Паутина - Каннингем Элейн - Страница 70

«Ты обвиняешь нас?» спросил Аумарк с обманчивым спокойствием.

«Я предупреждаю», ответил аристократ. «Известия о подобном навлекут беды на ваши берега».

«Если Ватердип нападет, мы будем готовы!» объявил Аумарк, поддержанный ревом собравшихся воинов.

Каладорн покачал головой. «Ты неверно истолковал мои слова. Деловые интересы моей семьи широки. Если бы у Ватердипа были планы атаки на Руатим, я бы наверняка слышал об этом».

«Это ты так говоришь», выкрикнул новый голос. Дородный мужчина с растрепанной копной курчавых, опаленных солнцем волос выступил из толпы и переваливающейся походкой человека, привыкшего к корабельной палубе, направился к юному представителю Ватердипа.

«Вульхоф из Руатима», представился он коротко. «Мой корабль вернулся этим утром, из Кэр Каллидирра. На острове Аларон ходят слухи, что флот Ватердипа направляется к северным Муншае. Кто-то подкинул им весточку, что Союз Капитанов собирается пощипать меньшие острова в большом рейде под новолуние. И если это должно произойти», бросил он значительный взгляд на Аумарка, «мы должны знать об этом».

«Вульхоф говорит верно», согласился Первый Топор. «Руатим и Лускан действительно в союзе, но подобных планов у нас нет». Синие глаза Аумарка сузились и заледенели, изучая Каладорна. «А может, это прикрытие, под которым твой город собирается напасть на наши торговые корабли?»

«Неужели тебе не понятно, что корабли, теперь охраняющие Муншае, сняты со своих положенных маршрутов? Они должны были патрулировать северные моря!» настаивал Каладорн.

Вульхоф рассмеялся, рычащим смехом без следа радости. «А то я не знаю! Пара кораблей под цветами Ватердипа гналась за нами пол пути до Китовых Костей. При всем при том, что мы ни кусочка ткани, ни бочонка меда пиратством не добыли!»

«Во всяком случае, не в этот раз», уточнил широко ухмыляясь другой северянин.

Взрыв хриплого смеха приветствовал шутку. Когда веселье утихло, заговорила Лириэль. «Попытайтесь понять, о чем рассуждает этот человек: если нет никакого рейда, почему глаза великих морских сил сосредоточены на внешних Муншае? Разве не возможно, что все слухи о готовящемся рейде – фальшивка, отвлечение внимания?»

«А я так скажу: рейд будет» вступил Ибн, вытащив трубку изо рта, и ядовито глядя на дроу. «Очень похоже на Лускан, поразвлечься самим, а нас не пригласить».

Собравшиеся руатанцы одобрительно забормотали.

«Этому нетрудно поверить», сказал Аумарк с напряженной улыбкой. «Если так, что будем делать?»

«Какой порядочный северянин ждет приглашений?» проревел Вульхоф. «Выйдем на Муншае, к островам Коринн, немедленно, и присоединимся к лусканцам. И пусть наши проклятые ‘партнеры’ сами беспокоятся, хватит ли на них добычи!»

«Это может означать сражение с Ватердипом», указал Первый Топор, надеясь пригасить вздымавшуюся волну боевого энтузиазма. «Или, более вероятно, войну с Лусканом», сказала Лириэль, демонстрируя кольцо Старшего Капитана Лускана, кольцо, снятое с руки человека, руководившего нападением на Эльфийку.

Но ее предупреждение затерялось в реве, последовавшем за словами Аумарка. Северяне, так давно лишенные воинской славы, торопились затачивать мечи и топоры, готовясь к предстоящему рейду – и возможной войне.

«Упрямые, тупые… люди!» выпалила Лириэль, меряя шагами комнату Федора. «Идиоты, думающие только своими мечами – большими или малыми! Даже мужчины у дроу способны на большее. По крайней мере, им хватает мозгов прикрываться от удара в спину. Эти имбецилы с орочьими мозгами готовятся броситься в море, оставив свою землю без защиты, когда ясно как лунный свет, что они – мишени заговора! И вместо того, чтобы прислушаться к понимающей такие вещи – вскормленной на интригах и коварстве – внимают чокнутым морякам. Просто невероятно!»

Федор, усевшийся на узкой кровати руатанской казармы, наблюдал за сердитой дроу с выражением смирения перед неизбежностью, и ждал, когда закончится шторм. С другой стороны, сложно было отрицать наличие в ее ругани немалой доли истины.

«Ты уверена насчет этого кольца? И морского эльфа, который дал его тебе?»

