Рыцари без страха, но не без упрека - Галахова Галина Алексеевна - Страница 29

И всё-таки, хотя всё и течёт и изменяется, мне стыдно. Стыдно, как будто я всё сваливаю на Васю, а сам хочу остаться в стороне. Можете всем говорить: Волгин сгорает со стыда. Только теперь я понял, что из весёлой безобидной игры может получиться такой ужасный ВСЕОПС.

А ещё одну вещь мне объяснил мой тренер по фехтованию. Он мне сказал, что получилось так, как будто я проиграл поединок Тихому Тирану, хотя на самом деле никакого поединка между нами не было. Но получилось именно так. Мне от всего этого было очень тяжело, и я дал себе слово, а какое – не скажу.

У нас в спортивном зале висит плакат: «БУДЬ ХРАБР КАК ТИГР, И КАК ЧЕЛОВЕК БЛАГОРОДЕН, НИКОГДА НЕ ИСПОЛЬЗУЙ СВОЮ СИЛУ И ЛОВКОСТЬ ВО ВРЕД СЛАБЕЙШЕМУ, ПРЕДПОЧИТАЙ ПОЕДИНОК С РАВНЫМ ТЕБЕ СОПЕРНИКОМ. ТВОЯ ЗАВЕТНАЯ МЕЧТА – ПОЕДИНОК С СИЛЬНЕЙШИМ. ТОЛЬКО ПОБЕДА НАД СИЛЬНЫМ ПРИНЕСЕТ ТЕБЕ ЗАСЛУЖЕННУЮ СЛАВУ И ЧЕСТЬ».

Знайте все малыши: я всегда за вас и на вашей стороне. Вам стоит только позвать меня. Или нет: можете даже не звать. Я теперь сам кинусь вам на помощь, вы даже позвать меня не успеете.

ЭХ, ВЫ, РЫЦАРИ!

С помощью Димки и Верблюжонова Вася быстро развернулся и в два счёта возродил бывшую Лабрадорскую империю с двумя её королевствами Коретта и Сабаккио. Ничего нового, как сказал про него Влад, Вася придумать, конечно, не смог. Зато он сумел так повернуть, так переиначить старое, что от старого и в помине ничего не осталось. Теперь не Влад, а он, Вася, был единственный полновластный управитель тайной своей империи, а канцлерами у него служили расторопный Димка и вездесущий Верблюжонов – преданные его глаза и уши.

Сначала по старой привычке Вася разрешал себя звать просто Васей, но когда кто-то в шутку назвал его Тираном, это имя ему пришлось по душе, и с тех пор он называл себя не иначе как Тираном Васей, не вникая в смысл этого слова.

Прежде чем назначить Димку и Верблюжонова канцлерами, Вася подверг их серьёзным испытаниям. Однажды он пригласил их к себе домой и целый час допрашивал их, кто они такие, что за люди и вообще – что знают о жизни. Битый час Димка с Верблюжоновым, вытаращив глаза, уверяли его, и довольно правдиво, что никто они не такие, а просто обыкновенные люди и, кроме русского, математики, пения, рисования и физкультуры, ничего не знают о жизни, а если про Лабрадорскую империю говорить, то такой вообще никогда не было.

– Вот так всегда и отвечайте, если начнут вас допытывать! – похвалил их довольный Вася.

Он поставил Димку и Верблюжонова перед собой на колени и потребовал с них теперь новую и страшную клятву молчания. Клятва, действительно, была такая страшная, что Димка и Верблюжонов закрыли глаза от страха и дрожащими голосами стали как попугаи повторять за Васей:

– Никто и никогда не узнает от нас ничего-преничего. А если мы когда-нибудь кому-нибудь в чём-нибудь проболтаемся, то пусть в ту же самую минуту рухнет нам на голову потолок, если мы будем сидеть в комнате, и свалится на голову кирпич, если мы будем идти по улице.

Возрождённая к новой жизни бывшая Лабрадорская империя началась не с красочного праздника первой карты, не с весёлого и шумного шествия рыцарей под гром кастрюль и поварёшек – она началась с законов суровых и мрачных.

Первый закон придумал Вася. Первый Закон гласил: «ЕСЛИ КТО-НИБУДЬ ПРОБОЛТАЕТСЯ КОМУ-НИБУДЬ НАСЧЁТ ВСЕОПСА, ТОМУ, ЧЕСТНОЕ СЛОВО, ХАНА!»

Закон имени Верблюжонова был такой: «ГОНИ ПЯТАК НА ВСЕОПСА И ПРОВАЛИВАЙ!»

Димкин Закон утверждал: «САМЫЙ ГЛАВНЫЙ У НАС – ВАСЯ, ПОТОМ – МЫ, А ПОТОМ – СУП С КОТОМ».

