Ночная мара (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 7

Лана тогда подумала, что он здесь делает, может новый член их закрытого клуба? Раньше она его здесь точно не видела, а постороннего Сергей Николаевич не пустил бы, это точно. Он очень дорожил этим местом. Ей сразу захотелось поговорить с ним, а такого еще не случалось.

Она отдавала себе отчет в том, что была достаточно красивой. Молодые люди слишком часто пытались познакомиться с ней в метро, на улице, даже ее студенты, оказывали ей повышенное внимание. Но, обычно, никто из них не привлекал ее. Она, либо игнорировала молодых людей, либо мягко объясняла им, что они только ее знакомые, не больше.

Что же привлекло ее в этом незнакомце? Лана не верила в любовь с первого взгляда, она, если честно, вообще, слабо верила в любовь. В своей жизни ей не довелось видеть любви. ЕЕ мать едва переносила отца, даже будучи ребенком, Лана видела это отношение. А ее отец был, словно одержим своей равнодушной женой, он просто покорялся ей. Такое отношение Лана не могла назвать любовью. Однако, отсутствие любви в реальной жизни, не мешало ей мечтать о том, что однажды, она встретит, того, кого сможет полюбить, кому сможет поверить.

Когда они начали говорить, ей было удивительно легко рассказывать ему о своей жизни. Ни с кем ей еще не было так легко. Это очаровало ее. Кроме того, что он был очень интересен внешне, у него был поразительный внутренний мир. На один момент, ей даже показалось, что он старше своего возраста, и все из-за этих глаз. И имя, какое странно неподходящее ему имя. Оно раздражало Лану. У нее было несколько знакомых Кириллов, и все они были абсолютно не такими, но очень похожими между собой. О чем думали его родители, когда давали ему такое имя?!

Надо будет обязательно найти фото его дедушки, она была уверена, что в архиве должна быть информация об основателе, что-то такое она видела, кажется.

Зевнув, она опять заворочалась, впечатления этого дня не давали ей уснуть. Ей казалось, что Кирилл все еще, где-то рядом.

В машине она разглядывала его, его внешность волновала ее, она не скрывала это от себя. У него были поразительные руки, изящные, тонкие пальцы. Она всегда обращала внимание на руки мужчин, хотя не могла объяснить себе, почему это имело такое значение для нее. Черты его лица были достаточно резкими, но не массивными, она страшно не любила накачанных парней, возможно, боясь их силы, или глупости. Кирилл не был таким, он был подтянутым, даже сухощавым, но…, каким-то основательным, лучшего слова она подобрать не смогла. И еще, она была уверена, что он был сильным, хотя, объяснить свою уверенность не смогла бы ничем.

С ним было так хорошо, ей не хотелось, чтобы он уходил, хоть это и было весьма странно, ведь они познакомились только утром. И еще, она наконец почувствовала, что ее гормоны при ней. Было время, когда она готова была признать себя бесчувственной и смириться с этим. Еще никто не привлекал ее физически, никто, до него. Это было неожиданно, и так…волнительно. И, судя по всему, он чувствовал к ней тоже. Эта мысль вызвала улыбку на ее губах, и, вот так, улыбаясь, она и заснула.

Он улыбнулся, долго же она засыпает, неужели он произвел на нее такое сильное впечатление? Эта мысль порадовала его. Он не мог читать ее мысли, но ощущал ее эмоции, ловил образы ее мозга. Что-то мешало полностью проникнуть в ее сознание, должно быть, эта странная сила, которая окружала ее. Да и вообще, он не умел читать мысли людей и Высших, это не было дано никому, а вот улавливать образы, могли многие.

Сейчас она была смущенна, но определенно счастлива. Это было очень хорошо для него, просо великолепно.

