Нежданная любовь - Камерон Стелла - Страница 7

– Постамент, – словно эхо, повторила Мэг.

– Да, – сказала Финч.

– А что еще?

– Кажется, мы не улавливаем, к чему ты клонишь, тетя, – обменявшись взглядами с Мэг и Финч, сказал Хантер.

– Ты ведь слышал о твоем покойном прадедушке, – тетушка посмотрела на Мэг и Финч, – и моем дедушке, сэре Септимусе Спайви. И наверняка знаешь, что все бронзовые подставки, которые он спроектировал, были разными.

– Конечно, нет, – пристально глядя на постамент, сказал Хантер. – Но все они очень уродливы.

– Хантер!

– Извини, тетя. Это мое личное мнение.

– Это очень смелые творения. На каждом из них выгравированы символы, которые повествуют разные истории, и некоторые из них достаточно... достаточно...

– Откровенные? – подсказал Хантер.

– Да, пожалуй, – согласилась леди Эстер.

Хантер принялся разглядывать изображенные на постаменте переплетенные фигуры. Финч никогда не обращала на них внимания, поскольку ее не интересовало современное искусство.

– Вижу, – без особого интереса сказал Хантер.

– Надеюсь, что видишь. Вот на этом постаменте изображена история о красивой, богатой и благочестивой молодой женщине, которая поехала в Индию и потерялась в горах. Суть дела заключается в том, что всем рассказам соответствуют звери на постаментах, а на этом постаменте зверь, то есть в данном случае звери – исчезли. Вот что я хотела бы узнать у вас. Исчезли звери, которые еще утром стояли на этой подставке... или постаменте. Говорю вам – на нас напали. Мы стали жертвами гнусных преступников, которые посягают на сокровища, оставленные моим дедушкой, настоящим святым.

– Прадед был надутым семейным тираном – так мне говорил отец. Его жена и дочери жили словно в аду...

– Довольно, Хантер! Ты ведь слуга закона. Неужели тебя не беспокоят бесчинства, творимые против твоей родной тети? А если тебя не волнует моя судьба, подумай, что станет с другими – невинными созданиями, которые проживают под нашей крышей и которых я обязана защищать! Что станет с ними? Неужели они должны в ужасе ждать, когда на них нападут прямо в постелях и, возможно, убьют?

– Ну хорошо, тетя, – серьезно сказал Хантер. – Давай успокоимся. Ты можешь рассказать, что произошло?

– Я именно это и пытаюсь сделать! Нас обворовали.

– Когда? Что украли?

– Утром или днем. – Леди Эстер встала. – Мне казалось, что я все понятно объяснила. Я даже продемонстрировала, что звери исчезли. Между прочим, они тоже были из бронзы.

– Ты вполне могла их продемонстрировать, не заставляя бедного Кута тащить сюда эти тяжести из библиотеки. Мы могли бы сами туда пройти.

– Послушай, племянник! Сегодня, когда мисс Смайлз, миссис Барстоу, Кут и остальные слуги – а возможно, и приходящая прислуга – были в доме одни, совершенно беспомощные, кто-то к нам проник и совершил кражу.

– Откуда ты знаешь, что это случилось сегодня?

– Сегодня день, когда убирают библиотеку. Одна женщина из числа приходящей прислуги работала там утром. После того как она ушла, миссис Барстоу проверила ее работу – все было на месте. Но позднее, когда Кут пошел за моей вечерней порцией бренди – для укрепления нервов, – он заметил, что кое-что пропало, и сразу направился ко мне.

– Пропали звери? – сказал Хантер.

– Пропали звери, – согласилась ее светлость. – Исчезли тигры.

У Финч перехватило дыхание.

– Они были весьма ценными, – продолжала миледи. – Не говоря уже о том замечательном реализме, с которым они изображены, следует заметить, что зубы у них из слоновой кости, а глаза из жадеита.

– Маленькие глаза и маленькие зубы, – уточнил Хантер. Тигры, снова эти тигры!

– У старого тигра глаза и. зубы достаточно велики. А у молодого в лапу вделан рубин, принадлежавший твоей покойной матери. Легенда на подставке гласит, что молодой тигр должен съесть старого – чтобы получить то, что принадлежит ему по праву.

Глава 5

Росс купил дом номер восемь по Мейфэр-сквер десять лет назад, когда решил, что его будущее всецело связано с опасными миссиями за рубежом, удовлетворяющими его страсть к приключениям. Потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, что в основе большинства самых чудовищных преступлений всегда лежат алчность и зависть.

