''Магия'' – энциклопедия магии и колдовства - Кандыба Виктор Михайлович - Страница 26

Вера азанде в колдовство никоим образом не противоречит эмпирическому знанию причин и следствий. Мир, воспринимаемый органами чувств, для них столь же реален, как и для нас. Мы не должны об манываться их способом выражения причинности и полагать, что если они утверждают, будто человек был убит колдовством, то уже совершенно не обращают внимание на вторичные причины, которые, как мы полагаем, и были подлинной причиной смерти. Они вполне представляют себе цепь событий и в конкретной ситуации отбирают социально важные причины, пренебрегая остальными. Если человек убит копьем на войне, хищником на охоте, умер от укуса змеи или от болезни, реакция остается одной и той же, и различные виды смерти не приводят к разным способам выражения. Во всех случаях колдовство является со циально важной причиной, только оно допускает вмешательство и детерминирует социальное поведение. Если буйвол убил человека, то, что касается буйвола, вы ничего не можете сделать. Но, хотя и вполне ясно, ото убийство совершил буйвол, он не убил бы человека, если бы им не руководило колдовство, а колдовство является социальным фактом, за ним стоит личность. Из множества совместно действующих причин выделяют именно эту и говорят о ней как о причине смерти, поскольку здесь находится тот идеологический стержень, вокруг которого враща ется вся социальная процедура от смерти до мщения.

Вера в смерть от естественных причин и вера в смерть от колдовства не исключают одна другую. Напротив, они дополняют друг друга, объясняя каждая то, чего не объясняет другая. Кроме того, смерть есть не только факт природы, но также и социальный факт. Дело не просто в том, что перестает биться сердце и легкие не снабжают организм возду хом, но также и в том, что гибнет член семьи, родственного клана и племени. Смерть требует обращения к оракулу, исполнения магических ритуалов и мести. Среди причин смерти колдовство является единственной, которая имеет какое-либо значение для социального поведения. Приписывание несчастья колдовству не исключает того, что мы назовем также его реальные причины, но мы налагаем колдовство на эти причины и тем самым даем социальным событиям их моральную оценку.

По сути дела, мышление азанде с полной ясностью выражает понятия естественной и мистической причинности, используя для определения их взаимоотношений охотничьи метафоры. Азанде всегда говорят о колдовстве, что это есть умбага, или второе копье. Когда азанде убьют дичь, они делят мясо между тем человеком, который первым поразил копьем животное, и тем, кто попал в него вторым копьем. Считается, что эти двое убили животное, и владелец второго копья называется умбага. Поэтому, если человек убит слоном, азанде говорят, что слон был первым копьем, а колдовство вторым, и что они вместе убили человека. Если один человек убил копьем другого на войне, то убивший будет первым копьем, а колдовство вторым копьем, и человека они убили вместе."

Азанде осознают множественность причин, важнейшую из которых указывает социальная ситуация, поэтому мы можем понять, почему учение о колдовстве не привлекается для объяснения каждой неудачи или несчастья. Иногда случается так, что социальная ситуация требует оценить причину не мистически, а с точки зрения здравого смысла. Так, если вы лжете, совершаете прелюбодеяние или кражу, обманываете своего принца и это раскрывается, то вы не сможете избежать наказания, сославшись на то, что вы были заколдованы. Учение азанде много значительно провозглашает: "Колдовство не может заставить человека лгать"; "Колдовство не может заставить человека совершить прелюбо деяние"; "Колдовство не вкладывает в человека похоть"; "Колдовство находится в тебе самом" (ты сам ответчик), т.е. твой член поднялся. Он видит волосы чужой жены, поднимается и становится твердым, ибо "колдовство" находится в нем самом (слово "колдовство" здесь упот ребляется метафорически); "Колдовство не заставляет человека красть"; "Колдовство не может сделать человека вероломным". Только однажды я слышал, как один из азанде ссылался на то, что был заколдован, когда совершил проступок солгал мне, однако все присутствующие высмеяли его и сказали ему, что колдовство не может заставить челове ка солгать.

