Где ты, маленький «Птиль» - Вольф Сергей Евгеньевич - Страница 14

Обалдевшие, мы долго разглядывали политорское небо, постепенно вращая телескоп по кругу.

— Их спутники довольно редки, — сказал я.

— Тебе это важно знать?

— Очень. И нужен планетарий — полная картина неба. Каков контроль в их атмосфере и выше?

— Так? А дальше как?

— Не знаю. Я предполагаю, но не сглазить бы.

…Пилли что-то напевала и играла на ковре с Сириусом. Она, лежа, замирала, а потом легонько шевелила пальцами, и тогда Сириус пулей вылетал из укрытия, легонько зубами хватал палец Пилли и тут же отпускал.

— Как небо? — спросила Пилли. — Что-то мне не верится, что ваш кольво ядовит, а вы им управляете.

— А нам не верится, — смеясь, сказал папа, — что кое-кто с легким сердцем разрешает вам иметь дома лабораторию.

— Ну… у нас многие ученые работают дома.

— Разрешает именно вам, — сказал папа.

— Пока лаборатория цела, — вскакивая с пола и смеясь, сказала Пилли, — со мной не так-то просто, я участник разработки новых космических кораблей…

— Вот он. — Папа ткнул пальцем в мою сторону. — Хотя по вашим меркам, ему всего семь лет, — ваш коллега, Пилли.

— Ну да?! — Похоже, это ее потрясло. — Каким образом?

— Он принимал прямое участие в конструировании нашего нового межпланетного корабля. Был даже руководителем научной группы, в которую входил я. Он был моим начальником, представляете?

— Какой ужас! — сказала она, смеясь. — А такие дети только у таких пап, как вы, да?

— Разумеется, — сказал папа, улыбаясь. — А если без шуток, у нас таких детей немного… но есть.

— И все-таки… ты ходишь на службу, что ли, а, Митя?

— Это было недолго. Просто учусь в особой школе.

— Гром небесный! — сказала Пилли. — Земля опасна!

— Не бойтесь, — сказал папа. — Вы же убеждены, что в военном отношении мы куда слабее и — в любом случае — не сможем добраться до вас. Кстати, Пилли, а есть в правительстве достаточно сильные политоры, — но не такие умные, как Горгонерр, — склонные не выпускать нас, а раз так, то по логике — убить.

— Теоретически, увы, да. Если говорить об уровне их ума и агрессивности из-за немотивированного страха…

В этот момент снова в трех точках заработал телефон, и папа, нажав кнопку коммуникатора, сказал:

— Да!

— Уль Владимир? — Это был голос Орика.

— Да, Орик. Рад вас слышать.

— Я лечу к вам, вас предупредили, что я чуть задержусь?

— Это не страшно, Пилли, мы и Сириус ждем вас.

— Удобно, если я прилечу со своей дочкой?

— Вполне. Даже желательно.

— Отлично! Спасибо! Пилли! — крикнул Орик. — Настрой стереовизор! Горгонерр! «…И этим пользуется, да, именно пользуется определенная часть наших сограждан. Но должна быть гражданская совесть. Я подробно говорил с капитаном улем Карпием, плюс то, что вы прочли в газетах. Уль Карпий посетил Тиллу-один и Тиллу-два. С ним был отряд геллов. Тиллиты проявили максимум лени, а разработки на местах, указанных ими, лежат на огромной глубине, условия сложны, и геллы без помощи тиллитов были не в состоянии делать эту работу быстро, при всем их желании (я заметил, как Пилли скривила губы). Без рабочих-политоров не обойтись. Наличие необходимых нам всем, подчеркиваю — всем, ресурсов — мало, финансовый баланс Политории таков, что, даже если политоры согласятся лететь работать на Тиллы, мы не сможем повысить их заработную плату, несмотря на то, что условия там сложнее, и даже на то, что и без того политоры-рабочие провели несколько забастовок, забыв об общих нуждах всей планеты. И есть сведения, что многие политоры отказываются лететь на Тиллы. Более того, спровоцированные частью политоров из родов разной древности, они вместе с последними покинули Тарнфил. Нечто подобное произошло и в таких городах, как Калихар, Ромбис и Лукус. Все эти несознательные, реакционные элементы объединились, они вооружены и передали по коммуникатору, что требуют повышения заработной платы, отказываются работать в рудниках и будут ждать наших решений, угрожая при этом военными действиями. Я, однако, по решению правительства, не объявляю военного положения, надеясь на совесть и разум моих сограждан. Внемлите же, политоры, голосу рассудка!» — Горгонерр поклонился в кадре, и передача кончилась. Помолчав, Пилли сказала:

— Ну вот, повезло вам… Нечто для вас новенькое!

