Обратный отсчет - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Страница 51

– Как раз покажу один интересный фокус, – оживилась девица. – Только сразу предупреждаю, не топай. Иначе зажмет – не выберемся.

– Ты о «Змее»? – Лунев усмехнулся.

– О чем? А, ну да, так это место тоже называют. Но мне больше нравится – «хобот».

– Еще его называют х…

– Не надо! – девица подняла руку. – Я знаю. Официально это «живой коридор». Точка.

– Точка так точка. – Лунев хмыкнул. – Идем.

Девица немного преувеличила. Топать в «живом коридоре» не запрещалось. Аномалия реагировала только на действительно серьезные раздражители. Например, на выстрелы. Стоило пуле ударить в стену, и на участке в несколько погонных метров коридор сжимался, будто его перетянули широким ремнем. Просвет сужался до мизерного, такого, что не просунуть и руку. Понятное дело, все, кто попадал в зону сужения, мгновенно погибали. Но лично Луневу казалось, что самыми противными выглядели последующие «телодвижения» подземной давилки. Стены в месте сужения начинали пульсировать и выделять слизь, которая мгновенно покрывала останки жертвы толстым слоем. Примерно через минуту стены ослабляли «хватку», а затем вновь сильно сжимались и впитывали вместе со слизью все, что сумели выдавить из жертвы, оставляя лишь одежду, снаряжение, оружие и дочиста «обсосанные» кости. В общем, слово «хобот», по мнению Андрея, не отражало истинной сущности аномалии, а вернее – гигантского червя-мутанта, из-за размеров неспособного двигаться, но вполне способного существовать в тоннелях подземного города за счет беспечных ходоков.

Сегодня тоннель, а вернее внутренности «Змеи», были сухими и какими-то безжизненными. Вряд ли червяк-переросток сдох, скорее всего, впал в голодную спячку, и разбудить его было достаточно просто, поэтому Лунев не стал пренебрегать первым правилом безопасного прохождения «живого коридора» – ступать мягко, но быстро. Тем более что других ловушек внутри «Змеи» обычно не бывало.

– Можно запереть, – предложила девица, когда «Змея» закончилась. – Выстрелить и убежать. Мне кажется, за нами кто-то шел.

– Это был твой страх, – Андрей отрицательно качнул головой. – Если нет жертвы, «Змею» лучше не будить. Иначе может плюнуть слизью в тебя. А знаешь, что это за слизь?

– Кислота?

– Да. И очень сильная.

– Ладно, не будем, – согласилась спутница. – Хотя кто-то за нами все-таки идет, я уверена.

– Мы в Зоне, – Андрей пожал плечами. – Здесь всегда кто-то за кем-то идет. Все ведь живые, все хотят кушать.

– Все, да не все, – возразила девица. – Вон там, справа, видишь, коридорчик отходит? Обрати внимание.

– Что в нем такого? – поравнявшись с боковым проходом, Лунев осветил его фонариком. – Иней?

– Да, – девица вошла и поскребла стену. – Дальше ледяной грот. Слыхал о таком?

– Нам туда не надо, – наемник кивком указал, куда следует идти. – Ты забыла, что мы идем к источнику Зова?

– Я просто хотела показать. Такое интересное место! Ледяной грот – это такой огромный зал, который словно бы вырыт в вечной мерзлоте. А в ледяных стенах замурованы мутанты в разных позах и с жуткими оскалами. Кажется, что лед образовался в одно мгновение, и это резкое похолодание застало всех гадов врасплох. Здорово, да?

– Еще бы, – ответил наемник с явной иронией. – Для туристов. Ты по этому гроту часто ходишь? Весь его пересекала?

– Я только заглядывала. Там жутко холодно, даже теплый комбинезон не спасает. Я измеряла, в десяти метрах от входа – минус двадцать, а в сорока за тридцать зашкаливает. Дальше не пошла.

– В центре минус сто восемьдесят, без скафандра делать нечего, – добавил Лунев. – Да и вообще там нечего делать. Разве что изучать эволюцию мутантов. Их во льду сотни, от самых первых до современных. У нас есть поверье, что когда-нибудь «каток» растает, нечисть очнется от ледяной спячки, сожрет всех людей в Зоне и выйдет на охоту за ее пределы.

– Вряд ли такое случится.

– Вот мы и говорим «когда каток растает» в том же значении, что и «когда рак на горе свистнет», в смысле – никогда.

