''Магия'' – энциклопедия магии и колдовства - Кандыба Виктор Михайлович - Страница 82

Основной пункт, в котором чародейство отличается от колдовства, есть вера в дьявола. Первая и единственная причина, в силу которой человек становится колдуном, – это дьявол. Без него вообще немыслимо никакое колдовство. Ибо чародейское действо и заклинания, разрушения и ночные пиршества – все это мы встречаем еще в раннем языческом мире; только союз с дьяволом окончательно завершает специфическую природу колдовства. Новообращенный христианин должен был отвергнуть всех старых богов, низведенных на степень демонов; далее он налагал на себя обет послушания и подчинения новому Богу. Отсюда с очевидностью вытекает неразрывная связь, существующая между ересью и союзом с дьяволом: христианин, отпавший от своей веры, снова возвращался к дьяволу, отвергнутому им при святом крещении. Колдовство – кульминационный пункт веры в дьявола.

"Разнообразные процессы материального и духовного содержания сильно способствовали распространению веры в дьявола. Философия, насквозь пропитанная схоластикой, отдалась в услужение теологии; медицина и юриспруденция, проникнутые предрассудками данной эпохи, находились во власти той же фанатически-нелепой теологии. Пылкая вдохновенная вера в христианский крест бесследно прошла; осталось лишь сознание неискупленного греха, толкающего человека в объятия дьявола. Человек обратился в существо, отвергнутое Богом, искупляю-щее свой грех; все это наложило на него печать какого-то безотрадного аскетизма. Возвышенное учение Христа под влиянием священнослужителей превратилось в какой-то абсурд, насмешку; все свелось к преклонению и обоготворению святых мощей. Бесконечная божественная идея была раздавлена и втиснута в ковчег с мощами, роскошно убранный бриллиантами; всемогущая любовь Христа воплотилась в жалкой паре тленных костей… Вместе с тем настало междуцарствие; огонь и меч долгое время господствовали над страной. В конце XIV и в начале XV века натуральное хозяйство сходит со сцены; капитализм властно и решительно поднимает свою могучую голову. Торговля дифференцируется; возникают различные капиталистические ассоциации, банки, промышленные товарищества… Цеховая организация падает; материальная гипертрофия высших классов общества влечет за собою возникновение городского и сельского деклассированного пролетариата… Жизненные устои марки рушатся; общинная собственность конфискуется; лес, дичь, птица, рыба в воде – все это принадлежит уже не жителям марки, а землевладельцу. Крестьянская собственность подверглась бесконечному дроблению, и этот процесс низвел деревенское население на степень париев социального развития… Положение было безнадежное. И революция не заставила себя долго ждать. Уже XV век принес многочисленные симптомы наступающей грозы в виде отдельных территориальных возмущений. Социалистически-коммунистические требования крестьян были объявлены и значительными принципами справедливости Божьей; это придавало им известный религиозный оттенок и вызывало в сердцах неимущих и угнетенных порыв восторженного фанатизма.

Ко всему этому присоединились различные явления, чисто внешнего характера. Роковое зло, опутавшее несчастное человечество, постепенно росло и распространялось, и мир был потрясен мучительный страхом перед мрачной силой дьявола. Наводнение уничтожило посевы; дороговизна достигла крайних пределов. Пошел голод, стоивший жизни сотням тысяч людей… Люди были лишены правильной медицинской помощи; эпидемические болезни прокладывали себе широкий, просторный путь по стране, и над людьми вспыхнула кровавая заря черной смерти… Голод, мор, землетрясения, эпидемия – все это вещи, хорошо знакомые христианскому миру; но все эти гибельные явления доводят страх перед силой ада до безумия… Воцарилась всеобщая растерянность; люди потеряли всякую надежду на будущее; они увидели себя в цепких объятиях дьявола, из которых им никогда не вырваться. Бездна вечности засияла перед их глазами, и они искали утешения в религии".

