О псевдогаллюцинациях - Кандинский Виктор Хрисанфович - Страница 14

Если у здоровых людей в состоянии, переходном между сном и бодрствованием, несравненно чаще бывают псевдогаллюцинации (по преимуществу зрительные), чем настоящие галлюцинации[43], то нельзя не согласиться, что у людей душевнобольных настоящие галлюцинации в состоянии – переходном между бодрствованием и сном, – явление весьма частое. Вероятно, всякий психиатр имел возможность убедиться в истине положения, высказанного еще 40 лет тому назад Байарже, что «переход от бодрствования ко сну, равно как и от сна к бодрствованию, оказывает положительное влияние на возникновение галлюцинаций как у субъектов, предрасположенных к помешательству, так и в продромальном периоде, при начале и при дальнейшем течении душевных болезней»[44]. Однако и Байарже, подобно Мори, приводит между примерами настоящих галлюцинаций и такие фантазмы, которые или принадлежат собственно к сновидениям (будучи испытаны в состоянии дремоты или полусна), или же должны быть отнесены к псевдогаллюцинациям. Укажу лишь на два случая. В одном из них (по-видимому, paranoia hallucinatoria subacuta) девушка в состоянии полусна не только видит дьявола, но и чувствует себя уносимой им за ноги на воздух и переносимой в разные места, при этом сама больная не может дать себе отчета – спит она в это время или нет. В другом случае (по-видимому, paranoia hallucinatoria chronica) больной в течение дня имел постоянные галлюцинации слуха, а перед сном, при усиленном галлюцинировании слухом, начинал видеть различные вещи – площади, улицы, памятники, церкви, внутренность домов, обнаженных людей и пр.; сам больной не мог лучше охарактеризовать им испытываемое, как сравнив это с «живописным театром Пьеро», и называл это «les suscitations», так как был убежден, что люди, чтобы побудить его к действиям в известном направлении, нарочно показывают ему те или другие предметы. Последний пример совершенно подобен наблюдениям, приводимым мною (Пер., Дол., Лашк.), где дело идет несомненно о псевдогаллюцинациях, а не о настоящих галлюцинациях. Главной же своей массой наблюдения Байарже принадлежат к случаям paranoia hallucinatoriae, где галлюцинации слуха, имеющие место в течение дня, в минуту засыпания или пробуждения становятся более интенсивными или же где, в самом начальном периоде болезни, галлюцинации слуха сперва появляются лишь в состоянии, переходном между бодрствованием и сном, а затем уже делаются постоянными. Здесь не место разбирать, почему состояние, переходное от бодрствования ко сну и обратно, благоприятствует возникновению галлюцинаций (с моей точки зрения это объясняется очень легко); вопрос о галлюцинациях вообще и о гипнагогических галлюцинациях в частности выходит из пределов этой работы. Я хотел лишь указать, что в число настоящих галлюцинаций авторы заносят иногда такие субъективные явления, которые принадлежат собственно к псевдогаллюцинациям. Вообще вопрос о галлюцинациях затрагивается в настоящей работе лишь настолько, насколько это необходимо для уяснения разницы между галлюцинациями и псевдогаллюцинациями.

Само собой разумеется, что псевдогаллюцинации резко отделяются от галлюцинаций лишь в области двух высших, наиболее объективных чувств – зрения и слуха. В сфере осязания и вкуса эмпирически найти резкую между галлюцинациями и псевдогаллюцинациями невозможно; но теоретическое различие и здесь остается в своем полном объеме.

В нижеследующем случае, например, трудно решить, имел ли больной галлюцинации мышечного чувства или же лишь соответственные псевдогаллюцинации.

