Тени в море - Мак-Кормик Гарольд - Страница 4

Логика и разум не устояли перед паникой. Какая-то женщина заявила, что видела акулу у пляжа в Ойстер-Бей на Лонг-Айленде и потребовала у Рузвельта, чтобы он немедленно принял меры. Пловец на длинные дистанции предложил проплыть по всей нью-йоркской гавани... в проволочной корзине. В «Нью-Йорк таймс» лучшая американская пловчиха Аннет Келлерман давала пловцам совет нырять под акулу, если она набросится на них. «Так как акула кидается на вас, перевернувшись кверху брюхом, — объясняла она, — у вас есть шанс спастись, если расстояние до берега или другого безопасного места не очень велико». На первой полосе одной из газет девица из кордебалета сообщала потрясающую новость: ей удалось избежать зубов акулы, исполнив перед ней импровизацию из пируэтов и хлопков. Люди-акулы наживались на «специальных плавательных курсах», обучая людей тому, как перехитрить акул. Говорили даже, что акулы — вовсе не акулы, а черепахи.

И вдруг, так же неожиданно и необъяснимо, как они появились, акулы исчезли и снова стали всего лишь тенями в море.

Почему?

Почему за двенадцать дней произошло пять нападений на людей почти в одном и том же месте, причем там, где раньше акулы вообще не появлялись?

Почему?

После того, как паникеры и болтуны оставили сцену, вперед выступили ученые-специалисты. У ученых был довольно растерянный вид.

Исследовав все случаи нападений акул на человека, доктора Никольс, Марфи и Льюкас — три специалиста по акулам — попытались дать им свое объяснение. "Единственное, чем я могу объяснить неожиданное появление акул, — говорил доктор Льюкас, — это тем, что 1916 год — «акулий год». В соответствии с этой «теорией» Никольс и Марфи писали следующее: «Вполне вероятно, что этим летом акулы появились здесь в небывалом ранее количестве и что мы имеем дело с необычайно крупной миграцией акул, которую можно сравнить со спорадическим переселением червей, медуз, кузнечиков или леммингов — переселением, источником которого служит перепроизводство и прочие еще мало изученные нами природные факторы».

Кроме теории «акульего года» было выдвинуто предположение, что к берегам акул пригнал голод. Из-за нехватки обычной пищи акулы стали рыскать вдоль берегов в поисках новой добычи, и пять раз жертвами оказались люди.

В жаркий августовский полдень 1960 года, через сорок четыре года после появления акул у берегов Нью-Джерси, Джон Бродер, двадцатичетырехлетний бухгалтер, и Джин Филармо, его двадцатидвухлетняя невеста, рука об руку вошли в волны прибоя на пляже Си-Гирта (Нью-Джерси) не более чем в трех километрах от Спринг-Лейк, где задолго до того был убит Чарльз Брудер.

Зайдя в воду по пояс, Джон и Джин ждали девятого вала, который вынес бы их на берег. К ним подкатила сверкающая, покрытая пеной волна, но Джон стал ждать следующей, еще большей. Когда волна катила мимо них, Джону показалось, что в ней что-то темнеет. Он подумал: «Что бы это могло быть?»

И тут что-то — то самое темное «что-то» — обрушилось на него сзади и схватило за правую ногу. Бродер стал бить это «что-то» свободной левой ногой, но безрезультатно. Его левая нога ударяла по чему-то твердому и колючему. Он изогнулся и ударил черную громаду левой рукой. Поверхность, которой коснулась его рука, была такой неровной, что он сильно рассек себе пальцы. Вода вокруг него окрасилась в красный цвет, и он увидел, как всплывают наверх клочья мяса, содранного с его правой ноги.

Следующая волна накрыла Бродера с головой, и он потерял сознание. Мисс Филармо поставила его на ноги и стала звать на помощь. Три человека подбежали к ним и помогли ей вынести Джона на берег. Норман Портер, в прошлом майор военного флота, схватив у служащего спасательной станции кожаный пояс, наложил на бедро Бродера жгут.

