Индиана Джонс и Храм Судьбы - Кан Джеймс - Страница 18

Коротышка на мгновение стушевался, но затем, кажется, поняв, куда клонит его друг, воскликнул:

— А-а!.. Эти люди не умеют правильно писать, да?

— Верно, — со вздохом согласился Инди, решив, что пока и это объяснение сойдет. — Не умеют.

— Но считают они, наверно, хорошо, — развил свою догадку паренек, сообразив, что при таком богатстве человек должен уметь хотя бы вести счет деньгам.

— У тебя зоркий глаз, дружище! — улыбнулся Джонс.

Некоторое время их взгляды блуждали по фарфоровой плитке, нефритовым фасадам, резным колоннам. Сад и павильон постепенно все больше заполнялись придворными и прихлебателями. Путешественники заметили приближающегося к ним Чаттара Лала и с ним капитана английской кавалерии при полном параде. Премьер-министр представил друзьям капитана Филиппа Бламбертта, а ему — Инди и Коротышку, сказав:

— Сегодня вечером у нас столько нежданныхгостей!..

Бламбертт — истинный джентльмен, лет шестидесяти, усатый, лысеющий, сплошь увешанный медалями — поклонился гостям. Индиана, ответив кивком, произнес:

— Рад познакомиться. Я видел, как ваш отряд прибыл на закате.

— Обычная инспекция, — заверил его капитан.

— Англичане пекутся о спокойствии своей империи, — как можно почтительнее проговорил Чаттар Лал.

— Да, похоже, эта миленькая маленькая империя того заслуживает, — отозвался Джонс.

Все четверо умолкли, любуясь архитектурными красотами дворца. В это время в саду появилась Уилли. Ее архитектура поразила воображение Индианы еще больше. Выглядела она потрясающе: свежая, подкрашенная, в королевском, серого цвета сари, которое выглядело чуть модернизированным в западном стиле благодаря У-образному вырезу и парчовой отделке по краям. Волосы ее скрепляла украшенная алмазами и жемчугом тиара, а золотые кольца в ушах выгодно оттеняли лицо. На голову была накинута тончайшая шелковая вуаль, а на груди красовалось вычурное, усеянное драгоценными камнями ожерелье. Метаморфоза оказалась столь разительной, что Инди, при ее приближении, не смог сдержать восхищения и выдохнул:

— Ты выглядишь как настоящая принцесса...

На ее памяти это было первое подобное признание, которое ей довелось слышать из уст Джонса. От удовольствия она едва не зарделась. Бламбертт и Лал рассыпались в подобных комплиментах. Затем, заметив, что ужин должен вот-вот начаться, премьер-министр повел всю компанию в павильон. Инди, придержав Уилли, отстал с нею на несколько шагов от остальных и шепнул:

— Не надо так волноваться. У тебя разве что слюни не текут...

— Я будто на седьмом небе, — призналась та. — Только представь: настоящий принц. До сих пор моим высшим достижением был провинциальный князек.

С глазами, сияющими как у ребенка на Рождество, опираясь на руку Инди, девушка последовала в павильон. Коротышка специально отстал на несколько шагов, чтобы насладиться видом этой очаровательной, грациозной, влюбленной, неразлучной пары — какой он их себе вообразил. Они представлялись ему его родителями, а сам он — их любящим сыном. Он мысленно возблагодарил своих покровителей — Звезду счастья, Звезду достоинств и Звезду долголетия — и попросил, чтобы те занесли эту минуту в свои Небесные скрижали, чтобы потом в нужный момент по его желанию воспроизвести ее. Завершив молитву, парнишка бегом догнал своих спутников.

Они вошли в зал, витиевато отделанные своды которого поддерживали массивные гранитные колонны. На барельефе по всему периметру стен гарцевали алебастровые лошади. Пол был выложен мрамором и эбонитом. Свечи в хрустальных канделябрах сияли, ярко освещая весь зал. В центре располагался длинный низкий стол с двумя десятками приборов из золота. По обе стороны от двери стояли, замерев, два сверкающих драгоценными камнями стражника.

Струнные и ударные инструменты наигрывали, плетя экзотическую мелодию, под чувственные звуки которой танцевала полуобнаженная девушка. Индиана, с одного взгляда оценив танцовщицу, расплылся в гурманской улыбке:

— Фольклорные танцы всегда были моей слабостью.