Тем не менее Росс продолжал свою деятельность, поскольку не знал, чем еще заняться. При этом он старался выбирать такие поручения, которые были связаны со спасением невинных жертв и противостоянием злодеям.

Затеяв перестройку на Мейфэр-сквер, Росс рассчитывал вскорости жениться. Он надеялся, что будущая жена станет каждый раз приезжать из их шотландского дома в Лондон, чтобы встретить его из-за границы. Судьба не дала этим планам осуществиться.

Подойдя к окну красного салона, он выглянул наружу. Погода еще больше испортилась, и Росс на миг почувствовал угрызения совести при мысли, что заставляет мисс Мор снова выходить на улицу в такое время.

– Вот вы где, Росс! Не возражаете, если я здесь немного посижу?

Обернувшись, он увидел входящую в салон леди Эванджелину Тримбл, жену своего друга Шервуда Тримбла.

– Входите, Эванджелина! – сказал он, в душе сожалея, что она не осталась у себя. – Сейчас я вызову Зебедию, чтобы проводить вас наверх. Вы еще не совсем поправились, моя дорогая, и Шервуд не простит мне, если я не позабочусь, чтобы вы как следует отдыхали.

Улыбнувшись, она села возле камина и протянула руки к огню. Росс никак не мог понять, почему такой серьезный человек, как Шервуд Тримбл, археолог, влюбленный в свою работу, женился на кокетливой леди Эванджелине. В конце концов Росс объяснил это тем, что Эванджелина оказалась с отцом в Индии в тот самый момент, когда Шервуд был очень уязвим. Красивая Эванджелина вскружила голову здоровому, полному сил Шервуду, который уже несколько лет не встречал женщин своего круга. Вожделение и страсть – вот единственное объяснение.

К несчастью, леди Эванджелина совершенно не нравилась Россу, хотя он это тщательно скрывал.

– Моя дорогая! – сказал Росс. – Я сейчас же вызову Зебедию. Помнится, он говорил мне, что Шервуд строго-настрого наказывал ему позаботиться, чтобы ваши желания не противоречили здравому смыслу.

– О, пожалуйста, не надо! – сказала она, умоляюще глядя на него серыми глазами, – женщина с белоснежной кожей и великолепными иссиня-черными блестящими волосами; с точки зрения Росса, она чересчур выставляла напоказ свое роскошное тело.

Нельзя сказать, чтобы Росс был равнодушен к женским прелестям, но он предпочел бы, чтобы жена друга, которую он приютил под своей крышей на время выздоровления от индийской лихорадки, обладала более скромной внешностью.

– Можно мне выпить бокал мадеры, Росс? Я все еще слаба, а мадера помогает мне сохранить тонус.

Росс снова выглянул на улицу. Финч Мор по-прежнему не видно. Стараясь не спешить, он пересек комнату и налил Эванджелине мадеры.

– Вот, – сказал он, подавая ей бокал. – А теперь – за Зебедией.

– Ох уж этот Зебедия! – раздраженно сказала Эванджелина. – Иногда я очень сожалею, что Шервуд навязал мне в спутники это грубое животное. Он такой непреклонный! Почему я не могу иметь собственное мнение?

Росс мудро промолчал. В глубине души он тоже совершенно не понимал, почему Шервуд выбрал Зебедию Свифта ей в спутники. Зебедия и вправду был прекрасным телохранителем, но вряд ли леди прилично путешествовать в обществе здоровенного, полного сил мужчины, на которого заглядываются все встречные женщины. Не понимал Росс и того, зачем Тримбл настоял, чтобы Зебедию поселили рядом с Эванджелиной. Свифт и Шервуд познакомились в Индии – Росс точно не знал, при каких обстоятельствах, – и Шервуд прислал в Англию письмо с извещением о том, что отправил за женой Зебедию, поскольку уверен, что с ним ему нечего беспокоиться за безопасность жены.

Росс украдкой взглянул на часы. Начало девятого. Финч, очевидно, что-то задержало. Налив себе коньяка, он попробовал разобраться в тех чувствах, которые испытывает к ней, и сразу решил, что эти чувства достаточно сложные. Ему встречались умные женщины, но все они уступали этой рыжей. Как женщина она была не в его вкусе. Он предпочитал... более нежных, что ли. Готовых в любую минуту рассмеяться. Глядящих тебе в рот и с нетерпением ожидающих твоей следующей фразы. Нет, мисс Мор не из таких.