Эльфийская песнь - Каннингем Элейн - Страница 26

Все вокруг разразились смехом, а некоторые даже стали кидать будущему мастеру загадок сухие лепешки в качестве вознаграждения. Зуд подобрал подарки и довольно усмехнулся. Один Вартайн не поддался веселью.

– Надеюсь, вы меня извините, но я должен покинуть общество, – напряженным голосом произнес он.

Мастер загадок развернул свое одеяло и улегся спиной к остальным членам отряда.

– Удалился, как тебе это нравится? Он просто боится соревноваться, – насмешливо заметила Моргалла.

Солдаты снова расхохотались, ничуть не щадя чувства мастера загадок.

– Давайте еще споем, – предложил Данила, кивая на напряженную спину Вартайна.

При всей своей образованности мастер загадок совершенно не понимал шуток. Но Данила решил, что сейчас не время менять его привычки. Возможно, когда-нибудь они поговорят на эту тему, а сегодня мастеру необходимо сосредоточиться, чтобы вступить в поединок с драконом.

По просьбе Арфиста Вин взял в руки лиру и спел балладу о своей родине – прекрасном острове магии и мира. Всю первую половину песни Элайт сидел, прислонившись спиной к дереву на краю лагеря, и опытной рукой играл украшенным драгоценными камнями кинжалом. Но Вин все пел и пел, и суровое лицо Элайта постепенно смягчилось, приобрело почти мечтательное выражение. Как только песня закончилась, лунный эльф вышел в освещенный кострами круг.

– Я заметил у тебя флейту из драгоценного камня, одну из тех, что находят в пещерах Эвермита, – тихо сказал он и указал на зеленоватую флейту, висящую на поясе Вина. – А может, ты случайно знаешь одну из мелодий для танца с мечами, популярного на северном побережье? Например, «Призрак Ильма»?

В ответ менестрель вынул из чехла драгоценный инструмент и сыграл несколько нот.

– Да, это она, – удовлетворенно кивнул Элайт и повернулся к своим людям. – Мне нужны ваши мечи и кинжалы, если вы не возражаете.

Удивленные солдаты собрали оружие.

– Учитывая, в какой компании я сегодня нахожусь, – решительно заявил Данила, – предпочитаю оба своих меча держать при себе, если ты не против.

– Как пожелаешь, – так же учтиво ответил Элайт. – Хотя они вряд ли тебе понадобятся.

После очередного выпада против Данилы Моргалла прищурила свои карие глаза.

– Этот эльф становится занозой в заднице, – пробормотала она, наблюдая, как Элайт раскладывает мечи на земле, следуя одному ему известному порядку.

Элайт закончил работу и кивнул менестрелю, а сам занял место в центре. Вин заиграл медленную лирическую мелодию, и лунный эльф начал танец, неспешно переступая через скрещенные мечи, перекатываясь с пятки на носок.

Данила с восхищением наблюдал за текучей грацией его движений, но вдруг заметил, что Элайт не положил на землю один из собственных мечей. Как почти и у всех, у Элайта было два меча, и в одном из них юноше почудилось что-то знакомое. Внезапно он понял, что за меч остался висеть на бедре Элайта, и напряженно прищурил глаза. Это был Лунный Клинок – древний эльфийский меч, передаваемый из поколения в поколение. Лунный Клинок мог осудить своего владельца и оставаться спящим, при этом не делясь своим могуществом с недостойным наследником. Даниле было известно, что именно этот меч висел на поясе Элайта, а неприятие эльфа мечом определило его жизненный путь, полный измен и зла. Почему же Элайт не снял его сейчас?

Данила ломал голову над этой загадкой, а темп музыки тем временем все нарастал. Танец представлял собой удивительную смесь изящества и угрозы, им нельзя было не увлечься. Лунный эльф с бледным сосредоточенным лицом кружился и прыгал в такт поющей флейте. Серебристые волосы блестели в лучах костров, и сам эльф, казалось, превратился в красивое и опасное оружие. Внезапно эльф ударил носком сапога, и один из кинжалов взлетел высоко в воздух, а потом ринулся вниз, как падающая звезда. Элайт легко поймал его за лезвие и снова послал к небу. Шаги танцора стали более резкими, с каждым шагом он посылал в полет очередной клинок, а потом вертелся и пригибался, уклоняясь от падающего оружия. Некоторые кинжалы и мечи попадали в руки и снова отправлялись в полет, остальным Элайт позволял падать на землю, чтобы вновь подбросить движением руки или ударом ноги. Танец был воплощением артистизма и ловкости, и Данила, к своему удивлению, осознал, что сдерживает дыхание, что сердце у него забилось вдвое, быстрее обычного. Элайт был гибким и ловким, как змея, давшая имя его клану, и таким же быстрым.

