Афанадор - Гаркушев Евгений Николаевич - Страница 52

А брелок Галкин неожиданно вспомнил. Когда он на один день вернулся в школу, Андрей играл этим брелком. И для чего-то нажимал на кнопку. Похожий брелок был у Димы – для вызова такси. Логично предположить, что этот брелок тоже служил для вызова – только вот кого? Именно после встречи с Носиковым в Диму стреляли на улице…

– Не всякий друг, кто так себя называет. Он хочет тебя предать, – быстро сообщил Фергус, вглядевшись в лицо Носикова.

– Я понял, – проворчал Дима. – Стой, гад. Нажмешь кнопку – убьем.

Носиков побледнел и замер. Похоже было, что Фергус на расстоянии помог Диме обездвижить Носикова – Андрей стал каким-то вялым. Галкин подбежал к бывшему однокласснику и вырвал брелок у него из рук.

– Куда звонить собрался? – спросил он.

– Никуда, – прошептал начавший приходить в себя Андрей. – Какие звонки? Ты что здесь делаешь?

– Нет, это ты что здесь делаешь?

– Меня зачислили на освободившееся место, – тихо ответил Носиков. – Ты исчез, вакансия освободилась. Разве это преступление, что я поступил сюда? За что же меня убивать?

Дима заметил на кровати рядом с Андреем несколько платиновых монеток. Носиков не ожидал, что кто-то может зайти, и приятно проводил время: ел варенье, считал деньги. Почему-то это убедило Диму в том, что Андрей находится здесь на законных основаниях.

– Так для чего тебе нужен брелок? – спросил Галкин. – Отвечай!

– Просто игрушка. Да и кнопка – никакая не кнопка. Попробуй, нажми ее сам. Она не нажимается!

Дима уже собирался попробовать, когда Фергус схватил его за руку:

– Не нажимай! Не всякая ловушка тщательно скрыта!

Галкин уставился на Носикова.

– Обмануть хотел? Сейчас я тебе покажу, как предавать товарищей!

– Не надо. Он и сам умеет, – попытался предостеречь друга Фергус.

Рассерженный Дима двинулся к Андрею с намерением съездить ему по носу или по уху. Фергус остановил товарища.

– Его нужно воспитывать по-другому!

– Как его воспитаешь? – проворчал Дима. – Он предаст нас при первом удобном случае…

– А мы возьмем с него обещание, что не предаст, – предложил Фергус.

– Да, да, – слишком поспешно закивал Андрей. – Я обещаю…

Галкин поморщился.

– Не верю я ему ни капли… Вот проводом от лампы его связать – гораздо надежнее будет.

– Не каждый, кто обещает, не соврет, – заявил Фергус.

– Не надо меня проводом, – испугался Носиков. – Он жесткий. От него через полчаса кровообращение нарушается, руки-ноги отнимаются.

– Действительно, проводом – как-то чересчур, – побледнел Фергус. Он был готов к приключениям, но такая жестокость отношений на Земле была слишком неожиданной.

– Ладно, – вздохнул Дима. – Отберем у него ключ и запрем снаружи. В окно он вылезти побоится.

Дима спрятал брелок Носикова в карман, забрал у него ключ и приказал:

– Сиди смирно! А не то мы тебя!

– Да что вы мне сделаете? – проворчал Андрей.

– Лучше тебе этого не знать, – хмуро заявил Фергус. Носиков очень не понравился ему тем, что с легкостью был готов нарушить свое обещание.

Во взгляде рыжего товарища Галкина Андрею померещилось что-то такое, что он заскулил и едва не залез под кровать. Мальчишки тем временем захлопнули дверь и отправились дальше. Угроза предательства Носикова заставляла их действовать быстрее.

Глава тридцать шестая

Не так просто предать ближнего своего!

– Пахальский заговор! Пахальский заговор! – верещал Носиков, колотя в дверь.

После ухода Галкина и его рыжего дружка он сидел тихо с полчаса, но потом осмелел и тихо постучался, надеясь, что его услышат в коридоре. Никто не отреагировал. Он забарабанил громче. Безрезультатно. Тогда Носиков принялся вопить. Но и это не возымело должного успеха. В общежитии курсантов академии случались порой странные вещи. Некоторые студенты не выдерживали напряжения от сложной программы и срывались. Тогда здесь можно было услышать и не такое.

