Крылья ворона - Каннингем Элейн - Страница 37

Когда рассказ был окончен, Долор, жрица, вызвавшая Лириэль на поединок, встала.

– Эта девчонка опасна для всех нас и для тех, кому мы служим, – заявила она. Сжав губы в твердую прямую линию, жрица села, явно считая, что все, что нужно, этим сказано. Она вызывающе посмотрела на эльфийку, ожидая ее реакции.

Торн ответила ей спокойным взглядом.

– Ты здесь верховная жрица. Тебе решать, помогать этим двоим или нет, но они пройдут через лес.

Некоторые жрицы покосились на эльфийку, но спорить с ней никто не осмелился. Воительницу Эйлистри почитали все Осколки Луны. Так называли себя разрозненные отряды последовательниц Темной Девы, в честь звезд, сопровождающих луну в ночном небе, – маленьких пятнышек света, рассыпанных во тьме, отдельных, но единых в своем поклонении Небесной Охотнице.

– Как имела несчастье убедиться леди Квили, этих путников нельзя переправить дальше при помощи лунной магии, – заметила одна, – а путь до Рашемена далек.

– Не через земли моего народа, – ответила Торн.

Жрицы замолкли. Некоторое время они, опешив, смотрели на эльфийку.

– И ты сделаешь это? – изумилась Долор. – И это притом, что ни одной из нас – ни Изольде, ни даже Квили! – не дозволено было увидеть твою родину?

Эльфийка выпрямилась.

– Может, в свое время Лириэль расскажет вам о ней. Вполне вероятно, что так она и поступит, при условии, конечно, что вы поможете мне сделать так, чтобы она пережила это путешествие.

Одна из жриц ответила коротким сардоническим смешком.

– Итак, мы должны сражаться за принцессу из Подземья, жрицу Ллос. Я полагаю, твой народ присоединится к нам? – В голосе жрицы прозвучало коварство.

– Я буду просить об этом.

Тишина, которой дроу встретили ее слова, была еще глубже и выразительнее, чем в первый раз. Те из них, кто был по натуре простодушен, сочли замечание жрицы за риторический вопрос. Те же, кто склонен был называть вещи своими именами, правильно расценили его как злую маленькую издевку. Но никто не ждал от воительницы ответа, и уж тем более такого!

Торн поднялась на ноги.

– Трубите в рога. Отправьте весть Изольде и Ковену Белой Воды, что мы втроем – дроу, рашеми и охотница – пойдем по их земле завтра, прежде чем растают утренние туманы.

Она направилась туда, где Лириэль и Фиодор ожидали приговора. Юная дроу нетерпеливо оттолкнула одну из своих стражниц, но успела сделать всего один решительный шаг, как путь ей преградила пара скрещенных мечей.

– Долго же ты решала, надо меня убивать или нет, – раздраженно бросила Лириэль, повторяя недавние слова Торн. Она оскалилась в подобии улыбки. – Но если тебе кажется, что решать было неприятным делом, подожди, пока не попытаешься исполнить свое решение.

Взгляд эльфийки скользнул мимо Лириэль и обратился на настороженного Фиодора.

– Мы втроем уходим. Я доведу вас до озера Ашан.

– До границы Рашемена, – задумчиво произнес воин. Он некоторое время внимательно смотрел на высокую эльфийку. – Ты сражалась за Лириэль, когда я не мог этого сделать. Благодарю тебя за это.

– Слишком много чести для серого эльфа, – бросила Лириэль, вспомнив советы Шарларры о том, как оскорбить эльфа.

Фиодор был потрясен.

– Вороненок, это же Лунный Охотник.

Вместо ответа дроу указала на небо, на убывающую луну.

– Вот она. Теперь, когда я нашла для нее луну, мы можем отправляться?

Высокая эльфийка лишь презрительно фыркнула.

– И куда ты намерена идти? Да, в Рашемен, но знаешь ли ты дорогу?

Лириэль выжидательно взглянула на Фиодора. Мгновение спустя он вздохнул и покачал головой.

– Мне больно в этом признаваться, но я не смог бы показать наше место на карте, даже если бы мне приставили нож к горлу. Где мы теперь? – спросил он Торн. – В скольких днях пути от Рашемена?

– Пешком вы не доберетесь раньше середины зимы. Следуя за мной, ты увидишь свою родину завтра на закате дня.

Он некоторое время молчал.