Флейта пропела последнюю протяжную ноту, и танец закончился. Элайт замер в центре идеального круга, очерченного мечами, руки протянулись к звездам, серебристые волосы блестели, продолговатое лицо светилось в экстазе. Магия окутывала эльфа, и каждое лезвие светилось само по себе, независимо от зарева потухающих костров. Данила внезапно понял, что танец был древним магическим обрядом, а сам эльф служил проводником в мистической связи между звездами и сталью. Осознание мелькнуло в голове юноши и исчезло, не успев запечатлеться в памяти. Арфист снова убедился, что почти не знает эльфов, и от этого ему стало необъяснимо грустно и одиноко.

Зрители дружно выдохнули в знак облегчения и восторга. Никто не шелохнулся, чтобы подобрать свое оружие. Всем было понятно, что танец эльфа завершил импровизированный концерт.

Элайт вышел из освещенного круга. От неимоверного напряжения во время мистического танца его грудь бурно поднималась и опускалась. Он поднял с земли бурдюк, встряхнул его – воды оставалось совсем мало. Эльф осушил емкость и оглянулся в поисках воды.

Данила запустил руку в свою волшебную сумку и достал небольшую флягу.

– Эльфийский эликсир, – негромко сказал он и протянул флягу эльфу.

Элайт пристально взглянул на юношу. Редкий эльфийский напиток считался частью ритуалов и праздников, а теперь, после исполнения древнего танца, предложение эликсира можно было считать наградой или подношением. Все это Данила узнал от Эрилин, когда она вместе с ним совершила обряд прощания с летом, а потом объяснила суть некоторых других ритуалов, в которых эльфийский эликсир участвовал не только в качестве превосходного ликера, но и как магический напиток. Элайт кивнул и принял флягу. Несколько капель он выплеснул на землю и только потом сделал первый глоток – медленно, наслаждаясь чистейшей эссенцией летних фруктов и эльфийской магии.

– Необычный танец, эльф, – похвалила его Моргалла.

Слова дворфа разрушили мистическую атмосферу вокруг лунного эльфа. Элайт присел напротив нее и стал рассматривать, как рассматривают странное существо, неизвестно каким образом попавшее во двор.

– Как могло случиться, что ты забралась так далеко от своего клана и родного очага? – спросил он. – Твой народ вымирает, а женщин у дворфов так мало, что тебе, по-моему, следовало сидеть дома и выполнять свой долг – плодить маленьких шахтеров.

– Следи за своими словами, – тихо заметил Данила. – Эта леди не какое-нибудь племенное животное.

Моргалла подняла свои карие глаза и посмотрела на эльфа.

– Эльфы, как видно, тоже не очень-то заботятся о продолжении рода. Вокруг полно полуэльфов, и все, как я знаю, родились от эльфийских матерей и отцов человеческой расы. Хотя об эльфийских женщинах я не могу сказать ничего плохого.

Глаза Элайта зажглись гневом, опытная в любых сражениях Моргалла заметила это и усилила натиск:

– Вот и ты вроде очень хорош собой, однако вокруг тебя что-то не видно детишек.

– Должен сказать, что наш народ предпочитает держать своих детей подальше от дворфов и гоблинов, хотя бы до тех пор, пока они не научатся отличать их от других созданий.

Моргалла медленно поднялась во весь рост, и пламя костра отчетливо выделило блеск двух лезвий ее топора и полированное дерево дубинки, прикрепленной к поясу.

– Эльф, ты стараешься разозлить меня, а этого делать не стоит. У нас, проводящих много времени под землей, есть одна поговорка: будь осторожен, полагаясь на крепость гранита.

– Или ты можешь об этом пожалеть, – закончил Данила в надежде хоть немного разрядить обстановку.