Афанадор - Гаркушев Евгений Николаевич - Страница 32

– В школе учился. В Мёдлёде не был, – признался Галкин.

– И у вас нет распределителя?

– Конечно, нет.

Дима едва удержался от того, чтобы вывернуть карманы. Можно подумать, каждый здесь ходит с каким-то распределителем, к которому еще нужно обращаться? Может быть, это что-то вроде портативного компьютера?

– Удивительно! Пойдемте, – позвал его мальчик. Однако, услугами своего распределителя он не предложил воспользоваться.

Не слишком обрадованный неожиданным вниманием, Дима отправился следом за учеником Мёдлёда. Они вошли в широкий холл школы, где болталось много детей, и мальчик указал на круглую металлическую площадку посреди холла. В центре площадки возвышался большой, в половину человеческого роста, серебряный шар.

– Вот он, распределитель, – кивнул мальчик. – Вы знаете, как им пользоваться?

Дима еще не решил, издеваются над ним, или в самом деле хотят помочь, поэтому просто спросил:

– Слушай, а что ты все время на “вы”? Давай познакомимся. Я – Дима Галкин. С Земли, между прочим.

– О! – воскликнул мальчик. – Тогда ясно! С Земли! Это же надо! А меня зовут Фергус. Фергус Кенфайлад. Я с острова Патупаха. Он лежит в Южном море. Здесь рядом – альбатрос за три дня долетит. Конечно, давай на “ты”!

– Отлично, – Дима был даже смущен напором Фергуса. – И все же – чем распределитель мне поможет?

– Как чем? Подойди к нему, положи на шар обе руки и скажи, куда тебе нужно попасть. И тотчас окажешься там.

– Правда? – не поверил Дима.

– Да все так делают! – воскликнул Фергус.

Действительно, Галкин увидел, что мальчики и девочки время от времени подходят к шару, кладут на него руки и исчезают. А некоторые, напротив, около шара появлялись.

– Спасибо. Надеюсь, еще увидимся, – сказал Дима и решительно пошел к шару. Пользоваться его услугами мальчику было страшно. Закинет в тартарары, или не сработает – а все вокруг будут хохотать – нашелся махалец!

Он положил руки на удивительно теплую поверхность отполированного блестящего шара и тихо сказал:

– Директор школы, Ленда Волшебсон.

И тут же оказался в большом светлом кабинете, оклеенном обоями в легкомысленных розовых цветочках. За столом, заваленном книгами, сидела девушка лет восемнадцати и причесывала роскошные золотые волосы костяным гребнем. На ней был костюм цвета морской волны, украшенный круглой золотой брошью с полупрозрачным зеленым камнем.

– Здравствуйте, – склонил голову Дима.

Девушка смотрела на него с удивлением. Ее огромные зеленые глаза расширились еще больше. Мальчик подумал, что все-таки попал не туда, куда было нужно.

– Видите ли, мне нужна Ленда Волшебсон. Я воспользовался услугами распределителя. Могу я ее видеть?

Девушка положила гребень на стол.

– Вообще говоря, это я, – заявила она строго. – Вы у нас в первый раз?

– Да, – признался Дима.

– Тогда имейте в виду – когда будете пользоваться распределителем и захотите попасть на прием к директору, говорите “Приемная госпожи Волшебсон”. Немного неожиданно, когда кто-то появляется прямо посреди кабинета… Видимо, вы случайно назвали код доступа, известный только прецептору и некоторым учителям.

Дима задумчиво посмотрел на девушку.

– Вы, наверное, дочь директора? – спросил он. Понятное дело – дочь зовут так же, как и мать, и сейчас она сидит в ее кабинете.

– Нет, молодой человек, – сурово сдвинула брови девушка. – Я и есть директор.

– Вы – директор? – переспросил Дима. – Ленда Волшебсон?

– Госпожа Волшебсон, – поправила Галкина девушка. – Я ваш руководитель и старше вас, по крайней мере, в три раза. Вы, я вижу, принесли мне рекомендательное письмо?

Дима подумал, что в три раза старше его эта девушка не может быть. Даже если ей двадцать лет. Даже если двадцать пять. Но двадцати пяти ей точно нет.

– От прецептора Аристарха, – объявил мальчик, протягивая запечатанный лист бумаги.