– Меня лишили свободы! Враги на территории академии! – разрывался Носиков.

Возможно, если бы он вел себя менее эмоционально, к его крикам прислушались бы. Но студенты, проходившие мимо, или молчали, или советовали Андрею заткнуться. Шутки шутками, но зачем мешать другим заниматься и спать?

Носикова же распирало от противоречивых чувств. Он боялся, что его выгонят с места Галкина. Ему хотелось выдать товарища Блескальцеву и заработать на этом десяток-другой уксов и повышенную стипендию. Он был рад тому, что Дима и его дружок не отняли у него деньги, открыто лежащие на кровати. Он жалел, что не успел вовремя нажать кнопку. Зачем было нужно вытаскивать брелок из кармана? Это ведь не пистолет… Нажми на кнопку – и все дела! Но не получилось.

Наверное, прошел час, прежде чем в коридоре послышался стук каблуков. Еще минута – и возмущенная комендантша открыла дверь Носикова своим ключом.

– Пахальский заговор! – прокричал Андрей прямо в лицо сухонькой женщине.

– Уймись! – сдвинула брови дама. – Что ты орешь?

– Меня заперли в комнате и отобрали ключ! Тот мальчик, что жил здесь до меня!

– Вы не можете разобраться между собой? – сухо поинтересовалась комендант. – Это не мои проблемы. У нас здесь не воспитательное и не исправительное учреждение. Сейчас напишу на тебя представление и оштрафую на половину укса. А не найдешь свой ключ – заплатишь еще укс.

– Дайте, дайте мне запасной! – прокричал Носиков. – Я заплачу прямо сейчас! Мне срочно нужно к Блескальцеву!

Мальчик выхватил из кармана платиновую монетку, протягивая ее женщине.

– Ты в своем ли уме, мальчик? – осведомилась комендант. – Блескальцев – главнокомандующий Объединенными силами. Как ты к нему попадешь? Возьми ключ и погуляй на воздухе. Тебе нужно освежиться. Или отвести тебя в медпункт?

– Нет, я погуляю, – заявил Андрей, проскальзывая в дверь и бегом устремляясь к выходу. Комендант, глядя ему вслед, недоуменно качала головой, поджав губы.

– Кого принимают в академию? Неврастеников. Куда мы идем? Что будет с нашим обществом?

Ворча себе под нос, дама удалилась в свою комнату. А Носиков помчался по начинающей темнеть аллее между красных стволов сосен. Он спешил в академию, прекрасно понимая, что в министерстве его никто не примет.

Андрею повезло. Декан, живший в Архангельске и прилетавший в Москву каждый день, решил сегодня разобраться с делами и задержался на факультете.

– Пахальский заговор, – с порога заявил Носиков. – Мне нужно срочно передать вам важную информацию.

Декан кисло улыбнулся.

– Похвальное рвение. В чем же заключается заговор? Тебя пытались похитить?

По взъерошенному виду Носикова такое предположение нужно было сделать в первую очередь.

– Почти что, – отозвался Андрей. – Понимаете, до меня в комнате жил Галкин. Его выгнали из академии, и он сбежал. А сейчас вернулся. Блескальцев дал мне брелок, по которому я мог бы вызвать его в любое время, когда увижу Галкина, но он с товарищем отобрали у меня брелок, связали электрическими проводами и пошли устраивать диверсии. Я еле выбрался, и хочу видеть Блескальцева.

Декан с грустью выслушал бессвязный монолог Носикова.

– Значит, ты вызываешь Блескальцева всякий раз, когда у тебя возникнет в нем нужда? – уточнил он. Понятное дело, что в такие близкие отношения студента и главнокомандующего он не верил, хотя и помнил, что Носикова действительно устроил в академию Блескальцев.

– Нет, только тогда, когда рядом Галкин. Поймите, главнокомандующий ловит Галкина! А он сейчас здесь – пакостит всем нам!

– Главнокомандующий ловит Галкина?

– Да! То есть не сам, но он ему нужен!

– Давно ты видел этого Галкина? – спросил декан, борясь с желанием вызвать санитаров из медслужбы.

– Часа два назад.

– Что ж, никаких диверсий до сих пор не произошло…

– Значит, произойдет. Блескальцев должен знать о том, что Галкин в Москве!

Декан задумался.