– Значит, на вашем жаргоне там была «Змея», а тут «Каток»? – девица задумалась. – Ничем тебя не удивишь! Ну а об электрической паутине ты много знаешь?

– Электрическая паутина? – Андрей сделал вид, что не понял, о чем речь. – Это что?

– Это очень красиво! – обрадовалась девица. – Она походит на застывшую в момент разрядки «Электру». Представь себе просторный грот, который заполнен светящимися голубыми нитями и сетями. Сквозь эту паутину видны россыпи артефактов, но взять их нереально – каждая ниточка бьет, как хорошая молния. На пороге грота даже волосы дыбом встают, такой в нем накоплен заряд электричества. Достаточно подойти на полста метров, и все батарейки во всех приборах становятся как новые, а если у тебя при себе артефакты, они начинают работать наполовину эффективнее, представляешь?

– А тебе от этого какая польза? Ты же артефакты не собираешь.

– Откуда ты знаешь?

– Разведка доложила. Стебанутый с огнеметом, по кличке Смокер, ходит по Зоне и сжигает артефакты. Разве не про тебя?

– Кроме «стебанутый», – девица нехотя кивнула. – Я не против артефактов в принципе. В Зоне для выживания хороши любые средства. Я против того, чтобы их выносили за ее пределы.

– Так ты из «Долга»?

– Нет. Я сама по себе, – девица попыталась сменить тему. – Ты про электрическую паутину тоже знал, просто прикинулся, что не в курсе, ведь так?

– Конечно, я знал обо всех этих «достопримечательностях», – признал Андрей. – Они слишком заметны. Только называются у наемников они иначе: «Змея», «Каток», а зал с электрической паутиной – «Аккумуляторная». Но это все подземный город «для чайников». Если выпадет случай, я покажу тебе кое-что поинтереснее.

– Ну, покажи, – согласилась девица слегка обиженно. – Только не думаю, что тут есть какие-нибудь «интересности», которых я еще не видела.

Андрей хотел что-то сказать, но не успел. Пол неожиданно ушел из-под ног, и ходоки были вынуждены обняться, как парочка на свидании, чтобы не упасть. Девица попыталась высвободиться из объятий Лунева, но в эту секунду последовал новый толчок, и парочка прижалась к стене.

– Я думала, здесь не так трясет, – пробормотала Ольга. – Целоваться будем? Нет? Тогда отпусти!

– Что? – Андрей напряженно всматривался в полумрак тоннеля, думая о чем-то своем, и не сразу понял, что там бормочет спутница. – Похоже, у нас небольшие проблемы.

– Это предвестники Выброса, не напрягайся, – заявила девица. – Толкнет раза три-четыре и утихнет. Хватит ко мне прижиматься!

– Рот закрой, – Лунев прижал ее к стене еще сильнее и перешел на шепот. – Ты была права, за нами идут. И они уже близко.

– Я не вижу, – Ольга тоже значительно уменьшила громкость «возмущенного вещания». – Карлики?

– Нет, – шепнул Андрей и взглядом указал на правую стену основного тоннеля.

Метрах в пятидесяти от ходоков на уровне человеческого роста по правой стене протянулась короткая цепочка красных огоньков. Ольга посчитала. Их было восемь, а точнее, четыре пары. Когда она присмотрелась повнимательнее, ее на мгновение охватил холодный ужас. Это были не огоньки, а четыре пары глаз! Ольга слышала о новом виде мутантов, близких родственниках полтергейстов, только с горящими красными глазами и обитающих исключительно в подземном городе, но пока ни разу с ними не сталкивалась.

– Медленно, как за катафалком, – шепнул Андрей, – за мной шагом марш.

– А может, я вперед?

– Лестницу найдешь?

– Угу, – она кивнула. – Слева будет, шагов через сто.

– Давай. Только не суетись и держись поближе к стене. Они плохо видят медленно движущиеся объекты. Начну стрелять, тогда наоборот, резко стартуй и беги со всех ног.

Спутница кивнула и медленно, но делая широкие шаги, двинулась вдоль стены. Пройдя треть пути до лестницы, она оглянулась, но сумела рассмотреть лишь Андрея, который, ежесекундно оглядываясь, двигался следом. Красные глаза в полумраке больше не светились, однако это не значило, что мутанты отстали. Наверняка тоже крались где-нибудь позади, прячась в тени у одной из стен.