Клетка - Каннинг Виктор - Страница 37

— Тут сам черт ногу сломит. А как уживались твой отец и Беллмастер?

— Я редко видела их вместе. Они любезничали друг с другом, и только.

— Не пойму, отчего отец его не вышвырнул.

— Может, мама не позволяла, а он так ее любил, что мирился со всем. От Мелины я впервые услышала, почему уволился Джорджио. Когда он ушел, я уже была в монастыре. Дело в том, что «Роллс-Ройс», на котором ездила мама, принадлежал Беллмастеру. И однажды его светлость сказал Джорджио, что машина износилась и надо купить новую, другой марки. Не помню, то ли «Даймлер», то ли какую-нибудь роскошную американскую. И тут Джорджио взорвался. Он как раз мыл машину, а гараж у нас был рядом с комнатами для прислуги, так что Мелина и Карло все слышали. Джорджио заявил Беллмастеру, что никогда не сядет ни в какую другую машину и, если его светлость купит не «Роллс-Ройс», он сразу же уйдет. — Сара даже затряслась от смеха. — Мелина говорит, они прямо-таки орали друг на друга. Наконец Беллмастер отрезал: «Не хватало только, чтобы я покупал „Роллс-Ройс“ в угоду какому-то шоферишке!» Джорджио нас бросил, — это было плохо само по себе, — но перед уходом он еще пошел к Беллмастеру и выложил все, что думал о нем. Тут вмешалась мама, попыталась умиротворить их обоих, но только подлила масла в огонь — Джорджио вышел из себя, высказал и ей все, что на душе накипело. — Сара вновь рассмеялась. — Мелина говорит, ей едва удалось удержать Карло — он хотел вступиться за маму, потому что не жаловал ни Беллмастера, ни Джорджио. Какие они все глупые, правда? Воевать из-за какой-то старой дурацкой машины!

— Так чем дело кончилось?

— Джорджио уехал в тот же день. Шофером сделали Карло, купили новую машину. Но и это не все. О Боже! — Она замолкла, переборола смех и продолжила: — Через две недели Карло — он ведь водил неважно — врезался в трамвай, кажется, в Лиссабоне, и разбил автомобиль вдребезги. А потом… потом… — Сара повернулась к Ричарду, захохотала ему в плечо — говорить она уже не могла, — и в те минуты Ричарда затопила волна беспредельного, неописуемого счастья.

— Так что же потом? — спросил он.

Она отодвинулась и, успокоившись, закончила: «Никогда не догадаешься! Беллмастер заменил ее „Роллс-Ройсом“. Глупо, правда? Столько шума из ничего. Но и смешно. Надо будет посмотреть, описала ли мама этот случай в дневнике. А может, и картинку к нему подрисовала. Как вернемся на виллу, возьмусь за ее дневник».

Вскоре Сара уснула, а Ричард лежал во тьме, размышлял. Он знал — мать ничего об этом происшествии в дневнике не написала, знал, что не позволит Саре его читать, и думал — а не сжечь ли его? Наверно, так и нужно сделать. Сара просыпается поздно и завтракает в постели. Надо бы завтра встать пораньше, найти уединенное местечко и… Тут Ричард посуровел и отказался от этой мысли. «Беллмастер, — подумал он, — а не пришло ли время расплатиться за все? Но один Бог знает, как отомстить тебе. Надо посоветоваться с кем-то… кто не выдаст, все поймет, кто наставит на верный путь. Но только не с полковником Брантоном. Он — человек заинтересованный, да и от Сары слишком долго открещивался. На восемь лет засадил ее в темницу. Отчасти в этом, впрочем, и Беллмастер виноват. Потом, когда Сара вышла на свободу, оказалось, Беллмастер еще и мелкий мошенник — подсунул матери дешевую фальшивку. Может быть, Кэслейк? Да, пожалуй, он. Он — стряпчий и глупостей не допустит. Как приедем в Англию, загляну к нему в контору».