– Я мало что понимаю в магических путешествиях, но разве врата не подобны дверям? Входишь в одном месте и сразу же выходишь в каком-нибудь другом, далеком. А ты говоришь о целом дне.

– В далеком месте, – повторила Торн. – Говори что рашеми, совершающие даджемму, бесстрашные путешественники. Это правда?

Лириэль, хранившая необычное для нее молчание коротко рассмеялась.

– Он путешествует со мной, – заметила она.

– Верно, – холодно ответила Торн и снова отвернулась к человеку, – Мы пойдем, – сказала она ему, – через земли моего народа.

Фиодор изумленно вздрогнул. Торн заметила, как округлились от восторга его глаза, когда он вдруг понял. Он явно со вниманием слушал старинные рашемаарские сказки. И что еще важнее, он верил им.

– Ссылка или безмолвие, – напомнила она ему.

– Твоя тайна и моя честь, – поклялся он, поднимая два сложенных вместе пальца.

Лириэль уперла кулачки в бока и развернулась к своему другу.

– Что, во имя Девяти проклятых Кругов, происходит?

Торн неожиданно наотмашь ударила ее по лицу. Потрясенная дроу все же изловчилась выбросить вперед скрещенные руки, чтобы отбить атаку. Удар эльфийки пришелся прямо в них и припечатал их к лицу Лириэль с невероятной силой. Янтарные глаза девушки закатились, и она опустилась на землю.

В одно мгновение Фиодор выхватил меч и встал между эльфийкой и своей подругой.

– Никто не причинит Лириэль зла, пока я жив, – тихопроизнес он.

Эльфийка приподняла черную бровь.

– Если бы я хотела ее смерти, я бы позволила Долор закончить дело.

– Тогда почему? – Он кивнул на бесчувственное тело девушки.

– Ты знаешь, кто я, – ответила Торн, – а значит, не должен был бы спрашивать. Ты не такой, как эта дроу с ее болтовней о «светлых эльфах» или «серых эльфах». Ты рашеми, ты слушал сказки о тех местах, через которые нам нужно пройти. Земли моего народа и в этом мире, и нет. Я не знаю, может ли взгляд богини дроу последовать за нами туда. Я видела, как Ллос смотрела глазами Лириэль. Я не могу рисковать.

Рашеми поморщился и вздохнул.

– Лириэль будет спать недолго. Она уже шевелится, – заметил он.

Эльфийка достала из висящей на поясе сумки пучок сухой травы.

– Это с моей родины. Ее запах обладает большой силой, он удержит ее в сонном забытьи.

– А ты не могла с этого начать? – поинтересовался Фиодор:

– Он может удержать в сонном состоянии, – подчеркнула она. – Чтобыпривести в него, нужно куда большее количество, и это может быть опасно. Зная об этом, неужели ты выбрал бы траву?

Просыпающаяся дроу слабо застонала. Фиодор убрал меч. Он наклонился, поднял Лириэль на руки и, выпрямившись, встретился взглядом с Торн.

– Выбирать должен был не я, – мягко ответил он, – и не ты. Ты не хочешь привести Паучью Богиню на землю твоего народа. Я понимаю, что сделала, но мне это не нравится. В следующий раз когда мы окажемся на распутье, давай обсудим в пути и предоставим Лириэль решать, по какому ей идти.

– Это справедливо.

Эльфийка положила стебель на отворот плаща Лириэль около ее щеки. Дроу сразу обмякла в руках Фиодора.

– Это не причинит ей вреда, – раздраженно бросила Торн, заметив вспыхнувшую в глазах рашеми тревогу. – И тебя не сделает сонным или рассеянным. Держись начеку, и пошли.

Она повернулась и широко зашагала в чащу. Фиодор двинулся следом с юной дроу на руках, его голубые плаза горели от волнения и предвкушения. Когда Лириэль завтра придет в себя, его ждет расплата, но сейчас в сердце его пылала свойственная рашеми страсть видеть и узнавать.

Все молодые люди его родной страны, юноши и девушки, на год, а то и больше отправлялись в путешествие, называемое даджемма. Никому из них не было дозволено увидеть те места, куда Торн пообещала отвести их, – точнее, никто из тех, кто забрел в ее родные края, не вернулся назад. Или, возможно, кое-кто и вернулся, но не помнил ни где он был, ни какие чудеса там видел. Травы Лунных Охотников на самом деле действовали безотказно.