Мир под крылом дракона - Гетманчук Людмила - Страница 51

Глава17

Продолжение банкета

Валериан

— И она думает, что я все это потащу на себе? — я с ужасом смотрел, как увеличивается гора вещей, которые моя драгоценная Розалинда собиралась взять с собой. Сначала это были три баула с одеждой — с ними я смирился, как с неизбежным злом. Но потом! Из дверей на террасу выплыли три красавицы — моя любимая, моя мама и свежеиспеченная теща. За ними, как хвост кометы — два десятка тяжело нагруженных слуг, со свертками, коробками, плетеными корзинами не пойми с чем, а последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, явилась статуя бородатого писающего мальчика, выкрашенная в отвратительно голубой цвет. Несли её три дракона, а значит, весит она не меньше ста пятидесяти фунтов. Они что — на меня её грузить собрались!? Хоть бы кто споткнулся!

— Сюда, сюда её ставьте, осторожно, не уроните. Плавно, вы что, не видите, куда ставите! Тут же коробка с посудой, аккуратней, не раздавите! — Теща явно вошла во вкус и командует слугами, как у себя дома. Хорошо, что мы сегодня улетаем, а в гости я её буду звать ну очень редко, только по большим праздникам, чаще — просто не выдержу!

Розалинда тоже крутилась волчком, проверяя, все ли упаковано правильно, и не забыла ли она еще что-нибудь. И откуда только силы берутся, после бессонной-то ночи. Нет, об этом лучше не надо, а то плюну сейчас на все и утащу любимую обратно в спальню, часа на два, как минимум. Я сунул руки в карманы, пока никто не заметил очень явных признаков моей любви к супруге. Нужно отвлечься.

— Линн, ты уверена, что все это тебе нужно?

Три женщины посмотрели на меня с одинаковым выражением на лицах — ну что может мужчина понимать в переезде?

— Милая, я категорически отказываюсь всё это тащить!

Линн, отряхивая руки от пыли, подошла ко мне и очень ласково посмотрела мне в глаза:

— Ну, Ри, зайка, мы же не можем оставить наши свадебные подарки? Это будет некрасиво по отношению к родственникам. А у меня еще крыло побаливает, — кокетливо улыбнулась жена и провела ладошкой по моей груди. О, боги! Опять! — Меня нагружать нельзя….

Я встал так, чтобы Линн прикрывала меня от любопытных взглядов своим телом.

— Линн, но эта куча вещей просто неподъемная! Как ты себе это представляешь? Я же не смогу взлететь! — взмолился я, начиная терять терпение.

Розалинда смешно сморщила лоб и, подперев подбородок кулачком, посмотрела на гору вещей.

— Статую мы привяжем на спину, потом вон те две сумки по бокам, веревку пропустим под животом и там подвесим баулы с одеждой, они легкие, просто объёмные. Ближе к хвосту — привяжем корзины с сервизом, который мне подарила твоя мама. А пальму ты понесешь в передних лапах, — закончила строить планы моя любимая и повернулась лицом ко мне.

— Пальму? Какую еще пальму…. - я застонал от бессилия. И тут из дверей на террасу вышел здоровый мужик с пальмой в серебряном горшке.

В ужасе я сделал два шага назад, ударился спиной об ограждение и едва не свалился вниз. Линн успела схватить меня за рубашку и дернуть на себя.

— Ри, зайчик, что с тобой? Ты побледнел.

— Мне плохо, я не хочу никуда лететь. Давай останемся тут? Я не выспался…

— Я тоже. — Ох, уж эта улыбка!

— И на завтрак мы опоздали, — я судорожно придумывал аргументы.

— Ну, так в дороге поймаем кого-нибудь…. - невозмутимо добавила жена.

— Как?! С пальмой в зубах и писающим голубым на спине?! — я уже почти кричал. Линн протянула руку и потрогала мой лоб:

— Милый, а у тебя нет температуры, что-то ты разгорячился не на шутку. Мама! — Обе мамы оглянулись на крик. — У Ри, кажется, температура.

Моя мама всплеснула руками:

— Бедненький, это у тебя от переутомления. — Слуги засмеялись. — Я сейчас папу позову — он тебя быстренько подлечит.

— Ой, что вы делаете, бездельники! — закричала теща, кидаясь к статуе, пошатнувшейся, когда нерадивый слуга зацепил её коробкой. — Он же сейчас упадет!

