Закон мести - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 18

– Да че нам станется с одной-то бутылки, Кореец?! – пробубнил, оправдываясь, «спортсмен». – Скажешь тоже…

Оба амбала направились в прихожую, где стояла сумка с одеждой, и, положив пистолеты на телефонный столик, принялись переодеваться, скидывая на пол милицейскую форму. Если бы не капитан, которого Кореец за старые грешки припер к стенке, не видать бы им ни формы, ни ментовского «уазика»! А так вся операция по захвату девчонки прошла без единой помарки. Да и порезвились потом с гувернанточкой на славу, весело было, интересно. Особенно та придумка Зарика с бутылкой из-под пепси-колы!..

Закрыв за братками дверь спальни, вор подошел ко все еще разглядывающему в зеркале свою попорченную физиономию Черепу и, понизив голос до полушепота, сказал:

– Как только получим деньги – этих сразу уберешь…

– Нет проблем. – На садистском лице громилы чуть дернулись уголки тонких бескровных губ. – Я был уверен, что ты именно так и решишь. А что делать с Климом? Он ведь в курсе дел…

– Его тоже придется ликвидировать. В Россию мы теперь долго не вернемся, а за это время много что изменится… Значит, он нам больше не нужен. Но депутат уже не твоя забота, и даже не моя. – Вор усмехнулся. – Этим пускай Анжела занимается… Вечером она последний раз раздвинет перед ним ножки, даст выпить шампанского с таблеточкой и – конец!.. Тихая и спокойная смерть от остановки сердца, о которой мечтает большинство людей – вечером уснул, а утром не проснулся…

– Всю жизнь удивляюсь твоей смекалке, Кореец, – расплылся в улыбке Череп. – Ты всегда просчитываешь ситуацию на два хода вперед.

– Именно поэтому я до сих пор жив, а Самвэл и многие другие «законники» уже давно в земле догнивают! – с самодовольной усмешкой ответил вор, сверкнув холодными глазами. – Когда-нибудь, годика через три, когда уляжется вся эта объявленная на меня сходняком охота, я доберусь до всех, кто выносил мне приговор, и лично каждому пущу в лоб порцию свинца. – Сухой и темнолицый, Кореец еще раз внимательно посмотрел на лежащую на кровати и беззвучно плачущую девочку, а потом язвительно спросил, толкнув громилу высохшим, как у мумии, кулачком в мясистое плечо: – И тебе не жалко ее, Череп? Может, пусть возвращается назад к своему папочке?

– Еще чего! Пусть кровью харкает, падла!.. Ментов, видишь ли, спонсирует, жидяра!.. Вот теперь посмотрим, как ему поможет его гребаная ментовка, которую эта слякоть греет!.. – От переполнявшей его ярости Череп даже заскрипел зубами.

– Жестокий ты человек, Станислав, шакал, – расхохотался вор. – Отец-то твой за всю жизнь ни одной живой души пальцем не тронул, царствие ему небесное. Только с металлическими сейфами дело имел. Да и мать – тоже вроде приличная баба была… В кого ты такой злой?

– В соседа, наверное, – гыкнул Череп, следуя за Корейцем в коридор. – Он в психушке двух санитаров задушил, а потом сам на шнурках повесился. Хороший был мужик, душевный!..

Глава 14

Северов бросил взгляд на наручные командирские часы. Без четверти три. Самый разгар дня, солнечно, на улице полно людей и машин, во дворе на лавочке сидят старушки, в песочнице копаются дошколята, рядом не спеша прогуливаются молодые мамы с колясками и сигаретками. В общем, далеко не лучшее время для освобождения взятого в заложники ребенка. Зато вполне подходящее, чтобы перед ночным вторжением поближе познакомиться с логовом киднепперов и разработать план операции, успешное проведение которой станет возможным лишь после захода солнца.

Получив от депутата информацию о месте нахождения Корейца и девочки, Северов сразу же отбросил мысль о привлечении к делу спецподразделения по борьбе с терроризмом. Нельзя полностью сбрасывать со счетов вероятность того, что у похитителей действительно есть свой человек в органах, который успеет предупредить их о засветке хотя бы на пять минут раньше, чем к месту прибудет профессиональная группа захвата. Этого будет вполне достаточно, чтобы доведенный до отчаяния Кореец, сообразив, что денег ему уже не видать, как своих ушей, прикончит девочку и благополучно скроется, вместе со всеми своими головорезами. Стало быть, действовать нужно только одному, причем именно в тот момент, когда эти грязные твари будут уверены, что Фергер согласился на все предъявленные требования и готов платить.

