Валгалла - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 81

– Тысяча чертей! – воскликнул Крэш, горестно помотав головой. – Я знал, что дела плохи, но даже не подозревал, до какой степени.

– А я, признаться, ожидала худшего, – сказала Фреда. – Вот уже месяц, как практически каждый «трехзаконный» робот на Инферно при мысли о приближающейся комете испытывает сильнейший стресс, вызванный Первым Законом. И внезапно появляется объект, на котором они могут сосредоточить все свои страхи и заботы о роде человеческом. Вместо гипотетической опасности, грозящей абстрактным людям, их внимание сфокусировалось на вполне конкретном человеке, который оказался в конкретной опасности. – Фреда покачала головой и перевела взгляд с Дональда на модуль Ди. – Какой чудовищный кавардак устроили нам наши заботливые слуги! Временами они начинают вести себя как форменные идиоты.

– Никогда не слышал более правдивых слов, – откликнулся Крэш. – Но сейчас нам предстоит иметь дело с тем, что у нас есть.

Правитель уселся за панель управления и продолжал созерцать идеально гладкую полусферу, стоящую на своем пьедестале и по-прежнему хранящую торжественное молчание. Конечно, они сделают все, что в их силах, но в глубине души Крэш понимал, что, если оракул так и не заговорит, люди окажутся практически бессильны. До тех пор или до того момента, когда на Инферно рухнет комета, населению Инферно, представленному здесь кучкой техников, останется только одно: ломать голову над тем, что они могут предпринять.

– Ладно, – проговорил он, – как-нибудь выпутаемся. Как-нибудь…

Они зашли слишком далеко, и остановить что-либо было уже невозможно.

20

В дальней комнате позади кабинета констебля находились четыре камеры. Впрочем, мало у кого повернулся бы язык назвать их этим словом. Скорее это были загоны, в которые можно было засунуть на ночь пьяницу, чтобы утром, когда он протрезвеет, отпустить его домой. Каждый из четырех углов комнаты был огорожен стальными прутьями, за которыми находилась койка с простыней и подушкой и унитаз. Других удобств здесь не было.

Сейчас из четырех камер пустовала только одна. В одной словно раненый тигр метался Джадело Гилдерн, в другой лежал на койке Норлан Фил и безмятежно наблюдал за бесившимся Гилдерном. В углу третьей неподвижно стоял Калибан и наблюдал за первыми двумя. Ему не составило труда подметить, что люди по-разному воспринимают свой арест. Не самое ценное наблюдение, особенно если учесть, чего оно ему стоило.

Для Норлана Фила сидеть за решеткой, видимо, было не впервой. Он в совершенстве овладел искусством долгого ожидания. Он научился выжидать, пока обстоятельства не обернуться в его пользу. Сказать то же самое про Гилдерна было нельзя. Начальник разведки Железноголовых буквально кипел от негодования и был не в состоянии держать себя в руках.

– Я не должен здесь находиться! – бушевал он. – Я даже не знал о том, что Симкор похищен, до тех пор, пока они не пришли и не арестовали меня!

– Мы знаем, – равнодушно проговорил Фил. – С тех пор как десять минут назад ты в последний раз сообщил нам об этом, ничего не изменилось.

– Я должен быть там! Я должен искать его, а не торчать тут, за этой проклятой решеткой!

Именно в этот момент в комнату вошел Деврей и услышал последние слова Гилдерна.

– Успокойтесь, – сказал он. – Будет больше прока, если вы останетесь здесь, а не будете толкаться под ногами у тысячи роботов, которые его ищут. Что можете сделать вы из того, чего не могут они?

У Гилдерна, видимо, не было ответа на этот вопрос, поэтому он продолжал возмущаться:

– Я не должен находиться здесь! Я не виновен!