Вот он, мой шанс! Я тихонько колданул, порыв ветра нарушил шаткое равновесие, и злосчастная скульптура с грохотом свалилась на мраморные плиты террасы. «Ура», мысленно возликовал я, наблюдая, как разлетаются голубые осколки по всему полу.

— Ах! Как жаль! — только и смогла произнести моя драгоценная супруга, когда к её ногам прилетел отнюдь не маленький голубой пенис.

Я наклонился и взял его в руку:

— О, его лучшая часть цела и почти невредима. Возьмем с собой? — Не дожидаясь ответа, я схватил Линн в охапку и потащил подальше от горестно заламывающей руки тещи — это был её подарок. Не в силах больше сдерживаться, я заржал. Линн сначала дулась, но, когда я её поцеловал, оттаяла.

— Линн, ну неужели он тебе нравился?

— Нет, но нам его подарила моя мама…

— Зачем?

— Не знаю, — выдавила Линн, тоже начиная хихикать.

— Голубая мечта идиота!

— Ри, прекрати смеяться, на нас уже смотрят! — Линн выглянула поверх моего плеча.

— Не могу.

Именно этот момент выбрал папа, чтобы появиться на террасе. Заметив Властелина, моя любимая вздрогнула, и я, пользуясь моментом, прижал её к себе.

— Что тут происходит? — Что-то отец не в духе, интересно, от чего мы его оторвали? — И почему здесь такой бардак?

— Это не мусор, дорогой, это была…. как она называлась? — мама повернулась к теще.

— Ах, это была безумно дорогая алебастровая скульптура работы известнейшего скульптора Требыкара, эпохи династии Гритов, ранний постреализм.

— А-а-а! — протянул Властелин, делая умное лицо, — И где живет этот скульптор?

— Ваше величество! Он уже давно умер! Эта скульптура была бесценной, ах, я не выдержу, ужасно, ужасно, их было всего две во всем мире! Ей две тысячи лет! — теща промокнула платочком глаза.

— А что, собственно говоря, она изображала? — продолжал любопытствовать папа, рассматривая голубые осколки под ногами

Теща вынула из кармана платья записную книжку, открыла на нужной странице и зачитала вслух:

— Скульптура является автопортретом автора в момент отправления естественной нужды. Была установлена в купальне главного казначея короля Брославии и его кузена, Априхода Грита. Встроенная система труб позволяла использовать её в качестве рукомойника, а на левую руку вешалось полотенце. Относится к так называемому «голубому» периоду мастера.

Существует еще одна копия скульптуры, в розовом цвете, для женской купальни, но с дефектом — краник отломался, — упавшим голосом закончила читать мама моей жены. — Какое горе!

— Вот такой? — скорчив невинную рожу, поинтересовался я, достал из кармана алебастровый пенис и помахал им перед глазами тещи. Она, как коршун, налетела на меня, вырвала интересную деталь из моей руки и прижала её к груди.

— Я сохраню её, как память!

Властелин прикусил щеки, чтобы не рассмеяться вслух, а мама задом, тихо-тихо ушла с террасы.

— Я сочувствую вашему горю, но, — он посмотрел на отчаянно мотающего головой меня, — ничем помочь не могу.

Фу, я облегченно вздохнул.

— Я тут, Дин, уже иду! — отозвалась мама.

— Отведи нашу родственницу в столовую, будь так любезна. Ей срочно нужно выпить.

— Да, да, идемте, дорогая, — богиня подхватила сватью под руку и потащила за собой. — Я помогу вам, мы выпьем, поговорим, а может, хотите массаж? Мой массажист к вашим услугам…. - голос мамы постепенно удалялся.

И тут Властелин заржал, как конь.

— Линн, дочка, прости меня, я не нарочно.

— Ну что вы, Ваше Величество, я все понимаю. Моя мама иногда бывает излишне назойлива, но она моя мама.

Я притянул Линн к себе спиной и нежно поцеловал её в висок:

— Я закажу тебе любую скульптуру, какую ты захочешь, поставлю посреди спальни и прикажу покрасить в любой цвет по твоему желанию.

— Да-а-а? — протянула жена, игриво на меня взглянув.

— Кроме голубого! — Линн ткнула меня острым локтем в живот.

— Ой, хорошо, хорошо, но эту кучу я не понесу!