Икра его правой ноги висела на нескольких лоскутках кожи. Одна кость была раздроблена, на другой — глубокие трещины. К тому времени, как он был доставлен в больницу — всего через несколько минут после того, как его вытащили на берег, — он потерял более четырех литров крови. Через восемь дней ему ампутировали правую ногу у колена. Но ему повезло. Он остался жив после нападения акулы.

То, что произошло с Джоном Бродером в I960 году; то, что ранее произошло с Чарльзом Вэн-Сэнтом, Чарльзом Брудером, Лестером Стилуэллом, Стэнли Фишером и Джозефом Данном; то, что происходило в течение долгих лет до того со многими (хотя, сравнительно с общим числом купающихся, не так уж многими) людьми, может произойти в любой день, в любую ночь, в любом море с жарким и умеренным климатом, так как во всех них обитают акулы. Кроме того, существует много рек и по крайней мере одно озеро с пресной водой, где это также может случиться!

Да, случается это не часто. Говорят, что шансы пасть жертвой акулы равны шансам пасть жертвой молнии. На самом же деле люди гораздо чаще умирают от удара молнии, чем от нападения акулы. Считается, например, что в водах Австралии акул больше, чем где бы то ни было. Однако с 1919 года там зафиксировано всего около сто случаев нападения акулы на человека — меньше чем три случая за год.

На каждого пострадавшего от акулы приходится около тридцати миллионов человек, пострадавших, самое большее, от перегрева на солнце. Из тех, кто в последние годы наслаждался отдыхом во Флориде, лишь один из пяти миллионов купающихся подвергался нападению акул.

Но статистика не может ни умерить страха, вызванного видом грозного спинного плавника или просто зловещей тенью, мелькнувшей в воде, ни остановить панику, которая охватывает все побережье после одного-единственного случая нападения на человека.

В море обитает много опасных существ, но одно из них внушает людям самый большой страх. Это — акула!

Страх перед акулой уходит корнями в глубь доисторических времен; сказания об ужасных столкновениях между человеком и акулой мы находим в устном творчестве многих народов. В те эпохи, которые нашли свое отражение в истории, мы также встречаемся с акулой Греческий поэт Леонид Тарентский рассказывает нам о Тарсисе, ловце губок, на которого напала акула и оторвала ему всю нижнюю часть тела. Товарищи втащили Тарсиса в лодку и отвезли на берег, так что он был, как замечает поэт, похоронен «и в морской пучине, и в тверди земной».

С того времени, как европейцы вышли в открытое море, они привозили домой рассказы о «жестоких, прожорливых тибуронах» — чудовищах, пожирающих людей. Это были акулы. Однако скептики, никогда не покидавшие суши, сомневались в достоверности этих рассказов, и чем более повседневным делом становились морские путешествия, тем сильнее были эти сомнения. В начале нашего века скептики утверждали, что нет достаточных доказательств того, что акулы действительно нападают на человека.

В 1916 году, после первого нападения в Нью-Джерси, скептики были несколько смущены, но все еще крепко стояли на своих позициях. Даже после того как одно за другим были совершены все пять нападений, признанные знатоки акул не соглашались с тем, что акула ни с того ни с сего может наброситься на человека и сожрать его. Части человеческого тела, которые время от времени обнаруживают в брюхе акул, доказывают только то, говорили они, что акулы питаются падалью... Это было и остается весьма веским аргументом.

Такой большой авторитет, как Уильям Биб, известный исследователь подводного мира, тоже посмеивался над историями о нападениях акул.

Биб, спускаясь в батисфере на дно океана, видел через иллюминаторы множество акул. Он наблюдал за ними с близкого расстояния и в сравнительно мелких местах, когда на нем не было ничего, кроме купального костюма и маски для ныряния. Ни одна из них не причинила ему вреда. В тропиках, говорил он, ему довелось беседовать с людьми, которые часто сталкиваются с акулами. И у него не сложилось впечатления, что акулы действительно едят людей.

Когда произносят свое веское слово знатоки подводного царства вроде Биба, даже такая реальность, как пять нью-джерсийских нападений, не может устоять перед нашим нежеланием открыто посмотреть правде в глаза.