Больной Лашков в один из тех периодов экзацербации, когда его состояние граничило с галлюцинаторной спутанностью, в течение нескольких дней был всецело порабощен следующей ложной идеей: ему казалось, что в канале, находящемся за оградой больницы, живет крокодил, пожирающий тех из несчастных узников, которые решились бы на бегство. В это время больной сильно галлюцинировал слухом и осязанием, и, кроме того, как обнаружилось для меня из его сообщений по выздоровлении, имел массу крайне живых псевдогаллюцинаций зрения («экспрессивно-пластические образы», как их назвал сам больной). Что касается до настоящих галлюцинаций зрения, то за все эти дни он испытал лишь одну (именно видел за окном своей комнаты, в некотором расстоянии от последнего, на воздухе и в натуральную величину, огненный образ своего двойника; несмотря на общую огненность образа, по оттенкам огня можно было различить красный воротник мундира, генеральские эполеты и красные лампасы). В то время, о котором теперь идет речь, больной почти вовсе не отвечал на предлагаемые ему вопросы, имел вид растерянности и урывками обнаруживал бред преследования, а также галлюцинирование слухом и осязанием. Однажды, придя в отделение, я был заинтересован странной картиной: согнувши колени и сильно вытягиваясь корпусом вперед, Лашков, с выражением ужаса на лице, медленно продвигался по коридору, причем работал локтями и протянутыми вперед руками так, как будто бы ему было нужно прокладывать себе дорогу в вязкой среде. Добиться от больного какого бы то ни было объяснения тогда было положительно невозможно; Лашков не только не отвечал на мои вопросы, но, по-видимому, не был даже в состоянии понимать их. Позже, уже в период выздоровления, Лашков объяснил этот эпизод так: он в то время намеревался бежать из больницы, являвшейся ему тогда тюрьмой, но был удерживаем только страхом попасться на зубы крокодила, живущего в канале, который огибал больницу с двух сторон. Вдруг Лашков, к величайшему своему ужасу, чувствует, что крокодил уже поглотил его, что он, Лашков, уже находится в чреве этого животного; вследствие этого, желая выбраться на свет божий, он и должен был с большим трудом прокладывать себе дорогу, медленно продвигаясь вперед во внутренности животного. Спрошенный о том, что он в то время видел, Лашков отвечал: я не могу сказать, чтобы я тогда совсем не видал того, что меня действительно окружало, или чтобы я видел нечто иное… мне теперь даже кажется, что я тогда видел и стены коридора, и окно в дальнем конце последнего; но в те минуты я как-то не понимал того, что было перед глазами; к тому же я тогда живо чувствовал, что тело мое стеснено со всех сторон и что я не иначе, как с чрезвычайными мышечными усилиями могу подвигаться вперед… одним словом, я чувствовал себя тогда именно так, как будто я в самом деле попал во чрево крокодилово, и подобно пророку Ионе, пребывавшему во чреве китовом три дня и три ночи…

Псевдогаллюцинации зрения у людей здоровых и душевнобольных

Псевдогаллюцинации зрения. – Это псевдогаллюцинации у людей, душевным расстройством не страдающих, бывают большей частью в качестве эпизодических явлений. Но у отдельных субъектов, отличающихся нервным темпераментом и легкой возбудимостью центральных (кортикальных) чувственных сфер, они становятся весьма обыкновенным явлением во время умственного успокоения, непосредственно предшествующего наступлению сна. «Кому не приходилось, – говорит Марк29, – вследствие затрудненного пищеварения или легкого расстройства в кровообращении или в нервных отправлениях после резкого потрясения физического или морального, испытывать при засыпании эти обманы внутренних и внешних чувств, усматривать странные и страшные фигуры, видеть пропасти… одним словом, грезить, до известной степени, наяву»[45]. «Тогда, – продолжает Шамбар30, – всплывают из таинственных родников памяти прежние, давно уже заглохшие воспоминания и внезапно возникают идеи, то смешные или странные, то остроумные и глубокие. Эти идеи и образы следуют друг за другом без видимой логической связи между собой; их можно назвать блестящими метеорами, проносящимися в нашем умственном зрении и исчезающими без всякого следа. Наше «я» находится как бы в роли зрителя этого фейерверка, этого взрыва идей и образов, которые ни за что не могут быть утилизированы сознанием, не имеющим возможности ни остановить их течения, ни привести их в логическую связь между собой»[46]. В этом состоянии, как уже было говорено, имеют место как зрительные галлюцинации, так и псевдогаллюцинации.