Прожив такое количество времени, он никогда не лгал сам себе, он не отпустит ее. Не важно, что надо будет сделать, чтобы она осталась с ним, он сделает это. Обири редко жили парами, длительность их жизни, ограничивала естественное стремление их расы к размножению. Да и сами обири были чересчур помешаны на идее самоконтроля, чтобы допустить такую свободу своей силы, которую он чувствовал сейчас. Она бурлила в нем, понукая его переступить все свои ограничения, завладеть этой девушкой полностью. И он не понимал, как мог прожить та долго не чувствуя такой энергии. Его всегда сопровождала скука, обычное явление для его расы, и для других Высших рас. Редко, когда обири находили себе пару, но такое, все же случалось. Это не всегда были другие обири. Все высшие, при желание, могли обратить людей в подобных себе, потому они еще и не исчезли с лица земли, ну, кроме, одной расы. Правда о расе второго элемента, он тоже, давно уже ничего не слышал. Возможно, сейчас остались только две изначальные расы: Обири и Волкодлаки, которых, глупые люди считали оборотнями. Какие же иногда странные люди. Кий покачал головой. Его лучший друг, Лексий, был волкодлаком, и он не разу не видел, чтобы тот превращался в волка. Раса Лексия, обычно, отвергала идею самоконтроля, они не сдерживали свои желания и порывы, лишь соблюдая необходимую осторожность, дабы не быть раскрытыми людьми. Кий знал, что его друг был бы рад перемене, которая произошла с его другом сегодня. Сотни лет он таскал его по всему миру, пытаясь показать ему красоту потакания своим желаниям, но телесные радости не привлекали Кия. Вначале он пытался найти ту, которая тронет его, вызовет интерес. Он бродил по всем странам с Лексом, Щеком и Хоривом, заглядывал в лица девушек, но ни разу не дрогнула его душа, никогда у него не перехватывало дыхания. Он всегда со стороны наблюдал за весельем беззаботных волкодлаков, одетых в неизменные волчьи шкуры, но не присоединялся к ним. Даже войны, которых было немало во время их странствий, не веселили его. Ему была интересна стратегия, а большая часть тех конфликтов была хаотичной. Тем не менее, он принимал в них участие, так было легче получить кровь, хоть ее ему было надо немного. Земля с радостью принимала кровь, рождая поля с новой силой, на месте ее пролития. Так и обири, дети земли, нуждались в крови, хоть могли, долго обходиться без нее. Ему было все равно, чью кровь брать, он никогда не убивал тех, кто делился с ним своей жизнью. Среди его народа были фанатики, которые утверждали, что высшие расы имеют полное право использовать людей в качестве пищи, ибо, на то они и Высшие. Таких обири, Кий считал виноватыми в том, что появились ужасающие легенды о вампирах. Он даже слышал, что некоторые женщины из его народа, жившие в Греции, питались исключительно кровью детей, их называли ламии. Это вызывало отвращение в нем, это, и ненужные смерти людей, ведь в них не было необходимости.

Но сейчас, стоя под окнами Ланы, он мог понять безрассудство своих братьев. Он шел по пути самоконтроля, и казался себе камнем, рожденным землей. Теперь, ступив на путь потакания себе, он чувствовал потрясающую, пьянящую свободу. С такой радостью, должно быть, вырывается лава, из сковавшего ее гранита. Он понимал, что не сможет больше жить в том одиночестве и скуке, в которых жил до встречи с ней.

Его зверя мало волновало, что Лана может не захотеть быть с ним, он очарует ее, убедит, что лучше его никогда не было и не будет.

А когда она будет полностью его, он расскажет ей кто он, сделает ее себе подобной, чтобы быть в этом мире, только с ней. Если она будет бояться, он подавит ее страх, одурманит ее. Зверь рычал в нем, он не отпустит то, что уже считал своим.

Пожалуй, стоит позвонить Лексию, рассказать о столь кардинальном изменение в его жизни. Может, хоть это заставит его вернуться в Киев, спустя почти тысячу лет, после той истории. Кий тихо засмеялся, вспомнив легенду. Да, пожалуй, ему еще повезло, всего лишь, взяли его имя. Кто мог подумать, что место на котором они разбили лагерь, возвращаясь после разговором с императором Византии, люди выберут, дабы воздвигнуть город, почитая их, как героев той войны. И кто мог подумать, что людская память настолько своеобразная, что абсолютно различных существ она сделает братьями, а гордящегося своей внешней привлекательностью и роскошными волосами Лекса наречет их СЕСТРОЙ? После того, взбешенный волкодлак, поклялся, что ноги его никогда не будет в этом городе, и, что с большей радостью, он придет сюда с завоевателями, когда неблагодарный ему город, будут осаждать. Зато, для Кия, и двух других друзей, данный случай до сих пор являлся прекрасным источником насмешек, над страдающим нарциссизмом товарищем.