– Пусть здравствует прецептор! – воскликнула девушка, беря в руки письмо и снимая с него печать.

Когда Волшебсон развернула лист, он оказался исписанным убористым почерком. Хозяйка кабинета внимательно прочла его.

– Галкин? – уточнила она, подняв глаза от письма. – Дима?

– Дмитрий, – ответил мальчик. – Димы – в детском саду.

– Но здесь написано – Дима, – жестко заметила Ленда.

– Полное имя – Дмитрий. Наверное, прецептор этого не знал.

На лице директора отразилось легкое неудовольствие. Видимо, она была обижена за Аристарха, который, по мнению Димы, мог чего-то не знать.

– Что ж, прецептор предлагает поместить тебя в класс, который более всего соответствует уровню твоих знаний и склонностям, – заметила молодая руководительница Мёдлёда. Сколько тебе лет?

– Тринадцать, – ответил Галкин.

Волшебсон подняла глаза к потолку, высчитывая что-то.

– Я учусь в седьмом классе, – объявил Дима.

– Не знакома с вашей школьной системой, – заявила Волшебсон. – Но, думаю, программу четвертого класса ты вполне потянешь.

– Почему четвертого? – обиделся Дима.

– Начальная школа у нас не включается в период специального обучения, – ответила Ленда. – Так что наш четвертый класс и соответствует примерно вашему седьмому. Изучал ли ты арифметику, алгебру, геометрию?

– Еще как, – ответил мальчик. – А еще физику, биологию, историю, литературу, русский язык, пение, физкультуру, английский язык. И ходил на факультатив по программированию.

– Русский язык? Английский язык? – переспросила Волшебсон.

У Димы вдруг пошли по телу мурашки. Только сейчас он понял очень важную вещь. А именно, что все время понимал всех: и медведя, и йети Ыха, и Тардавкуса, и Аристарха, и мальчика Фергуса с острова Патупаха. Как такое могло быть? Неужели они все говорили по-русски? Быть этого не может… Или ему все снится?

– Тебя что-то обеспокоило? – тут же уловила его настроение директор Мёдлёда.

– Как я понимаю вас? И как вы понимаете меня? Откуда все здесь знают русский язык?

Ленда широко улыбнулась, продемонстрировав ровные белоснежные зубы.

– При всех моих способностях я не говорю по-русски, малыш. Мой родной язык – элестрейто. Но все мы, маги, прекрасно понимаем друг друга, на каком бы языке не говорили. Особенно те, кто владеет телепатическими способностями. В этом наша сила. Научившись хорошо говорить по-русски, ты будешь связно излагать мысли, и тебя поймет любой маг. Кажется, в твоем родном мире у технократов есть довольно странная поговорка: махалец махальцу глаз не выклюет. Она примерно об этом.

– Стало быть, я действительно маг? – спросил Дима.

– Потенциальный, – ответила Волшебсон. – Как и многие другие.

– А вывеска? – вспомнил Дима. – На вывеске по-русски написано “Медовый лёд”!

– Вывеска – волшебная, – пояснила Ленда. – Ее каждый читает на своем языке. Видел, как переливается? Никакого сложного волшебства там нет. Однако, прочесть ее может только человек, имеющий способности к магии.

Директор взяла со стола журнал в коричневом переплете, полистала его и задумчиво проговорила:

– Стало быть, в четвертый класс… На какое отделение: биологическое, техническое или психологическое?

– Пожалуй, на техническое. Но можно и на психологическое…

Не то, чтобы Дима сильно увлекался психологией, но он вспомнил Надира Магометова, его мечту стать психологом, и внезапно решил, что психология – довольно интересная наука.

– Ты знаешь, что изучают на этих отделениях? – нахмурила брови девушка.

– Нет, – признался Галкин.

– Поспешность выбора при неизвестном решении говорит о недостаточной зрелости. Может быть, тебя поместить в третий класс? Или во второй?

Дима стушевался.

– Ладно. Не потянешь – тогда переведу. Сейчас пойдешь в четвертый Т класс.

– Четвертый Т? – переспросил Галкин. – Да сколько их у вас вообще?

– Три, естественно. Б, П и Т. По числу отделений.

Госпожа Волшебсон задумалась, достала из стола ярко-розовый лист бумаги и начала делать на нем пометки.