Лириэль подняла символ Лолт. «С помощью этого я заглянула в его разум. Кзорш такой же, как ты – говорит всегда правду. Не думаю, что этот благородный идиот знает как врать, и он точно так же как твои северяне с трудом воспринимает возможность, что кто-то из его сородичей этому научился!»

Ее возмущенная речь вызвала к жизни в разуме Федора несколько новых вопросов, однако, он не хотел задавать их, боясь направить мысли дроу в какую-нибудь иную сторону. От одного из них, однако, он не мог удержаться. «Ты использовала знак своей богини, чтобы посмотреть мои мысли?»

«Нет. Лолт не коснется тебя через меня, клянусь в этом!» Ярость в голосе дроу, и выражение муки в янтарных глазах убедили Федора не углубляться в тему. «Согласен, что на Руатиме творится много странных вещей, но я не могу сложить их воедино».

«Начнем с нападения на Хольгерстед», предложила она. «Полагаю, ты подумал о том, что отравленный мед мог предоставить Ибн».

«Больше, чем просто думал», угрюмо согласился Федор. «Я поговорил с людьми Хольгерстеда. Никто не припоминает, чтобы среди товаров Ибна был мед».

«Кто говорит, что он обязательно продавал его? С тем же успехом он мог протащить пару бочонков среди всего прочего».

«Нам стоит покопаться на складах Хрольфа, выяснить, нет ли там пропажи», предложил Федор.

Лириэль невесело хмыкнула. «Толку никакого. Хрольф не вел записи, и порядка там нет вовсе. Никто кроме него не знал полностью, что там находится».

Рашеми вздохнул, и поднялся с кровати. «Подумай еще над этим, вороненок. Я должен участвовать в совете с другими вождями, но мы поговорим, как только сможем».

«Тяжкое бремя власти», легко бросила она, надеясь, что он уловит иронию – и всю суть – ее слов. Но Федор ответил лишь серьезным кивком, и они вышли вместе, молча.

Расставшись с Федором, Лириэль отправилась к складу Хрольфа, открыв дверь ключом, который доверил ей пират. Она не надеялась отыскать здесь какие-то ответы, просто устала, злилась и отчаянно нуждалась в одиночестве. Немного пошарив, она нашла несколько отрезков ткани и соорудила из них ложе.

Сколько она проспала, Лириэль не знала, но разбудил ее скрип открывающейся двери. Она была на ногах прежде, чем дверь захлопнулась за тремя людьми, вошедшими в здание.

«Так и думал, что найду тебя здесь», объявил знакомый, полный ненависти голос.

Дроу вздохнула. Ей это уже начинало надоедать. По крайней мере, на этот раз Ибн проявил достаточную рассудительность чтобы запастись подкреплением. Возможно, получится интересно. С двух сторон от него стояли Харрелдсон, служивший на Эльфийке коком, и еще один, чье лицо ей было знакомым, но имени Лириэль не знала.

«Одного из нас ты можешь запутать своими проклятыми эльфьими трюками, но не троих. Теперь ты не уйдешь», выплюнул Ибн. Все трое обнажили мечи и стали приближаться к дроу.

«Помощь нужна, так? Да ты не только предатель, но еще и трус!»

Ее обвинение остановило мужчину, породив ошеломленное выражение на обычно невозмутимом лице.

«Ты предатель Хольгерстеда», продолжила она. «Кто кроме тебя мог доставить отравленный мед? Почему еще ты направился туда, вместо того чтобы отдать последние почести капитану?»

Ибн сердито фыркнул. «Не затевай опять старую песню! Ты уже подставила меня с медом, и прекрасно знаешь, что в этой истории не больше правды, чем в той. Ты многих тут одурачила, но кое-кто еще помнит обычаи северян. Эльфам нельзя доверять, ни черным, ни белым, ни зеленым! Хрольф, проклятый дурак, погиб, потому что не понимал этого!»

Что-то в его словах породило внутри Лириэль ужасное подозрение. Она знала, как глубока ненависть Ибна к эльфам, но могло ли такое случиться, что он убил своего капитана за «преступную» дружбу с ними?

Единственная мысль превратила гнев дроу в холодную, убийственную ярость. Первым побуждением было метнуть в рыжебородого огненный шар, который оставил бы от него только пепел. Но она не осмелилась. Хрольф говорил ей, что в этой комнате хранятся бочонки с взрывчатым порошком. «Так это ты убил Хрольфа», прошипела она, надвигаясь на гораздо более внушительного физически человека. Хотя в его руках было оружие, а у нее нет, Ибн инстинктивно отступил на шаг перед ее бешенством. На его бородатой физиономии ясно читалось изумление.