Уилли лишь кивнула коллеге, полупрезрительно, полуободряюще:

— Ваяй, пляши, детка. Гляди, до чего это довело меня, — и, кинув на Джонса уничижительный взгляд, поспешила вдогонку за Чаттаром Лалом, чтобы обратиться к нему как можно более светским тоном: — Мистер Лал!.. Как зовут жену махараджи?

— Его высочество еще не обзавелся супругой, — ответил тот.

— Пока нет? — просияла Уилли. — Видимо, ему еще не встретилась настоящая женщина.

Покуда Уилли вела светскую беседу с премьер-министром, Индиана направился в глубину зала, где у стены были выставлены для всеобщего обозрения множество бронзовых статуэток и другие экзотические культовые предметы. Внимание его привлекла одна глиняная фигурка. Он взял ее, чтобы получше рассмотреть. Подошедший Бламбертт, тоже бросив взгляд на чудную куклу, изрек:

— Очаровательно. Что это?

— Их называют Кртя, — откликнулся Джонс. — Что-то вроде южноафриканских магических кукол. Кртя символизирует вашего врага, что дает вам над ним магическую власть.

— А-а... Эти колдовские штучки, — протянул капитан.

— Вы, англичане, полагаете, будто правите Индией. Но это не так. Истинными властителями этой страны остаются ее древние боги, — в тон ему произнес Джонс, испытавший при виде этой статуэтки то же странное чувство, что и перед лицом зловещего изваяния, охраняющего дорогу к замку.

Англичанин, состроив кислую физиономию, промолчал. Инди поставил статуэтку на место. В этот момент к ним подбежала Уилли, возбужденная разговором с премьер-министром, и защебетала:

— Этот махараджа, похоже, прямо купаетсяв деньгах. Может быть, мысль посетить этот дворец действительно была не так уж плоха!

При этих словах Бламбертт высоко поднял брови, неприятно пораженный. Индиана лишь улыбнулся в ответ. Сзади громко ударил барабан.

— Кажется, нас приглашают за стол, — произнес англичанин.

— Наконец-то! — радостно воскликнула Уилли.

Капитан поспешил отделиться от этих странных американцев. Индиана взял Уилли за руку и проводил к столу. Барабан все продолжал бить, покуда гости распределялись по рангу, вставая возле приготовленных для них вместо стульев подушек. Индиана очутился рядом с пустующим местом во главе стола, по правую руку. Соседом его оказался английский капитан. Напротив них, по левую руку от принца, были отведены почетные места для Уилли и Коротышки.

Когда места были распределены, Чаттар Лал подошел к двери, дважды хлопнул в ладоши и провозгласил, сначала на хинди, затем по-английски:

— Его Верховное высочество, хранитель традиций Раджпута, махараджа Панкота Залим Сингх!

Все взгляды обратились к двум массивным серебряным створкам входной двери. Створки распахнулись, и через порог переступил махараджа Залим Сингх. При его появлении все изогнулись в почтительном поклоне. Уилли последовала общему примеру, однако ухитрилась-таки при этом стрельнуть глазами в направлении махараджи — и Джонс увидел изумление на ее лице. Он тоже повел взглядом в сторону панкотского принца и увидел, что его высочеству от силы лет тринадцать.

— Это и есть махараджа? Этот мальчишка? — прошептала Уилли, и на лице ее выразилось такое разочарование, какого Индиане еще видеть не приходилось.

— Может быть, ему нравятся зрелые женщины... — ободряюще предположил он.

Залим Сингх направился к своему месту во главе стола. На нем было длинное одеяние из золотой и серебряной парчи, отделанное алмазами, рубинами, изумрудами и жемчугом. Тюрбан также украшала россыпь камней и венчала диадема в виде бьющего фонтана. Драгоценное убранство дополняли серьги в ушах и кольца на пальцах рук и ног. Лицо его выглядело по-детски нежным: ни волоска, ни морщинки, лишь остатки младенческой пухлости. Лицо это было скорее женским. И довольно красивым.

Принц скользнул надменным взглядом повелителя по склоненным головам и наткнулся на Коротышку, который не стал утруждать себя поклоном. Китайчонок стоя в своей бейсбольной кепке, жевал резинку и неприязненно разглядывал своего сверстника, возомнившего о себе, судя по всему, бог знает что. С первого мгновения между ними возник естественный антагонизм.