Никогде (Задверье) (др. перевод) - Гейман Нил - Страница 61

И тут маркиз почувствовал, как кто-то приставил к его шее острый нож. Мистер Круп прошептал ему в ухо:

– Я ведь тебя уже один раз убил сегодня. Ну почему же люди никогда не учатся на своих ошибках? 

Когда мистер Круп вошел в зал, подталкивая вперед маркиза Карабаса, Ричард тоже был уже прикован между двух колонн. Разочарованно взглянув на маркиза, ангел покачал головой.

– Вы говорили, что убили его, – заметил он.

– Ну да, убили, – отозвался мистер Вандемар.

– Но он воскрес, – объяснил мистер Круп.

– Не люблю, когда мне врут, – сказал ангел, и в его голосе было уже гораздо меньше теплоты и сострадания.

– Мы никогда не врем, – обиженно огрызнулся мистер Круп.

– Врем, – сказал мистер Вандемар.

Мистер Круп провел грязной рукой по своим жирным рыжим волосам.

– Иногда врем, но не сейчас.

У Ричарда по-прежнему адски болел сломанный палец.

– Как вы можете?! – сердито воскликнул Ричард. – Вы же ангел!

– Я же тебе говорил, – сухо заметил маркиз.

Ричард немного подумал.

– Ну да, ты сказал, что Люцифер тоже когда-то был ангелом.

Ислингтон презрительно улыбнулся.

– Люцифер? Люцифер – полный кретин. Чего он добился? Ничего! Король без королевства!

Маркиз усмехнулся.

– А у тебя вместо королевства – зал со свечками, а вместо подданных – два придурка-головореза! Какой молодец!

Ангел облизнул губы.

– Меня заключили сюда в наказание за Атлантиду. Я сказал, что ничего не мог поделать. Атлантиде просто… – Он задумался, словно подбирая нужное слово, потом с сожалением закончил: – …просто не повезло.

– Но ведь погибли миллионы людей! – воскликнула Дверь.

Ислингтон театрально сжал руки, словно для молитвы, и стал похож на ангела с рождественской открытки.

– Что ж, такое случается, – спокойно проговорил он.

– Конечно, – отозвался маркиз без малейшей иронии в голосе. – Города уходят под воду каждый день. Ты тут совершенно ни при чем!

Казалось, эти слова разбудили в Ислингтоне что-то черное, злое, наполненное непередаваемой яростью и жестокостью. Ричард в жизни не видел ничего страшнее. Красивое лицо ангела вмиг переменилось. Глаза засверкали.

– Они это заслужили! – крикнул он, и в этом крике звучали безумие и непоколебимая вера в свою правоту.

В зале воцарилась тишина. Через некоторое время ангел опустил голову и вздохнул, потом снова поднял ее и тихо, печально проговорил:

– Такое случается, – потом указал на маркиза: – Прикуйте его к колоннам.

Круп и Вандемар проворно надели маркизу на руки кандалы и приковали его между колонн рядом с Ричардом. Ангел повернулся к Двери, подошел к ней, взял за подбородок и, подняв ей голову, заглянул в глаза.

– Ты из очень древнего рода, – тихо сказал он. – Очень необычного рода.

– Зачем же ты тогда убил всех моих родных?

– Ну почему же всех?

Ричард подумал, видимо, ангел имеет в виду, что она-то осталась жива, но тут Ислингтон продолжил:

– Ведь ты могла и не согласиться… мне помочь.

Он погладил ее по щеке длинными бледными пальцами.

– В твоем роду все умеют открывать двери. И создавать двери там, где их не было. Могут отпирать запертые двери. Даже те, которые отпирать нельзя. – Он любовно провел пальцами по ее шее и сжал ключ, висевший у нее на груди. – В моей темнице есть дверь, через которую можно выбраться на волю. Ее соорудили те, кто меня сюда посадил. А ключ от двери они отдали черным монахам, что живут здесь же, в Нижнем Лондоне. Изощренный способ заставить меня страдать. – Он потянул за цепочку, и серебряный ключ выскользнул из-под бесчисленных слоев кружев и оборок. Ислингтон с восхищением провел по нему кончиками пальцев.

И тут Ричарда осенило.

– Черные монахи берегли ключ от тебя!

Ислингтон отпустил ключ. Девушка была прикована рядом с огромной дверью из черного камня и потемневшего серебра. Ангел подошел к двери и провел по ней рукой. На фоне черного камня его рука казалась невероятно, ослепительно белой.

