Никогде (Задверье) (др. перевод) - Гейман Нил - Страница 34

Мистер Вандемар обнажил зубы, демонстрируя «цветущий вид». Ничего страшнее Ричард в жизни не видел.

– Оставьте нас в покое! – громко и уверенно сказала Дверь. Ричард сжал ее руку. Раз она может быть смелой, он тоже может.

– Я не позволю вам и пальцем ее тронуть! – заявил он. – Только через мой труп!

Мистер Вандемар расплылся в счастливой улыбке.

– Отлично. Договорились.

– Впрочем, мы сделаем все возможное, чтобы твоя смерть тоже не была легкой, – добавил мистер Круп.

– Но это потом, – сказал мистер Вандемар.

– Дело в том, что мы встретились с вами только чтобы попугать, – объяснил мистер Круп. Голос его был противнее, чем протухшее масло.

– Заставить вас страдать, – прошептал мистер Вандемар. Его голос был похож на ветер, проносящийся над усыпанной костями пустыней. – Испортить вам настроение.

Мистер Круп присел у ног мистера Вандемара.

– Вы сегодня были у графа, – небрежно заметил он светским тоном. По крайней мере ему казалось, что это светский тон, догадался Ричард.

– Ну и что? – проговорила Дверь, медленно отступая.

Мистер Круп ухмыльнулся.

– Тебе, наверное, любопытно, откуда мы это знаем? И как мы вообще вас нашли?

– И всегда сможем найти, – прошипел Вандемар.

– Тебя предали, крошка, – сказал мистер Круп Двери, только ей одной, вдруг сообразил Ричард. – Тебе в гнездо подбросили кукушонка.

– Бежим, – сказала она и побежала.

Ричард помчался за ней через забитый хламом зал. Они добрались до двери, девушка коснулась ее, и дверь открылась.

– Давайте попрощаемся с ними, мистер Вандемар, – послышался сзади голос мистера Крупа.

– Пока-пока, – сказал Вандемар.

– Нет, не так, – поправил его мистер Круп. – Au revoir.

И он принялся куковать: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку» – как огромная кукушка пяти с половиной футов ростом, решившая принять человеческий облик. Тем временем мистер Вандемар, верный своей волчьей натуре, запрокинул голову и завыл диким, протяжным воем.

Наверху была ночь. Они неслись по Рассел-стрит в Блумсбери, и Ричарду казалось, что сердце вот-вот выскочит у него из груди. Мимо проехала огромная черная машина. По ту сторону черной ограды высился Британский музей – белоснежное здание викторианской эпохи. Невидимые прожекторы освещали колонны и парадную лестницу этого хранилища сокровищ со всего мира – найденных, украденных, подаренных, чудом уцелевших за сотни лет.

Они добежали до калитки в ограде. Дверь схватилась двумя руками за прутья, дернула, но калитка не подалась.

– Не можешь открыть? – спросил Ричард.

– Пытаюсь! – неожиданно резко ответила она.

В сотне футов от них, у центральных ворот, останавливались роскошные автомобили. Из них выбирались женщины в вечерних платьях и мужчины в смокингах, которые вели своих спутниц ко входу в музей.

– Туда! – воскликнул Ричард. – К центральным воротам!

Дверь кивнула.

– Кажется, эти двое от нас отстали, – заметила она, оглянувшись.

Дверь и Ричард поспешили к центральным воротам.

– Ты как? – спросил Ричард. – Что с тобой?

Она плотнее запахнула кожаную куртку. Ее лицо стало еще бледнее, чем обычно, – если такое вообще возможно, а под глазами залегли черные круги.

– Я устала, – просто ответила она. – Я открыла сегодня слишком много дверей. На это уходит много сил. Мне надо отдохнуть, что-нибудь поесть, и я быстро приду в себя.

Тщательно выбритые мужчины и сильно надушенные женщины протягивали охраннику тисненые пригласительные билеты, тот внимательно их изучал, отыскивал фамилию каждого прибывшего в своем списке, ставил галочку и только потом пропускал за ворота. Рядом с ним стоял суровый полицейский и подозрительно оглядывал всех, кто приближался к зданию. Однако когда Ричард и Дверь прошли в ворота, никто на них даже не посмотрел. На каменных ступенях у входа в музей собралась очередь. Ричард и Дверь остановились. Сразу за ними, почти вплотную, встали седовласый мужчина и женщина, рискнувшая надеть норковую шубу.