Если человек убивает своего соплеменника ножом или копьем, его приговаривают к смертной казни. В таких случаях не обязательно искать колдуна, поскольку субъект, на которого может быть направлена месть, уже известен. С другой стороны, если убитый принадлежит другому племени, то родственники убийцы или его принц постараются найти колдуна, ответственного за случившееся.

Было бы государственной изменой сказать, что человек, приговоренный к смерти по приказу короля и за оскорбление его власти, был убит колдовством. Если бы какой-нибудь человек обратился к оракулу с просьбой найти колдуна, ответственного за смерть его родственника, казненного по приказу короля, то он сам подвергся бы риску быть при говоренным к смертной казни. Здесь социальная ситуация так же реши тельно исключает понятие колдовства, как в других случаях она исключает из сферы внимания природные факторы и подчеркивает толь ко колдовство. Аналогично если какой-то человек был убит в отместку, поскольку оракул сказал, что он был колдуном и своим колдовством убил другого человека, то его родственники уже не могут сказать, что он был убит колдовством. Учение азанде устанавливает, что он умер от руки мстителей, т.к. был убийцей. Если бы кто-то высказал мнение, что его родственник был убит колдовством, и, руководствуясь этим мнением, пошел спрашивать оракула, то его подверг бы осмеянию королевский оракул, т.к. именно он дал официальное подтверждение вины, и сам король разрешил осуществить месть.

В приведенных выше примерах в качестве социально важной была избрана естественная, а не мистическая причина. В этих ситуациях кол довство несущественно и, если не исключается целиком, то и не указывается в качестве принципиального фактора причинной цепи. Как в нашем обществе научная теория причинности, если и не отбрасывается совершенно, то считается несущественной при решении вопросов моральной и правовой ответственности, так и в обществе азанде учение о колдовстве, если и не исключается совершенно, то считается несуще твенным в тех же ситуациях. Мы соглашаемся с научным объяснением причин болезни и даже умопомешательства, но отвергаем их, когда речь идет о грехе и преступлении, ибо здесь они противостоят законам морали и права, носящим аксиоматический характер. Азанде соглашаются с мистическим объяснением причин несчастья, болезни и смерти, однако они не прибегают к таким объяснениям, если сталкиваются с социальной необходимостью, выраженной правовым или моральным законом.

Поэтому колдовство не считается причиной проступка, когда речь идет о нарушении табу. Если заболел ребенок и известно, что его отец и мать вступили в половую связь еще до того, как он был отнят от груди, то причина его смерти уже известна: нарушение ритуального запрета, и вопрос о колдовстве не встает. Если человек заболел проказой и когда то совершил кровосмешение, то его кровосмешение и считается причиной проказы, а не колдовство. Однако при этом могут возникать курьезные ситуации, поскольку, когда ребенок или прокаженный умирает, необходимо отомстить за их смерть, и азанде без труда объясняют то, что кажется нам в высшей степени нелогичным. Они руководствуются теми же принципами, которые использовались при объяснении убийства человека диким животным, и употребляют ту же метафору "второго копья". В упомянутых выше случаях реально имеются три причины смерти человека. Существует болезнь, от которой он умер, проказа для мужчины и, скажем, лихорадка для ребенка. Эти болезни сами по себе не являются порождением колдовства, т.к. существуют в силу своего собственного права, как буйвол или амбар. Затем имеется нарушение табу половая связь до отнятия ребенка от груди в одном случае, кровосмешение в другом. Ребенок и мужчина заполучили лихорадку и проказу потому, что было нарушено табу. Причиной их болезни было нарушение табу, однако болезнь не убила бы их, если бы не вмешалось также и колдовство. Если бы колдовство не выступило в качестве "второго копья", они все равно заболели бы лихорадкой и проказой, но не умерли бы от этих болезней. В этих примерах имеются две социально важные причины нарушение табу и колдовство, связанные с разными социальными процессами, и разные люди будут подчеркивать ту или иную из них.