Все точки над ё...? (СИ) - Гордеева Евгения Александровна - Страница 2

— Да уж, жена, ты не многословна, — констатировал Май.

— Стоп! — перебила его Марла. — Я практически ничего не поняла. Ты там что-то про чертей говорила?

— Угу, — я решила, что буду о-очень немногословна, чтобы лишнего не ляпнуть. Не всю же правду вываливать на бедную свекровь.

— И про «Абсолюта»…, - она на секунду задумалась, закатив глаза к потолку, — водка такая есть… дорогая.

— Мама! — попробовал возмутиться Андрей.

— Давай всё с начала, — Марла сфокусировала взгляд на сыне, — Побережье…

— Порубежье! — поправили мы её хором.

— Порубежье, — невозмутимо продолжила гостья, — это другое измерение? Да?

— Нет.

— А что?

— Это другое пространство, — пояснил ей сын.

— Измерение, пространство… какая разница? — подвыпившая и напрочь успокоенная свекровь напряжённо пыталась вникнуть в суть наших пояснений.

— В другом измерении другие физические законы…, наверное, а другое пространство, это как…, - Андрей пы-тался объяснить то, что и сам понимал с трудом. А тут ещё и слушательница норовила сбить его с толку своими ком-ментариями, — другая квартира. Вот ты знаешь, какая планировка в квартире сверху? Знаешь, где кухня, где спальня. Только не знаешь какая там обстановка и кто живёт.

— Я знаю, кто живёт в квартире сверху! — гордо заявила гостья.

— Ну, а кто живёт в соседнем подъезде? — не сдавался Май.

— Не всех…, - созналась свекровь после небольшого раздумья, — но…

— А мы теперь знаем, кто живёт в соседнем с нами пространстве, — мечтательно вставила я.

— Кто? Чёрт и этот… как его, лемвой, — уточнила со знанием дела Марла.

— Лембой, мама. Это проклятый человек, — Май непроизвольно потрогал шрам на шее.

— Кем проклятый? — свекровь даже Любыча чесать перестала.

— Как правило, своими родителями…

— Да ты что! Какой ужас! Как можно проклясть своего собственного ребёнка? Да любая мать…

— А что, история не знает примеров, когда родители проклинают своё дитя? — изумилась я. — А маньяки там разные, убийцы, наси…

— Ясно. Не продолжай! — свекровь сосредоточенно пошарила глазами по пустым стаканам, убедилась в пол-ном отсутствии антидепрессанта, и скорбно поджала губы.

— Может, кофе? — поинтересовалась я.

— Кофе на валерьянку? Забавный может результат получиться. Не надо кофе. Э-эх! — Она ещё раз сделала попытку проверить стаканы, чем снова нас удивила. Её поведение так сильно отличалось от обычного, что мне стало не по себе. — Вы лучше дальше рассказывайте, — как ни в чём не бывало, попросила Марла, — кто там ещё живет?

Мы недоумённо переглянулись с мужем, и я ему кивнула.

— О-о-о! Там столько жителей! — с нервным энтузиазмом продолжил Андрей. Маманя его бодро повела плечи-ками, поправила спящего на коленях Любыча, и с самым внимательным видом обратила свой взор на сына. — Леший и его жена кикимора, Боцман и Семён, Баська и Хмара…, - перечислял тот жителей Порубежья.

— А самое главное, — не выдержав, перебила я мужа, — Рыська и Джинни!

— Стоп! — снова прервала нас Марла. — Рыську я помню! Рыженький такой парнишка, он был на вашей свадьбе свидетелем.

— Точно, был! — почему-то обрадовался Андрей.

— Так он оттуда? А я ещё гадала, какое редкое имя у парня. А девушка — свидетельница?

— Лукава?

— Да-да. У неё такие красивые пепельные волосы!

— Она русалка в озере Пречистом. Теперь она живёт у нас, в нашем пространстве. А познакомились мы там…

— Русалка!? Надо же…, - изумлённо проговорила Марла и о чём-то задумалась. — А кто у них главный? — Ого-рошила она нас очередным вопросом.

— Главный? — мы с мужем удивлённо переглянулись.

— Боги? — сам себя спросил Май, отрицательно помотал головой и сделал вывод. — Они редко вмешиваются.

