Бесшумный фронт - Воляновский Люциан - Страница 35

Глава сороковая Каменное сердце

— Ну, теперь ты уже знаешь, что со мной произошло?

— Ты всегда был большим ловкачом, Генрик, всегда…

— Опять забыла! Ты должна вычеркнуть из памяти этого Генрика. Ты никогда не знала такого… Меня зовут Линек. Ян Линек!

— Хорошо, хорошо… Янек. Это красиво звучит — Янек! Теперь поцелуешь меня, Янек?

Элижбета Стоклоса была не слишком разборчивой. Ей очень импонировало; когда Генрик Кой в разговоре, как бы нехотя, бросал названия больших иностранных городов или, словно мимоходом, упоминал о своей теперешней зажиточности, о громадном доверии, которым он пользуется у своих начальников, о порученной ему почетной миссии. Сначала Кой говорил об этом поверхностно, рассказывая Элижбете больше о самом себе. Однако позже, когда Кой убедился, что девушка по-прежнему любит его, он перешел к существу дела. Первые туманные намеки на возможность сотрудничества в разведке Гелена не были поняты Элижбетой. Когда предложение было сделано более прозрачно, последовал решительный отказ. Поэтому Генрик Кой прекратил попытку вербовки. Но не надолго, весьма не надолго… А точнее — на одну ночь. Эту ночь он провел с Элижбетой. Рано утром посланец Гелена уже поздравлял себя с первой выигранной битвой. В соответствии с приказом хозяев агент «Сабина» была завербована…

Что в эту ночь обещал геленовский агент Элижбете? «Любовь до гробовой доски» или женитьбу? «Интересные приключения» или фортуну? Неизвестно…

Мы знаем только, что в тот же день Элижбета получила от Коя трое часов, а также закончила первый урок пользования тайнописью. Эти одни сутки испортили ей всю жизнь. Впрочем, не только ей одной…

После работы Элижбета Стоклоса быстрым шагом возвращается к себе домой. По дороге она заходит в магазин, чтобы купить чего-нибудь по-вкуснее на ужин для обоих — «Янеку» и себе. Она счастлива и довольна, все кажется ей легким и прекрасным. Ведь наблюдение за передвижением солдат в местном гарнизоне вовсе не такое уж трудное дело. К тому же она быстро, овладела искусством пользования симпатическими чернилами, и теперь уже никто, абсолютно никто не сможет прочесть ее писем! Она не говорила Генрику, но когда будет посылать рапорты по условному адресу: Гуидо Крист, Мюнхен, то добавит для Генрика несколько слов от себя… Да, она обязательно повторит их, и тогда он быстрее приедет, чтобы остаться с ней уже навсегда. Эти господа там, в Мюнхене, улыбнутся, когда под таким рапортом будет приписка: «Сабина приветствует Генрика и ждет его с нетерпением…»

— Куда это ты так мчишься? Пойдем вместе! Мужской голос возвращает Элижбету из мира мечтаний на грешную землю. Она смущена и встревожена. Ведь это Владислав Игнацек, железнодорожник из Рыбника, ее теперешний нареченный!.. Ой, необходимо во что бы то ни стало, любой ценой избавиться от него!

— Оставь меня в покое, я очень тороплюсь!

— Поторопимся вместе…

— Вместе? Знаешь, я сейчас очень устала, может быть, ты придешь завтра или в другой день?

— Устала, а так спешишь! Мне это вообще не нравится.

Он берет нареченную под руку, и они вместе идут на улицу Мицкевича. Но разговор не клеится. Игнацек не может не заметить, что Элижбета хочет избавиться от него. Однако он старается держаться корректно. Делает вид, что это его не касается, что ему безразлично, почему Элижбета так жаждет остаться одна в этот вечер. Они прощаются у ворот, и Элижбета через три ступеньки мчится домой. Отворяет двери и бросается на шею… Кою! Отдохнувший и побрившийся, он нежно приветствует ее.

— Знаешь, любимый, некстати подвернулся мой названный нареченный… Тащится за мной, с трудом сплавила его… Ох, беда!

— А кто он?

— Железнодорожник. Начальник поезда…

— Гм-м… Плохо сделала. У меня и для него нашлась бы добрая работа…

— То есть как? Ты хочешь, чтобы я и дальше была с ним? Ведь ты же сказал мне, что…

— Не будь глупой! Он ничего плохого тебе не сделает. Он не должен знать, что связывает нас обоих… А впрочем, если твой «нареченный» сможет хорошо подработать, то у него вообще не будет к тебе претензий. Он только поблагодарит нас за то, что ты нашла ему такую хорошую работенку… Но если ты выгонишь человека из дома, то он затаит на тебя обиду, будет нюхать и дознаваться, кто я такой, начнет цепляться… Зачем нам все это?