В противоположность глубокой развращенности дворянских и буржуазных слоев, народные массы предаются страстному аскетизму и утонченной мистике. Человечество было охвачено глубокой идеей искупления, и смертельное отчаяние, господствовавшее над умами тогдашнего времени, сказывалось в многочисленных искупительных обрядах: массовое внушение и болезненный инстинкт подражания вызвали так называемые "эпидемии имитации". Сюда относятся: крестовый поход детей, устроенный в подражание прежним походам, и бешенство пляски, "прорвавшееся впервые в Аахене в 1347 году и распространившееся впоследствии по всей Германии и Нидерландам. Держа друг друга за руки, люди извивались в дикой пляске и заражали своим примером решительно всех: благочестивую девушку и знатную даму, священнослужителя и профана. Они безумствовали и плясали до изнеможения, до упаду и бесстыдно обнаженные лежали перед лицом народа… Во время танцев, как утверждают некоторые, перед ними разверзается небо; они начинают громко проповедовать идею искупления и мучительно корчиться, словно охваченные конвульсиями бешенства. Куда бы они ни приходили, к ним присоединялось множество народа, хотя церковь самым энергичным образом восставала против подобной пляски. За пляской следовало флагелантство. Флагеланты образовали особую секту, имевшую свой устав. Всякий, кто вступал в эту секту, отказывался от частной собственности, жил милостыней, подчинялся всяким искупительным обрядам и исповедовался только перед старшим членом секты. Последнее обстоятельство привело к их решительному разрыву с церковью, т. к. они взаимно отпускали друг другу грехи. С высоты своей кафедры церковь, естественно, заявила, что они одержимы дьяволом, и послала им вечное проклятие. Эта моральная необузданность, породившая столько еретических сект, окончательно потрясла в человеке веру в промысел Божий. Власть дьявола восторжествовала над грешным миром.

Религия взяла на себя защиту интересов господствующего класса; дворянство и духовенство всячески эксплуатировали закрепощенный народ, и чем могущественнее и алчнее становились эти классы, тем мелочнее и бессодержательнее протекала народная жизнь. Как нельзя отрицать дьявола, не изменив своей вере в Бога, так нельзя было отвергнуть продажного священнослужителя и алчного землевладельца, не отрекаясь одновременно от церкви. Деспотизм дворянства теснейшим образом сплелся с деспотической иерархией духовенства, и оба они порабощали, угнетали и истязали своих закрепощенных, насиловали и глумились над их женами и дочерьми. Если народ раньше уповал на Христа и трепетал перед лицом духовенства, то теперь все изменилось в противоположную сторону, и в народе явилось к религии бесконечное равнодушие, благодаря влиянию того же священнослужителя, связавшего свои судьбы с судьбами дворянства… словом, дьявольское начало вступило в ожесточенную борьбу с всеблагостью Христова учения. Жажда мести и отчаяния привели человечество к колдовству. Естественный инстинкт отдельного человека направился в сторону изначальною принципа радикально-злого; незримо-трансцедентный принцип приобрел вполне конкретного, осязаемого представителя. Субъективное представление зла получило объективный характер, и эта абстракция родила понятие Сатаны, как некоторой противоположности Христу. Так, рядом с христианской церковью возникла лжецерковь Бе-лиала, представлявшая собой ужасную пародию первой. Всецело отдаваясь в руки радикально-злого начала и сливаясь с ним воедино, человек стремглав летел в мрачное царство ночи, в бездонную пропасть. Как разительна противоположность между ними и святыми: последние всецело приносили себя в жертву высшему благу. Так заключался несчастный договор с сатаной в надежде получить от него помощь против своих притеснителей… Чрезвычайная озлобленность и мстительность возбуждали в этих телах, истощенных нищетой и кнутом, тайные магические силы, находившие применение во всевозможных сферах; в любовных чарах, в порче посевов и молока коровы, и, наконец, в различных церемониях с изображениями – этом убийстве par distance! В противоположность мистическим бракам святых людей с "женихом" Иисусом и с нежной Девой Марией мы видим, как "бесследно меркнет божественный огонь; духовное начало достигает крайних степеней разнузданности и горит в мрачном пламени животных страстей и вожделений". Тут происходит полнейшее слияние человека с принципом зла: это слияние сказывается в различных видениях, исполненных самого гнусного разврата. Если до того нередки были случаи совокупления священника с женщиной или священника со священником, то теперь мы уже дошли до столпов разврата: до кровосмешения с сатаной! Кульминационным пунктом этого сатанинского культа являлся ведьмин шабаш с ведьмиными изображениями, которые знаменуют собою тесную, неразрывную связь между индивидуальным бытием и субстанцией радикально-злого.