Оставив машину возле торгового центра, в квартале от названного Стацевичем адреса, Сергей надел кепку, черные очки и пешком прошел до дома, не сводя глаз с высокой шестнадцатиэтажной башни из красного кирпича, возвышающейся над всем микрорайоном.

Дом имел только один подъезд, два лифта – пассажирский и грузовой, запасную лестницу и по шесть квартир на каждом этаже. В каждой квартире имелась лоджия, а если квартира была угловой, то и небольшой балкон. Балконы располагались с торцов здания, а лоджии, находящиеся с фасада и тыльной стороны здания, выходящей на лесной массив, соединяли два выхода – из гостиной и кухни. Северов знал, что в такого типа домах чердак как таковой отсутствовал, а над последним этажом размещалось лифтовое техническое помещение, откуда имелся прямой выход на крышу. Другим способом попасть на нее было невозможно.

Зайдя в подъезд, Сергей по номерам высчитал местонахождение квартиры и на лифте поднялся на двенадцатый этаж. Чтобы не насторожить возможного наблюдателя, который, заслышав шум лифта или шаги на лестнице, уже вполне мог припасть к дверному «глазку», он сделал вид, что звонит в соседнюю квартиру, а потом, якобы не дождавшись появления хозяев и состроив на лице недовольное выражение, быстро спустился вниз по лестнице.

Как и следовало ожидать, входная дверь оказалась металлической, с сейфовым замком «паук» и замком с обратным ригелем. Чтобы сломать такую преграду, даже специалисту-технику из антитеррористического отряда понадобилось бы не меньше двух минут времени и специальное приспособление под названием «Таран», от грохота которого проснулся бы даже покойник. Заставить же затаившегося Корейца открыть дверь добровольно было так же нереально, как уговорить его смириться со смертным приговором воровского сходняка и навсегда попрощаться с жизнью. Итак, остается единственный способ попасть в квартиру – это спуститься с крыши по веревке. Задача хоть и опасная, но теоретически выполнимая.

Спустившись вниз, Сергей выдержал минутную паузу, еще раз вызвал лифт, поднялся на шестнадцатый этаж и, миновав лестничный пролет, оказался перед обитой листовым железом серой дверью, за которой находилось техническое помещение лифта. Кто-то на нижних этажах нажал кнопку вызова, за дверью сухо щелкнули контакты электрической системы управления и громко загудел редуктор.

Чтобы попасть внутрь, нужно было справиться с обычным навесным замком, но Северов ожидал увидеть нечто похожее, а поэтому столь примитивное препятствие не застало его врасплох. Он извлек из кармана куртки связку отмычек, вставил в отверстие для ключа и, меняя одну на другую, стал воевать с нехитрым механизмом замка. Наконец отмычка провернулась, заставив капитулировать удерживающий дужку лепесток. Сергей снял тяжелый замок, положил в карман и распахнул дверь. В лицо сразу же ударил сладковатый запах солидола и пыли. Нащупав на стене выключатель, Северов включил свет и плотно прикрыл за собой дверь. С внутренней стороны оказалась задвижка, и он воспользовался ею. Точно такая же задвижка была и на второй двери, ведущей на крышу. Бегло осмотрев тесное помещение и не найдя в нем ничего заслуживающего внимания, Сергей открыл вторую дверь и вышел на крышу.

Здесь, наверху, завывал ветер, порывами становившийся достаточно сильным. Постояв минуту и внимательно оглядевшись по сторонам, майор направился к той части крыши, где за кирпичным метровым ограждением, четырьмя этажами ниже находились окна квартиры номер шестьдесят восемь. Как успел подсчитать в уме Северов, в квартире было две комнаты и три окна. Гостиную и кухню, расположенные с фасадной стороны дома, соединяла лоджия, во второй комнате был балкон. Вряд ли девочку станут держать на кухне, она наверняка в одной из комнат. Но одна ли?..