– Они что, нас не видят? – догадался Ричард.

Дверь повернулась к седовласому типу, уставилась прямо на него и крикнула:

– Здрасте!

Тот принялся с озадаченным видом оглядываться, словно ему что-то послышалось. Наконец он заметил Дверь прямо у себя перед носом.

– Здравствуйте… – неуверенно пробормотал он.

– Я Дверь, а это Ричард.

– А-а… – протянул седовласый, достал из внутреннего кармана портсигар и мгновенно про них забыл.

– Видишь? – спросила Дверь.

– Ага.

Некоторое время они молчали. Очередь двигалась медленно. Один за другим люди исчезали за единственной открытой стеклянной дверью. Девушка снова развернула свиток, словно надеясь, что он придаст ей сил. Ричард сказал:

– Те двое что-то говорили про предателя…

– Не обращай внимания. Они просто хотели нас напугать.

– И у них это отлично получилось! – заметил он.

Они прошли через стеклянную дверь и оказались в Британском музее.

Мистер Вандемар проголодался, и они с мистером Крупом решили пойти через Трафальгарскую площадь.

– Запугать! – возмущенно бормотал себе под нос мистер Круп. – Запугать ее! Подумать только, до чего мы дошли!

Мистер Вандемар между тем вытащил из урны недоеденный сэндвич с салатом и креветками и начал крошить его на мостовую, привлекая прожорливых голубей, которые, как ни странно, еще не спали в этот поздний час.

– Надо было сделать как я говорил, – заметил мистер Вандемар. – Она бы испугалась гораздо больше, если бы я открутил ему башку, пока она не видит, просунул руку внутрь и пошевелил пальцами. – Он показал, как. – Они всегда орут, когда глаза вываливаются наружу, – доверительно сообщил он.

– К чему все эти глупости, когда уже столько сделано? – возразил мистер Круп.

– Вовсе это не глупости, – обиделся Вандемар. – Мне нравится, когда глаза вываливаются. Глаза-гляделки…

Вокруг него собралась уже целая стая голубей, которые с удовольствием клевали хлебные крошки и кусочки креветок, не трогая листья салата.

– Я не про тебя, – буркнул Круп. – Я про нашего босса. Вы должны ее убить, нет, похитить, ах нет, только напугать. Сам не знает, чего хочет!

Мистер Вандемар закончил крошить сэндвич и кинулся на голубей, которые с обиженным клекотом бросились врассыпную.

– Ловко вы его, мистер Вандемар, – похвалил мистер Круп. Вандемар зажал в лапах удивленного и расстроенного голубя, который недовольно ворчал, дергался и беспомощно клевал мистеру Вандемару пальцы.

Круп демонстративно вздохнул.

– Как бы то ни было, мы запустили кошку в голубятню, – с наслаждением проговорил он.

Мистер Вандемар поднес ко рту голубя, с хрустом откусил ему голову и стал ее тщательно пережевывать.

Охрана собирала посетителей в вестибюле и, кажется, дальше не пускала. Однако Дверь уверенно направилась в залы музея, и Ричард поспешил за ней. Они прошли египетский зал, поднялись по лестнице и оказались в зале раннеанглийского искусства.

– Тут написано, что Angelus должен быть в этом зале, – проговорила Дверь, в очередной раз заглянув в свиток. Она внимательно осмотрела зал, поморщилась, бросила: – Фью… – и побежала вниз по лестнице. Ричард ощутил острый приступ дежавю. Точно так же он бегал по музеям вслед за Джессикой. Правда, теперь те времена казались такими далекими, словно все это происходило не с ним.

– Там не было Angelus’а? – спросил он.

– Нет, – сердито ответила Дверь. Ричард подумал, что, пожалуй, слишком сердито – вопрос-то был безобидный.

– А-а… ну я просто спросил…

Они прошли в следующий зал, и тут Ричард решил, что у него начались слуховые галлюцинации – то ли от шоколадных батончиков графа, то ли от эмоционального перенапряжения.

– Вроде как музыка… – пробормотал он, явственно слыша звуки струнного квартета.