Тут же появился Орик со своей дочкой. Оли — так он ее быстро представил папе и мне, но раньше успел крикнуть:

— Сумели посмотреть передачу?!

— Да, конец самый, — сказала Пилли. — Но и так все ясно.

— Оли! — сказал Орик. — Подымись с Митей на третий этаж. Митя, возьми с собой Сириуса.

— А кто это? — спросила Оли; она, я заметил, была очень хорошенькой, даже красивой, чуть старше меня. — Неужели вот этот Митя. — Она несколько небрежно махнула рукой в мою сторону. — Живет в тысяче тысяч километрах отсюда?! Не верится. Все вранье. Он похож на политора, никакой он не инопланетянин. — Но глаза ее были широко раскрыты.

Я оторвал присоску от шеи и сказал Оли:

— Ты очень-очень глупая девочка, у меня грудь вовсе не колесом, нет горбинки на носу и третьего глаза на затылке. Папа засмеялся, а я вернул присоску на место.

— Ужас! — сказала Оли. — Это же что-то страшное!

— Ну, Оли, — сказал Орик, — не стыдно ли? Таков их язык.

— Повторяю то, что я сказал, — сказал я, — уже в переводе на политор-ский. — И я повторил буквально все, включая «ты очень глупая девочка». Теперь уже смеялись все.

— Инопланетяне! — сказала Оли. — Но я не глупая, запомни, я невнимательная, а это разные вещи, — понял, хилый землянин?

— Понял, — сказал я. — Пошли, умница. — Мы поднялись наверх, и я плотно прикрыл за нами дверь. Сириуса я забыл.

Позже, когда улетели Орик и Оли, а Пилли осталась, оказалось, что, пока мы с Оли были наверху, по коммуникатору Орика позвонил Горгонерр, но Орик сказал, что он еще летит к нам, и тогда Горгонерр позвонил нам по видеофону, Орик и Пилли быстренько вышли, и Горгонерр спросил у папы, не смотрел ли он только что стереопередачу.

— Нет, — сказал папа. — Что-нибудь случилось?

— Пожалуй, — сказал Горгонерр. — Я выступал в связи с тем, что немногочисленная группа воинственных политоров ставит кое-какие условия правительству, опираясь на оружие. Но их объединенная группа далеко от Тарнфила. В общем, неприятно, но ничего страшного.

…Когда мы на третьем этаже остались с Оли вдвоем, получилось куда хуже, чем если бы мы с Оли были так же незнакомы, но она была бы землянкой или я — политором. Тем более мы не просто столкнулись, незнакомые, а нас, как маленьких, «отослали в детскую». В таких случаях начинаются разговоры о чем попало, лишь бы не молчать, но здесь, в конкретной ситуации, этим «что попало» была тема Земли.

— Совершенно не представляю себе Землю, — сказала Оли. — Да и вообще то, что она есть. Где-то там… Бред.

— Есть, — сказал я. — Большая. Относительно, конечно.

— А еще какая — круглая, шар?

— Почти, — сказал я. — Скорее, формой, как груша.

— А это кто такая? Или кто такой? Груша.

— Фрукт. Груша — шар, но не совсем, один бочок у нее вытянут и как бы заостряется, честно.

— Да, я верю, — сказала она. — Лет тыщу у нас говорили об инопланетянах, а тут вдруг — правда! Даже противно, что вы так на нас похожи, — лучше бы вы были похожи на какие-нибудь шарики безглазые, а вместо ног — пружинки.

— Или вы, — сказал я.

— Не груби, — сказала Оли.

— Я не грублю, — сказал я. — Конечно, и мне жаль, что мы похожи, но в то же время — и не жаль, ты, например, очень красивая девочка…

— Да, я красивая, — сказала Оли. — Многие так говорят.

— Очень мило, — сказал я. — У нас многие девочки тоже так про себя говорят, ну, что многие про них говорят, что…

— Значит, у нас общая психология, — сказала Оли. — Это даже как-то странно или страшно. А ты был влюблен в какую-нибудь девочку, красивую? Только не врать. Это же научная информация, она должна быть точной.