– Согласен, – кивнул Деврей. – По крайней мере, в похищении вы не виновны. Но есть еще и статья о незаконном владении оружием массового уничтожения, а если мы как следует покопаемся в вашей биографии, то, я уверен, найдем и для вас и другие, не менее подходящие. Лично я не сомневаюсь, что вам устроили ловушку, но, согласитесь, как она вам подходит! Я полагаю, вы не настолько неумелы, чтобы позволить мне с такой легкостью проследить перевод денег, полученных в качестве выкупа, но, возможно, я вас просто переоцениваю? Кроме того, стоит мне вас отпустить, и настоящие похитители тут же насторожатся. Так что посидите пока здесь. Мы эвакуируемся на суборбитальном корабле через шесть часов – за два часа до столкновения. А потом, в Аиде, переселим вас в гораздо более удобную камеру.

– Но…

– Уймись, Гилдерн, – подал голос Фил. – Что бы сейчас ты ни намеревался сказать, мы это уже слышали.

– Успокойтесь все, – проговорил Деврей. – Мне еще предстоит разобраться с тем сумасшедшим домом, который царит снаружи. Похоже, что все роботы до единого свихнулись, да и у оставшихся людей мозги уже плавятся. Скоро я вернусь и заберу отсюда всех вас. До свидания.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты. Через несколько секунд они услышали, как за его спиной закрылась входная дверь.

– Я полагаю, теперь мы одни, – проговорил со смешком Фил. – Чудесно. У нас появилась возможность поговорить, лучше узнать друг друга. Калибан, что это ты там замолк в своем углу?

– Мне нечего сказать, – ответил Калибан.

– А вот людям это никогда не мешает говорить, – заметил Фил.

– Кто все это организовал? – спросил Гилдерн. – Какая-нибудь банда поселенцев? Или взбесившаяся группа наших захотела устроить переворот? А может, это дело рук Крэша, который решил избавиться от своего главного конкурента? Кто это сделал? Зачем?

– Что я не понимаю, так это требование выкупа, – сказал Фил. – Либо ты просишь деньги, либо выдвигаешь политические требования. Одно с другим это не вяжется.

– И почему они перевели деньги на мой счет? – недоуменно спросил Гилдерн. – Кто мог до такой степени желать моей дискредитации, чтобы не пожалеть для этого полмиллиона кредитов? Для чего понадобилось это фальшивое требование денег?

– Знаешь, что я думаю? – откликнулся Фил. – Если фальшивым оказалось требование денег, то таким же могло оказаться и требование остановить комету. Они требовали фактически невозможного. Не исключено, что они специально изобрели такие требования, которые нельзя удовлетворить.

– Но зачем? – удивился Гилдерн.

– Чтобы запутать следы. Тебе наверняка не понравится то, что я сейчас скажу, но вполне возможно, что они уже грохнули Беддла. Не исключено, что он уже давно мертв, а имитация похищения и выдвинутые требования предназначены лишь для того, чтобы сбить со следа Деврея.

– Но кто же эти «они»? – спросил Калибан. – Я допускаю, что его смерти могли желать очень многие люди, но зачем осложнять себе задачу, убивая его таким сложным и запутанным образом?

Фил беспомощно покачал головой.

– Не знаю, – признался он. – Но я видел фотографии, сделанные на месте происшествия, и вот что я могу тебе сказать: тот, кто это сделал, очень не любил роботов.

Внезапно Калибан резко повернулся к Филу. Что-то из сказанного человеком заставило его мысли пуститься вскачь.

– О чем ты? – коротко спросил он. – Почему ты считаешь, что похититель не любил роботов? Потому, что он застрелил тех, которые находились в аэрокаре?

– По тому, как он их застрелил, – Фил оттопырил большой и указательные пальцы на правой руке и приставил воображаемое оружие к своему затылку. – Вот так. Пять роботов: четыре снаружи и один в кабине управления. По одному выстрелу на каждого, точно в затылок. Он убивал их так, словно казнил. Так может поступать тот, кто либо получает от этого удовольствие, либо ненавидит жертву, либо и то и другое.

И тут Калибан все понял. У него словно пелена с глаз упала. Ложные следы были тут ни при чем. Оба требования, заключавшиеся в послании похитителя, стали совершенно понятны. И этому преступнику было совершенно все равно, выполнят их или нет. Перед ним стояла совершенно иная задача. Не сходилось только одно.

– Фил! Хорошая ли у тебя память?

Услышав в голосе робота новые, тревожные нотки, Фил изменил позу и сел на койке.