Боевая единица - Каменистый Артем - Страница 8

– Но Клещ…

– Он хороший рыцарь, но есть большое «но»: он зарвался, и ты это прекрасно видела. Даже с точки зрения обычной логики, не считая инструкций, о таком необходимо сообщать немедленно. Или тебя так манило в эту набитую проститутками гостиницу, что ты позабыла обо всем на свете?

– Но я хотела…

– А почему не сделала?

– Клещ сказал…

– Детский лепет. Ты имела полное право под угрозой оружия заставить его связаться с Монастырем. У тебя для этого было одиннадцать подчиненных. Вывод прост: как командир ты показала свою полную несостоятельность.

– Я…

– Ладно, хватит! Итог прост: одна воспитанница погибла, трое тяжело ранены. Кроме того, уничтожена группа сенсов и техников, покалечено несколько гражданских и пострадала гостиница. И все это с огромной помпой, прямо-таки блокбастер – журналисты обеспечены работой на месяц вперед. Блестящая операция, ее стоит внести в учебники как яркий пример того, как не следует поступать. Ветрова, я в тебе почти разочарована, неужели ты ни на что не способна, кроме тупой беготни по тайге?

Настоятельница перестала ходить из угла в угол, обогнула стол, присела, кивнула воспитаннице. Лина привычно раскрыла огромный стенной шкаф, вытащила стул, устроилась напротив Мюллера. Та достала пачку сигарет, прикурила от массивной зажигалки, задумчиво произнесла:

– Табак яд, но как же приятен этот яд. Алина, запомни хорошенько: если увижу тебя с сигаретой, – убью.

– Хорошо, – кивнула Лина. – Как забеременею, так сразу и закурю. Терять мне будет уже нечего.

Усмехнувшись, настоятельница задумчиво произнесла:

– Ты ничего подозрительного на этой операции не видела?

– Видела.

– Что?!

– Там все было подозрительным, с самого начала. Нас бросили на гражданскую операцию, да еще и с ходу. Никакой подготовки, только чудом никто не пострадал при штурме здания. Нагнали целую группу сенсов, явно непрофессионалов и не сплоченных. Толку от них было мало, нормальная команда погасила бы террористов без нашего вмешательства. А уж потом и вовсе чудеса пошли. Сами понимаете, этот пробой произошел с одной целью – нашу группу хотели уничтожить. Если бы Клещ замешкался, связываясь с руководством, мы бы попали под удар. Кто-то открыл на миг окошко и забросил активированную жижу. Судя по калибру, она бы накрыла все в радиусе сотни метров. Да еще шестой этаж… Даже на обрубках ног не убежишь, мы бы все там остались.

При упоминании обрубков ног настоятельница поморщилась, отложила сигарету и поинтересовалась:

– Что говорят девочки?

– В смысле?

– Алина, не включай дуру. Я вовсе не прошу тебя стучать на подруг. Вообще, каково настроение после этой операции?

Пожав плечами, Лина спокойно произнесла:

– Никто не радуется. Маринку жалко, глупо погибла. И непонятности всех достали. Выпуск закончил практику, но никого по местам так и не отправили. Со мной это еще может быть объяснимо, но ведь другие закончили обучение и не нуждались в лечении и реабилитации. Что они здесь делают? И к чему нас бросили против гражданских? Это вообще дико, даже для обычного спецназа, а уж для нас… И как объяснить то, что группу едва не уничтожили? Если событиям в гостинице еще можно найти хоть какое-то объяснение, то по остальному… Полный бред, ведь выходит, что техников и сенсов убили люди. Наши враги не применяют гранаты с нервно-паралитическим газом, да и появление подобных созданий вблизи автобуса не прошло бы незамеченным. Подобные мысли крутятся в головах всех участниц операции.

– Да это мне понятно, я же спрашивала только про настроение.

– Главным образом огромное недоумение, – сделав паузу, Лина уточнила: – Сами понимаете.

Откинувшись на спинку стула, настоятельница задумчиво уставилась поверх головы воспитанницы. Лина замолчала, не мешая раздумьям женщины, даже дыхание затаила. Она явственно почувствовала, что сейчас услышит нечто, что в очередной раз пошатнет устои ее мировоззрения. Но, увы, в глазах настоятельницы зажглось стандартно-холодное выражение, она явно передумала, причем в последний момент. Ее слова еще более уверили Лину в этом предположении:

– Как твое самочувствие?

