Плата за обман - Владимирская Анна - Страница 2

— Бойфренда у Миры нет. У нее есть любимое дело, много друзей и семья!

Журналистки оживились. Это был отец Миры, Марат Ладыгин — известный российский бизнесмен и миллионер.

— Но ведь у нее не родная мать? — без разрешения выкрикнула женщина в джинсовом костюме.

Ее проигнорировали. Пиарщик кивнул в другую сторону. Оттуда послышался заученный вопрос:

— Носите ли вы сами то, что придумываете?

— Да, — сказала Мира. — Все, что разрабатываю, я ношу сама.

Отец снова вмешался.

— И не только она, — с энергичным нажимом сказал он. — Мирочкин дизайн признает модная молодежь всей планеты. Ее одежду считают честью носить даже звезды с мировым именем, например Дорис Милтон. — И он кивнул вправо.

Все повернулись туда и ахнули. Действительно, рядом со ступенями бутика, окруженная бодигардами, стояла всемирно известная голливудская актриса, телеведущая и поп-певица. Она улыбнулась знаменитой американской улыбкой и что-то прощебетала по-английски. Всем было понятно, что приглашение такой суперизвестной персоны стоило Марату Ладыгину больших денег.

— Скажите… — Этот трепетавший в журналистских сердцах вопрос тут же кто-то озвучил, — какой гонорар вы заплатили Дорис за то, что она прилетела на открытие бутика вашей дочери?

— Миллион долларов! — ответил бизнесмен, одаряя прессу ослепительной улыбкой. — А теперь достаточно вопросов.

Пиарщик подхватил:

— Эксклюзивное интервью Миры Ладыгиной вы сможете прочитать в журнале «Эгоист»! Открываем бутик, угощаемся и празднуем! Прошу!

Музыка стала торжественной. Мире Ладыгиной вручили большие ножницы, и девочка, повернувшись к красной шелковой ленте у входа, неловко поднесла к ней инструмент. Но то ли ножницы были тупыми, то ли лента оказалась слишком скользкой, только символическое действие все не происходило.

Ее папа, Марат Ладыгин, как раз шептал что-то на ухо пиарщику. Еще три человека из свиты были заняты сдерживанием журналистов, так и норовящих подняться по ступенькам поближе.

Плечи Миры нервно задвигались: еще разок… Нет, никак. Толпа замерла и не дышала. Наконец отец повернулся к дочери, но ничего не успел ни сделать, ни сказать. В этот момент стоявшая чуть в стороне женщина небольшого роста стремительно поднялась к девочке и одним движением сдернула алую ленту с ручки, затем руками натянула ленту так, чтобы ее можно было легко разрезать, и кивнула Мире. Девочка мгновенно перерезала полоску ткани, благодарно взглянула на женщину, с облегчением отдала ножницы кому-то, стоявшему рядом, и вошла в открытую дверь магазина.

Вслед за ней, хмуро взглянув на миниатюрную женщину, вошел Ладыгин. За ним в созданный охранниками коридор из оттесненных людей грациозно шагнула Дорис Милтон, приглашенная жестом пиарщика. И уже после нее начали входить остальные.

— Вера! — крикнули из толпы.

Женщина, которая помогла Мирославе перерезать ленту, уже входя внутрь, оглянулась и помахала рукой.

— О, Дашка, привет, дорогая! Иди за мной. Там пообщаемся.

Утром этого дня Вера Лученко, как всегда, вывела погулять своего любимца, белого спаниеля. Надо сказать, что работала она психотерапевтом, но у нее имелся собственный доктор: пес Пай. Потому что, в каком бы вы ни были настроении, как бы паршиво себя ни чувствовали, — после прогулки с белым рыжеухим психотерапевтом вам гарантированы счастливая улыбка и душевная радость. Ведь пес подпрыгивает и метко целует вас в нос, носится по двору со счастливой улыбкой и требует немедленно разделить с ним радость от всех запахов, от взлетевших голубей, да просто — от веселой беготни. И попробуйте не разделить! Будете неоднократно вылизаны и испачканы передними лапами.