– Да, от меня, – согласился Ислингтон. – Ключ. Дверь. Тот, кто способен ее открыть. Жестокая, злая шутка. Когда я заслужу прощение, они пошлют мне того, кто откроет дверь, и ключ. Только зачем ждать? Я решил взять дело в свои руки и немного ускорить процесс.

Он снова повернулся к Двери и погладил ключ. Потом сжал его в руке и резко дернул. Цепочка порвалась. Дверь поморщилась.

– Сначала я поговорил с твоим отцом, Дверь, – продолжал ангел. – Его страшно волновала судьба Нижнего Лондона. Он хотел объединить все эти бесчисленные графства и вотчины – и, может быть, даже установить некую связь между Нижним и Верхним Лондоном. Я сказал, что помогу ему, если он поможет мне. Но когда я объяснил, чего хочу, Портико только посмеялся надо мной.

Ангел нахмурился и снова повторил последние слова, словно их смысл просто не укладывался в голове:

– Посмеялся. Надо мной.

Дверь покачала головой.

– И ты убил его за то, что он отказался тебе помогать.

– Я его не убивал, – мягко поправил Ислингтон. – Я лишь отдал соответствующий приказ.

– Но он же сказал, что тебе можно доверять! Он велел мне найти тебя. В своем дневнике.

Мистер Круп захихикал.

– Он ничего такого не говорил. Это всё мы. Мистер Вандемар, что он на самом деле сказал?

– Дверь, девочка моя, не доверяй Ислингтону, – сказал мистер Вандемар голосом ее отца. Сходство было потрясающее. – Ислингтон хочет убить нас всех. Он очень опасен, слышишь, Дверь? Не ходи к нему!..

Ислингтон провел по щеке девушки серебряным ключом.

– Я подумал, что, выслушав мою версию, ты окажешься у меня гораздо быстрее.

– Мы взяли дневник, изменили пару фраз и положили его на место, – сказал мистер Круп.

– А куда ведет эта дверь? – спросил Ричард.

– Домой, – ответил ангел.

– В рай?

Ислингтон ничего не ответил, только улыбнулся, – как кот, сожравший не только сметану и канарейку, но еще и курицу, которую хозяин приберег на обед, и крем-брюле в придачу.

– Думаешь, никто не заметит, что ты вернулся? – фыркнул маркиз. – Все скажут: «Ой, глядите, еще один ангел! Давай, хватай арфу и вперед, петь осанну!»

Серые глаза Ислингтона блеснули.

– Ну нет, восхваления, песнопения, гимны, хвалебные молитвы, – все это не для меня. У меня… свои планы.

– Что ж, теперь у тебя есть ключ, – сказала Дверь.

– И ты, – отозвался ангел. – Ты ведь единственная, кто может открыть эту дверь. Без тебя мне не попасть в рай. Открой мне дверь.

– Ты убил ее родных, – сказал Ричард. – Ты натравил на нее двух убийц. И теперь хочешь, чтобы она открыла тебе дверь на небеса? Знаешь, ты плохо разбираешься в людях! Она не станет тебе помогать!

Ангел пристально посмотрел на него своими глазами, которые были старше, чем Млечный путь.

– О нет, – сказал он и отвернулся, словно не желая видеть того, что сейчас произойдет.

– Вперед, мистер Вандемар! – воскликнул мистер Круп. – Отрежьте ему ухо!

Мистер Вандемар вскинул руку. В ней ничего не было. Он легко, почти незаметно взмахнул кистью, и в сумраке зала сверкнул нож, зажатый у него в кулаке.

– Я же говорил, что ты обязательно попробуешь на вкус свою печень, – сказал мистер Вандемар Ричарду. – Считай, тебе повезло.

Он прижал лезвие к шее Ричарда, под самой мочкой уха, и осторожно потянул нож на себя. Ричард не почувствовал боли, – может быть, он уже успел к ней привыкнуть за сегодня, или просто нож был слишком острым. Зато почувствовал, как по шее тонкими струйками потекла кровь. Дверь смотрела на него, широко раскрыв свои опаловые глаза, в которых светился непередаваемый ужас. Ричард попытался мысленно крикнуть ей: Держись! Не соглашайся ему помогать! Забудь обо мне! Но тут мистер Вандемар снова провел ножом у него под ухом, на этот раз гораздо резче и с большим нажимом, и Ричард закричал.

– Пощадите его! – воскликнула Дверь. – Я открою дверь.