С трудом скрывая разочарование, девушка четко ответила:

– Отлично!

– Запястья как? Разработались?

– С правым нормально, на левом мизинец и безымянный без конца затекают. Но это пройдет.

– Программа реабилитации подошла к концу, с этого момента я признаю тебя условно боеспособной, так что можешь принимать участие в работе Ордена.

– А этой ночью, значит, еще не могла принимать? – с затаенным ехидством поинтересовалась Лина.

Взглянув на девушку ласковым взглядом сытой анаконды, Мюллер покачала головой:

– Ветрова, ты меня опять удивляешь. В нашем Монастыре без моральных терзаний паралитика сбросят с парашютом или даже без него, у нас для этого вовсе не обязательно считаться здоровым. Или ты вконец отупела?

– Хорошо, – согласилась Лина, – Раз здорова, то могу приступить к выполнению своих обязанностей. Давайте направление в любой филиал.

– Ишь ты, – усмехнулась настоятельница, – Направление ей подавай. Не угадала. Помнишь, когда ты очнулась после практики, я обещала тебе отпуск?

– Ну? – насторожилась Лина.

– Обещание надо выполнять. Завтра же отправишься на курорт. Сентябрь, южные моря с горячей водой. Фрукты, солнце, пляжи, парни… Все болячки мигом улетучатся, забудешь, на какой руке пальцы затекают. Гарантирую.

– Я готова приступить к работе без отпуска, – решительно заявила девушка.

– А кто тебя спрашивает? – снисходительно констатировала настоятельница. – Считай это приказом.

– Я имею право подать жалобу руководству, – не сдавалась Лина. – Обучение закончилось, я вообще не пойму, на каком основании меня и других выпускниц держат в Монастыре.

– Хоть триста десять жалоб подавай, а завтра все равно пойдешь в отпуск. Поняла?

– Что все это значит?

Мюллер покачала головой, закатила глаза вверх, всем своим видом показывая, что из последних сил терпит несусветную тупость своей воспитанницы:

– Ветрова! Ты хотя бы примерно, на уровне спинного мозга представляешь, что означает слово «приказ»?

– Так точно!

– В таком случае, к чему все эти тупые вопросы? Или ты сомневаешься в моих полномочиях отдавать тебе приказы?

– Никак нет! – четко отрапортовала Лина и почти просительно добавила: – Но что все это значит? Что вообще происходит?

Настоятельница помедлила, затем ровным, спокойным голосом, как бы взвешивая каждое слово, произнесла:

– Алина, в последнее время произошло много неприятных вещей. Ну да ладно. Я считаю, что твое место сейчас на южных морях. Врачи со мной согласны, тебе сейчас лучше поваляться на теплом песке, восстановить здоровье. Если все будет хорошо, через пару недель станет спокойнее, а там и ты вернешься, приступишь к нормальной работе. Так что, хочешь ты того или нет, в отпуск отправишься. Ясно?

– Не все, – честно призналась Лина.

– Ничего, – усмехнулась настоятельница, – все знать тебе не обязательно. Один из наших вертолетов нуждается в небольшой модификации. Завтра ты перегонишь его на завод, за четыреста километров. Оттуда транспортным бортом доберешься до Магдебурга, далее пересадка на гражданский рейс до Каира. Все необходимое получишь в канцелярии. Все поняла?

– А к чему такой сложный маршрут? – не удержалась Лина.

Мюллер вздохнула:

– Ветрова, я что, еще и отчитываться перед тобой должна? Радуйся, у тебя не слишком впечатляющие навыки пилота вертолета, это тебе вместо тренировки. Все, разговор окончен, ты и так отняла у меня много времени. Брысь отсюда!

Вскочив, девушка поспешно проследовала к дверям, зная, что после подобных фраз продолжать разговор невозможно. Уже закрывая дверь, не удержалась, обернулась, успев заметить в глазах настоятельницы тревожный огонек. Это только добавило вопросов, на которые не было ответов.

Кабель был проложен двадцать лет назад, но до сих пор находился в отличном состоянии. Немудрено, поработали тогда на совесть. Трассу спроектировали с умом, избегая сырых участков местности, но в то же время глубина была приличной, хотя и выше уровня грунтовых вод. Толстый слой гравийной подсыпки пропускал стоки, вызываемые осадками, по нему они поступали в дренажные колодцы, поверх фильтрующей подушки шла узкая кирпичная галерея, а уже в ней, окруженные многочисленными оплетками, скрывались изолированные медные нити.