Возвращаясь домой, Вера проверила почтовый ящик и достала из него плотный прямоугольник бумаги. В квартире прочитала. Хм, что еще за пригласительный? Однако стильный! Такого гламурного пригласительного билета Вера Лученко еще не видела. В конверте карамельного розового цвета спряталась ярко-салатовая визитка. В самой визитке — отверстие, сквозь него пропущен золотой шнурок. Сплошной блеск, но похоже все это на какой-то товарный ценник…

Вера хотела было выбросить блестящие лаком картонки, но поймала взглядом свое имя-отчество и вгляделась внимательнее.

— Ладыгина, — пыталась вспомнить Вера. — Ладыгина… А!

Ведь это же та самая знаменитая девочка-модельер! То ли вундеркинд-дизайнер, то ли просто очень талантливая. Короче говоря, феномен в мире моды. Нуда, недавно и ролик о ней был по телевизору, и в журнале про нее писали. Родилась в семье какого-то московского олигарха, кажется. Папа заметил увлечение дочери рисованием; особенно охотно она придумывала наряды для своих кукол — ах, как уникально, в самом деле! И отдал девочку в лучшую художественную студию, плюс частные уроки. Папа пустил зарождающиеся способности дочери в нужное русло. Был подключен сам Вячеслав Васильчиков, мэтр отечественного мира моды, знаменитейший дизайнер. Он преподал Мирославе Ладыгиной несколько бесценных уроков по дизайну одежды… Так, во всяком случае, об этом писали. Теперь у нее свои бутики в разных городах мира. В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Милане и, конечно же, в родной Москве. И вот Мира открывает свой бутик в Киеве.

«Надо же, меня приглашает сама Мира Ладыгина. Впрочем, она и не знает о моем существовании, это работа ее рекламной службы. M-да, милая девочка, если бы не папины деньги, вряд ли бы тебе так повезло в жизни». Но кто мог внести Веру Лученко в список приглашенных и прислать это ослепительное полиграфическое изделие? Случайно такое в почтовый ящик не попадает, а с VIP-персонами из высших эшелонов моды обычный доктор-психотерапевт знакомств не водит. Разве что шитьем для себя занимается, но какое отношение… «Так-так, ну-ка… Благодарные пациенты расстарались? Они, к счастью, есть у меня. Но кто именно? Нет, это, скорее всего, Даша Сотникова, задушевная подружка и директор рекламного агентства. Точно она, больше некому! Все эти светские мероприятия и сияющие пригласительные — просто-напросто реклама, а Дашка на ней стаю собак съела».

Сбоку послышатся нетерпеливый скулеж. Пай стоял рядом со своей миской в выжидательной позе и напоминал, что собака сегодня еще ничего не ела. Что это мамочка застыла над отвратительно пахнущей бумажкой? Он встал на задние лапы, положил тяжелую голову на стол и понюхал пригласительный. Тьфу! Придумают же люди! Он бы понял, если бы пахло мясом иди хотя бы косточкой, а то химией какой-то…

— Сейчас, милый, — спохватилась Вера, — получишь свой завтрак.

Пай запрыгал по кухне, сделал пару кругов и намертво приклеился к Вериным ногам.

— Не мешай, уроню.

Она достала из холодильника заранее размороженное и нарезанное мясо, залила его кипятком из чайника, воду слила, засыпала гречневой кашей, перемешала и поставила на пол. Миска еще не коснулась пола, а Пай уже жадно лакал из нее.

«Самого маленького любимца накормила, можно и самой чайку попить. Большой любимец давно на работе. И почему это Андрюша в последнее время даже по воскресеньям вкалывает? Все время пропадает в своей ветклинике и говорит, что это зависит не от него. Я уже привыкла, ведь и сама иногда круглосуточно… Но хоть одно воскресенье можно работать не до самого позднего вечера?

Надо его навестить, там рядом лес и почти загородный воздух, и хорошо, наверное, — ранняя осень… Вывести погулять родимого ветеринара, кто еще о нем позаботится?»

Вера заварила себе чаю в фарфоровом чайнике. Отрезала колесико лимона и положила в белую лебединую чашку — так она называла чашку с рисунком на боку, изображавшим двух лебедей, — засыпала двумя ложками сахара, растоптала ложкой.