс Роберта такого миленького мальчика?

Джоул не знал куда деваться.

– Холодного пива, – выпалил он, стараясь не слышать громких смешков и хихиканья позади.

– Несовершеннолетним пиво продавать нельзя, моя детка, – даже таким миленьким. А нужно тебе виноградное ситро «Нэхи». – Она тяжело удалилась.

Хихиканье переросло в откровенный смех, и уши у Джоула стали пунцовыми от унижения. Он заподозрил, что женщина сумасшедшая. И озирал пропахшую кислятиной комнату, как сумасшедший дом. На стенах висели вырезанные из календарей зубастые красотки в купальниках и грамота в рамке: «Сим удостоверяется, что Роберта Вельма Лейси выиграла Главный приз за вранье на ежегодных Июльских шалостях в Дабл-Бранчез». С низкого потолка свисали стратегически расположенные вымпелы мухоморной бумаги и пара лампочек в лентах из красной и зеленой гофрированной бумаги. На стойке – графин с высокими ветками розового кизила.

– Угощайся, – сказала женщина, со стуком поставив перед ним совершенно мокрую бутылку пурпурного ситро. – Вижу, маленький мой, ты совсем запылился и пересох. – Она весело потрепала его по голове. – Так это тебя привез Сэм Редклиф?

Джоул утвердительно кивнул. Он глотнул из бутылки – вода оказалась противно теплой.

– Мне надо… вы не знаете, далеко отсюда до Скаллиз-Лендинга? – спросил он, ощущая, что каждое ухо в комнате ловит его слова.

– Хм. – Женщина покрутила бородавку и завела глаза так, что стала похожа на слепую. – Эй, Ромео, сколько, по-твоему, до Скалок? – спросила она с сумасшедшей улыбкой. – Я их зову Скалками, потому что… – но не закончила – ее перебил негритянский мальчик, к которому был обращен вопрос:

– Четыре километра, а то и все пять.

– Четыре километра, – повторила она, как попугай. – Но на твоем месте, маленький мой, я бы туда не топала.

– Я тоже, – пропищала девушка с соломенными волосами.

– А может меня кто-нибудь подвезти?

Кто-то сказал:

– А не приезжал ли Джизус Фивер?

– Ага, я видел Джизуса. Джизус у конюшни остановился.

– Джизус Фивер? Черт, я думал, он давно на кладбище.

– Что ты. Ему за сто – а шустрей тебя. Да-да, я видел Джизуса.

– Здесь он, Джизус.

Женщина схватила мухобойку и оглушительно хлопнула.

– Хватит галдеть. Совсем из-за вас мальчика не слышу.

Оказавшись причиной такого возбуждения, Джоул ощутил легкий прилив гордости, хотя и немного оробел. Женщина уставила клоунский взгляд куда-то над его головой и спросила:

– Какое же дело у тебя к Скалкам, мой маленький?

Ну вот, опять! Он кратко изложил дело, опуская все подробности, кроме простейших, – и даже не упомянул письма. Он ищет отца – вот и вся история. Как ему быть?

Ну, она не знает. Она умолкла и стояла, крутя бородавку и глядя в пустоту.

– Слушай, Ромео, – сказала она наконец, – ты говоришь, Джизус Фивер в городе?

– Да. – Мальчик, которого звали Ромео, был цветной и носил на голове пышный, захватанный поварской колпак. Он складывал тарелки в раковину за стойкой.

– Поди сюда, Ромео. – Она поманила его рукой. – Надо кое-что обсудить.

Ромео немедленно уединился с ней в заднем углу. Она возбужденно зашептала ему, то и дело оглядываясь через плечо на Джоула. Он не слышал, о чем они говорят. В комнате было тихо, и все глядели на него. Он достал украденный патрон и нервно катал его между ладоней.

Внезапно дверь распахнулась. Дерзкой походкой вошла та тощая, рыжая, с обкромсанными волосами и встала подбоченясь. Лицо у нее было плоское и довольно нахальное, нос обсыпан некрасивыми крупными веснушками. Прищуренные зеленые глаза перебегали с лица на лицо, но как бы никого не узнавали; равнодушно задержавшись на Джоуле, взгляд ее тут же скользнул дальше.

– Здорово, Айдабела!

– Как дела, Айдабела?

– Сестру ищу, – сказала она. – Никто не видел? – Голос у нее был сипловатый, как у мальчишки, и шел будто сквозь дерюгу, – Джоул невольно откашлялся.

– Я видел недавно, сидела на веранде, – отозвался молодой человек без подбородка.

Рыжая прислонилась к стене, скрестив тонкие, как щепки, ноги с острыми коленями. Левая была обмотана размахрившимся бинтом в красных протеках меркурохрома. Девчонка вытащила тяжелую голубую катушку на бечевке и отпустила: раскручиваясь, катушка медленно дошла до полу и стала подниматься, наматывая бечевку на себя.

– А это кто? – спросила она и показала головой на Джоула. Не получив ответа, она еще раз катнула игрушку, пожала плечами и сказала: – Подумаешь, кому интересно? – Но продолжала искоса следить за ним. – Эй, Роберта, не нальешь в кредит? – крикнула она.

– Мисс Роберта, – откликнулась та, прервав совещание с Ромео. – Сколько раз предупреждать тебя, Айдабела Томпкинс, чтобы ты не распускала язык? До тех пор, пока ты не выучишься хоть немного хорошим манерам, сделай милость, забудь дорогу сюда, слышишь? И с каких это пор у тебя тут такой большой кредит? А? Марш отсюда и не возвращайся, пока не наденешь приличную женщине одежду.

– Знаешь куда иди? – огрызнулась девчонка, с силой распахнув дверь. – Твой притон не скоро меня дождется, будь спокойна. – За сеткой ее силуэт застыл на мгновение – когда она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Джоула.

А на улице смеркалось. Словно странное вино, настаивалась и густела в небе зелень, и по этой зелени ветерок лениво тащил погасшие облака. Скоро все отправятся по домам, и тогда тишина в Нун-сити станет почти что звуком: будто кто-то бродить пошел среди замшелых могильных плит на темном косогоре. Мисс Роберта дала ему в провожатые Ромео. Мальчики шли в ногу; черный нес чемодан Джоула; молча, они свернули за угол перед тюрьмой и очутились у конюшни – кирпичного здания, мимо которого Джоул уже проходил сегодня. У коновязи собралась компания, похожая на шайку бандитов из кинофильма о Диком Западе; бутылка виски ходила там по кругу; другая компания, менее шумная, играла в ножички под раскидистым дубом. Над осклизлым водопойным корытом роились стрекозы; паршивая собака бродила вокруг и нюхала у привязанных мулов под брюхом. Один из пьющей компании, старик с седыми космами и длинной седой бородой, был, по-видимому, в хорошем настроении: он хлопал в ладоши и приплясывал под музыку, наверно, звучавшую у него в голове.