Геошка, Пантя и другие мальчишки из первого «б» радостно откликнулись на Васин призыв возродить к новой жизни забытую игру. О Владе с Андрюшкой особого разговора не было: подразумевалось как бы само собой, что они тоже играют. Но играют они не так, как раньше, а издали, в игру не вмешиваясь. Так, во всяком случае, объяснил Верблюжонов, когда Геошка заинтересовался, почему не видно Влада с Андрюшкой. Но потом, когда получился суп не с котом, а с каким зверем – неизвестно (вернее, известно, но пока рано ещё об этом говорить), Верблюжонов бешено от своих слов стал отпираться: «Не говорил, и всё!»

Но это будет потом, а пока что Геошка, Пантя, Алик и другие мальчишки из первого «б» снова сделались рыцарями Коретты. И снова они были Рыцарями без Страха и Упрёка: ничего и никого не боялись. Правда, им очень не нравилось то, что Вася назначил к ним канцлером Верблюжонова. Это им настолько не понравилось, что стали они роптать и бесстрашно изгонять его из Коретты. Прогоняли они ненавистного Верблюжонова до тех самых пор, пока однажды не явился в Коретту Вася.

– Что это такое, знаете? – тихо спросил Вася, показывая рыцарям здоровенный свой кулачище.

– Кулак это, – так же тихо ответили ему хором рыцари.

– Значит, знаете, – продолжал Вася тихо. – Так что, если кто из вас теперь не послушается моего канцлера Верблюжонова, тот, выходит, идёт против меня, а про Андрюшку с Владом здесь вообще и говорить нечего. Они тоже будут против вас. Хотите, чтобы они были против?

– Нет, против не хотим!

– Тогда слушайтесь Верба – мою правую руку, моё правое ухо и мой правый глаз.

– А может, неправый? – тихо спросил шутки ради Коля.

– Что?! Кто посмел?! – загремел Вася и, словно опомнившись, снова перешёл на тихий голос: – Шутки в сторону!

После такого рыцарям Коретты стало не до шуток.

Теперь каждый день на большой перемене подбегал к ним с полным правом Верблюжонов и спрашивал у каждого:

– На ВСЕОПСА сегодня гонишь? Смотри у меня!

И рыцари из Коретты молча и сосредоточенно «гнали на ВСЕОПСА», как будто делали какое великое дело. Близко-близко они подходили к Верблюжонову и в узкую щель кармана его брюк опускали каждый свой пятак. Если кто-нибудь из них почему-то мешкал, Верблюжонов шумел, называя нерасторопного рыцаря жмотом. Прослыть жмотом среди рыцарей считалось самым постыдным делом. Некоторые, чтобы никогда не прослыть жмотами, опускали даже по два-три пятака.

Эти собранные пятаки в скором времени должны были пойти в дело, а именно: на строительство невиданной, неслыханной доселе башни ВСЕОПСА. По словам осведомлённого в строительстве Димки (как тут не вспомнить пирамиду сыщиков), башня ВСЕОПСА переплюнет по высоте Исаакиевский собор, а с ним в придачу и телебашню. Она станет самой высокой точкой в городе. На этой самой высокой точке разместятся около пятидесяти стульев, и можно будет, взобравшись на эти стулья, смотреть на город вниз. По проекту Димки предполагалось, что в самом центре башни снизу вверх будет проходить труба и в трубу будет вставлен шест со многими тысячами воздушных шаров. Кому надоест сидеть наверху, тот преспокойно сможет отвязать несколько шаров и отправиться на них путешествовать по воздуху. Именно эти воздушные прогулки на воздушных шарах помутили светлые умы таких заслуженных рыцарей, как Чау-Ничау, Бобр, Егоза и другие.

Каждый день на большой перемене Димка с Верблюжоновым подбегали к Васе и тихо-незаметно заправляли его пятаками.

– Ну как, тяжело? – радостные, спрашивали они своего тихо стоявшего в углу Тирана, у которого карманы брюк тяжело провисали до колен. – Сегодня все до одного опустили, никто не зажмотничал. Скоро строительство? Когда начнём? – спрашивали они деловито. – Все до одного интересуются, житья уже нет.

– Скоро, – не моргнув глазом отвечал им Тихий Тиран Вася, тихо стоявший в тихом углу в тяжёлых брюках. – Так и передавайте всем до единого, кто интересуется: скоро.

Но шли дни, бежали недели, летели месяцы, а со строительством башни ВСЕОПСА дело затягивалось. Сначала оно затягивалось, потому что никак не могли найти под башню подходящего места, затем – подходящих материалов. Место всё же нашли – то же самое место, где когда-то стоял их «Вальс», – а вот с материалами было по-прежнему трудновато. Встал вопрос, из чего строить. А и правда – из чего?

Рыцарь Бобр, как самый опытный из них строитель, предложил строить башню из кирпича. Правда, весь его строительный опыт упирался в «Вальс», который он, кстати, тоже не строил, а всего-навсего ремонтировал. Но ремонт ведь тоже нешуточное дело! Недаром про ремонт квартиры говорят, что он страшнее трёх пожаров.