— Я думала, что ты сам будешь настаивать на том, чтобы я порвала с ним, что не захочешь знать его… А ты говоришь так, будто…

Элижбета ходит по комнате, слушает уговоры Коя, который убеждает ее, что еще будет время указать Игнацеку на двери, но сейчас лучше не нарываться на скандалы и сцены, связанные с разрывом. Кой говорит Элижбете, что только от нее самой зависит использовать Игнацека в роли помощника в той новой «побочной работе», за которую она взялась…

Они обедают в хорошем настроении. Генрик Кой, по мнению Элижбеты, просто очарователен. Они говорят о себе, о будущем, о превосходных посылках, которые в скором времени начнут поступать на имя Элижбеты из Западной Германии. Неожиданно кто-то стучит в дверь, она распахивается. настежь и на пороге появляется Игнацек. Элижбета Стоклоса срывается со стула. Она явно смущена. Лепечет:

— Прошу познакомиться… Мой нареченный, пан Владислав Игнацек… Пан, пан… Янек Линек… Знаешь, дорогой, пан Линек контролер госхозов и приехал сюда на инспектирование… Мы уже давно знакомы, и пан Линек воспользовался случаем, чтобы навестить меня…

Игнацек исподлобья смотрит на «знакомого» своей нареченной. Потом резко прерывает ее болтовню:

— Теперь я понимаю, почему ты не хотела, чтобы я проводил тебя! Что все это значит?

— Пан позволит, я сейчас все объясню! Право же, у вас нет причины ни в чем упрекать панну Элижбету…

Генрик Кой вежливо, прямо-таки обворожительно вежливо, разговаривает с Игнацеком. Потом наливает водку. После четвертой стопки тема меняется. Кой жалуется на трудное время и мимоходом вспоминает, что иногда бывают случаи, когда можно неплохо заработать… Затем добавляет, что такой случай надо уметь использовать. Водка льется рекой, и вечером оба кавалера, обнявшись, неверными шагами покидают квартиру Элижбеты, взаимно помогая друг другу спуститься по удивительно шаткой сегодня лестнице. Через час Кой возвращается один…

Глава сорок первая «Тадек» любит заработать

На следующий день Игнацек снова встречается с Коем у своей нареченной. Теперь Кой не выступает под маской «госхозовца». Он рассказывает о своем бегстве и о чудесных возможностях прилично заработать. Поскольку Игнацек давно специализировался на «легких заработках» в виде провоза «зайцев» и «левых» грузов, то его живо интересуют новые возможности. Кой приступает к действию, которое на жаргоне геленовской разведки называется «снятием штанов»: он делает жертве осторожное предложение «помогать» в сборе подслушанных разговоров.

— Ну какая тут может быть философия? Смотреть и слушать, слушать и смотреть — только и всего. А потом пишете несколько слов, бросаете записку в щель стены — и… ждете посылки из Западного Берлина! Письмоносец приносит ее прямо к вам на дом! А в посылке часы, нейлоновые чулки, дорогие лекарства…

— Как это «щель в стене»? А если кто прочитает?

Кой смотрит на Игнацека с легкой усмешкой. Он глядит ему прямо в глаза и успокаивающим жестом кладет руку на плечо собеседника.

— Давайте встретимся втроем во Вроцлаве. Там я укажу вам место, куда вы будете складывать свои записи. Это и есть щель в стене. Вы засовываете туда бумажки и… остальное вас не касается! Нет никакой опасности, что кто-то прочтет написанное. Я оставлю вам такие таблетки и свечки, с помощью которых вы напишете тайнописью то, что захотите… Но подписывайтесь только псевдонимами, которые никто в Польше знать не будет… Это весьма необходимо вам, пане Игнацек, чтобы мы не выслали вам ошибочно, упаси боже, губную помаду или дамские нейлоновые трусики!

Все трое весело смеются. Вместе пьют за успех общего дела. У всех трех есть повод радоваться. Посланец Гелена уже имеет двух завербованных. Игнацек словно обнюхивает предстоящий отличный заработок за небольшие услуги… Ну что это значит для него? Столько разговоров он слышит в поездах, столько транспортов с промышленным оборудованием видит на станциях, столько любопытных сведений может узнать от своих приятелей! Стоклоса счастлива, что этот необычайный жениховский треугольник успешно складывается на почве общей работы. А потом, в один прекрасный день, Кой вернется из Германии, и тогда… Он уже говорил об этом в первую же ночь, на это намекает и сейчас, при Игнацеке…