… Из Периге они через Лимож и Орлеан приехали в Париж, где три дня развлекались.

Стояла чудесная майская погода. Близился полдень, длинные кисти ракит казались в голубом небе золотыми, сирень у дороги покрылась крошечными звездочками лиловых цветов, вернулись ласточки — они гнездились над застрехами, соседская кобыла на пастбище через дорогу лоснилась, как полированный каштан. А на столе в кабинете полковника Брантона нераспечатанными лежали утренние письма. Они давным-давно перестали приносить радость. Ведь это были, черт побери, в основном неоплаченные счета.

Брантон сел за стол и быстро просмотрел пять конвертов. Сам не понимая отчего — весна, что ли? — он пребывал в отличном настроении. Собирался ехать на реку Уэй, полдня порыбачить в одиночестве, а полдня — в обществе провинциальной знати, людей богатых и честолюбивых, которые вдыхали жизнь в здешние предприятия и банки, но не гнушались мухлевать с налогами, оставаясь, впрочем, людьми приятными… не все, но большинство.

Пять писем. Два — явно счета. Он разорвал их, не вскрывая, и бросил в мусорную корзину. Третье, в неофициальном конверте, распечатал, а там оказались — ну и хитры же эти кредиторы — давно просроченный счет и записка с вежливой, но твердой просьбой о немедленной оплате. Полковник повесил счет на стоявшую у лампы наколку. Четвертое письмо с заграничным штемпелем он озадаченно повертел и так и сяк, тщетно пытаясь угадать, от кого оно. Наконец вскрыл. Письмо, как оказалось, от Сары, из Парижа. От короткого, но нежного послания полковник еще более воспрянул духом. Сара сообщала, что приедет в Англию через несколько дней вместе с Ричардом Фарли и сразу позвонит. Что ж, ради Бога. Она — его дочь, теперь он ни за что не назовет ее чужой — так пусть поживет у него. Правда, придется раскошелиться. Ну и что? Покутим малость, а потом потуже затянем пояс. Не впервой.

Последнее письмо лежало в дорогом конверте без рисунка, адрес был написан смутно знакомым почерком. Не прояснил дела и штемпель — он был, как обычно, смазан, словно машина или человек, его ставивший, страдали трясучкой. Чего Англии до зарезу не хватает, так это… но стоит ли распинаться?

Он вскрыл конверт, бросил взгляд на листок с фигурным краем и выдавленным адресом и от сердца отлегло. Письмо написал старый обманщик Беллмастер. Полковник отложил его и закурил сигарету. "Прекрасная погода, — подумал он. — В начале недели прошел дождь, так что рыбачить сегодня — одно удовольствие. Взять бы с собой Беллмастера да и скинуть в реку с камнем на шее. Интересно, рыбачит ли этот Фарли? Наверное, да. Как-нибудь съездим на реку вместе. Там и познаются люди. Когда клюет крупная рыба, да если еще волна сильная, посмотришь, как человек управляется с удочкой — и узнаешь о нем больше, чем после тысячи ответов на вопросы. Так же и на охоте… " Он затушил окурок и, весело насвистывая, взялся за письмо. Однако вскоре смолк.

Хорошее настроение от прекрасной погоды и в предвкушении рыбалки с Брантона как ветром сдуло. Он выругался и отбросил письмо. Вот мерзавец! Полковник отлично знал все уловки Беллмастера, а потому раскусил его замысел мгновенно. Нечто подобное затеяла бы и леди Джин. Развела бы вокруг свадьбы такую суету! Устроила бы венчание в Вестминстерском аббатстве, а обед — в самом дорогом ресторане… А его отодвинула бы на задний план. И даже не поинтересовалась бы мнением Сары. Беллмастера тоже занимает лишь собственное "я". «Но черта с два я поддамся ему, — решил полковник. — Пусть Сара решает сама».