Я стала размышлять над этим, казалось бы, простым вопросом. Но получалось, что главных у них несколько, а вот самого главного нет. Всегда важные вопросы решались коллегиально, так сказать. Чаще всего присутствовали Дуплянские, Боцман, Семён (как первый заместитель Дида, который на люди не показывался уже много лет), Баба Яга, Усыня (вроде он у богатырей председательствует), Белый Волк (когда есть необходимость). Скорее всего, и от диаспор, и от полканов, и от чертей кто-то присутствует, когда это нужно. Демократия, однако, получается… Вот уж не думала.

Я попыталась донести свои умозаключения до разомлевшей Марлы. Короче, разговор затянулся глубоко за полночь. Мы выпили три чайника чая, съели все запасы сладкого, сыр, колбасу, масло. Марлу интересовало всё. Она как-то сразу нам поверила. Хотя, как можно было не поверить, когда такое подтверждение мирно посапывало, разва-лившись у неё на коленях. Свекровь ласково гладила рыжего питомца.

— Ребята, а Любыч, он кто?

Котёнок, услыхав своё имя, встрепенулся, сладко потянулся и уселся на её коленях с важным видом.

— Любыч — потомственный хранитель супружеского ложа, — поведал Май.

— Добрый хранитель, — уточнил кот.

— Весь в папу, — усмехнулась я, вспомнив привычку старшего Люба, вот также вносить уточнения.

Марла восхищённо взирала на животинку.

— Я тоже туда хочу, — неожиданно заявила она и с надеждой посмотрела на сына, — мне туда можно?

— Я думаю, можно, — отозвался Май.

— А я думаю, что даже нужно. Познакомим со всеми. С Ягой, с Баськой.

— С Ягой? — Марла даже задохнулась. Глаза её блестели, щёки пылали, то ли от спирта, то ли от возбуждения, то ли от всего сразу. — Когда?

— Мне кажется, мама, что ты готова прямо сейчас туда рвануть, не взирая на то, что уже глубокая ночь.

— Ночь? — она обернулась к окну. — Ночь… Ой! Я не смогу уснуть сегодня, столько всего обдумать надо…, осмыслить.

Уснула она сразу, едва только коснулась головой подушки. В эту ночь Любыч нам изменил, оставшись ноче-вать в этой квартире с Марлой. А мы с Маем перебрались в его квартиру, по дороге заручившись разрешением на по-сещение Марлой Порубежья.

Утром нас ждало продолжение действия: Марла и кот. Свекровь тупо таращилась на Любыча, явно пытаясь понять, не приснилось ли ей вчерашнее. Магия ночи закончилась, солнечный свет разогнал полночные сказки, рацио-нальная реальность вступила в права. А этот паршивец, как ни в чём не бывало, нагло намывал свои лапы, усердно выкусывая несуществующую грязь из-под когтей.

— Доброе утро, мама! Доброе утро, Любыч! — бодро всех приветствовал Май.

— Доброе утро, — механически отозвалась Марла, не спуская глаз с котёнка.

— Доброе утро, — нехотя пробурчал Любыч, обижаясь, что прервали его невинный розыгрыш.

— Вот! — закричала свекровь, ткнув пальцем в кота. — Я знала! Мне это не приснилось! Он говорящий!

Она победно подпрыгнула с дивана и, пританцовывая, проследовала в ванную.

— Говорящ-щий, — передразнил её Любыч, — и ещё думающ-щий, между прочим.

— Марла, ты прелесть! — я искренне удивлялась её детскому восприятию окружающего мира.

— Когда идём в Побере… тьфу, Порубежье? — донеслось из ванной.

— Завтра. А в воскресенье будет опять праздник Русалии.

— Ура-а-а-а-ра-ра-ра!

Дальнейшее ликование заглушила включённая вода.

— Да уж…, - я отправилась на кухню готовить завтрак. — А не поторопились ли мы? Психика, знаете ли — вещь тонкая.

Вечер пятницы. Мы с мужем загрузились как два ослика: тортик для Баськи; тортик для Хмары; тортик для Джинни; кроссовки для Рыськи; тельняшка для Боцмана и далее по списку. Праздник всё-таки. Марла уже ждала нас дома, собравшись, как в поход в Заполярье.

— Мам, а зачем тебе спальный мешок? — поинтересовался сын невинным тоном.

— А может, пригодиться? Вдруг в гостинице мест не будет, придётся спать на улице.

— Спать, может и придётся, но точно не на улице. В крайнем случае, в загоне у Баськи, — успокоил он маму. — Мешок оставляй тут, палатку, надеюсь, не взяла?

— В коридоре, у входной двери лежит, — призналась опытная туристка.

— Тоже оставляй. Так, котелок… Варь, Яга котелок вроде просила? Вот, котелок Яге подарим! Ты не против?