Наши предки - Кальвино Итало - Страница 38

— Потому, что если дельце не выгорело, так уж это точно был Лесной Джан.

— Ха-ха, этот раззява!

Козимо окончательно запутался:

— Лесной Джан раззява?

Тут остальные поспешно прерывали товарища:

— Да нет, что ты! Его боятся все вокруг!

— А вы сами его видели?

— Мы-то? Да разве его кто видел?

— Но вы уверены, что есть такой разбойник?

— Вот те на! Конечно, есть. Но если б его даже не было, то...

— То?..

— То все равно был бы. Ха-ха-ха!

— Но все говорят...

— Ясное дело. И надо, чтобы так говорили: этот ужасный злодей, Лесной Джан, всех грабит и убивает. Хотел бы я посмотреть, кто смеет сомневаться.

— А у тебя, мальчуган, хватило бы мужества сомневаться в этом?

В конце концов Козимо понял, что если в долине Лесной Джан на всех нагнал страху, то по всему лесистому склону чем выше подымешься, тем чаще услышишь двусмысленные, а порой даже насмешливые отзывы о нем.

У Козимо пропала охота отыскивать его, ибо он понял, что людям поопытнее до Лесного Джана просто дела не было. И как раз тогда-то ему и привелось встретиться с неуловимым разбойником.

Однажды в полдень Козимо сидел на ореховом дереве и читал. С недавних пор им овладела охота к чтению — ведь нельзя же целый день сидеть, выставив из листвы ружье, и ждать, пока в небе появится какой-нибудь зяблик.

Итак, брат читал «Жиль Блаза» Лесажа, держа в одной руке книгу, а в другой — ружье. Оттимо-Массимо, который не любил, когда хозяин читал, кружил по лужайке, ища любой предлог, лишь бы его отвлечь: к примеру, завидев бабочку, он начинал лаять, в тайной надежде, что Козимо тут же вскинет ружье.

И вдруг по горной тропинке, тяжело дыша, сбежал вниз бородатый человек в лохмотьях. Он был безоружен, а за ним гнались двое сбиров, которые размахивали саблями и надсадно кричали:

— Держи его! Это Лесной Джан! Наконец мы его выкурили!

Разбойник сумел немного оторваться от преследователей, но, если бы он и дальше бежал так же неуверенно, словно боясь сбиться с пути или угодить в ловушку, сбиры вскоре бы его настигли. Конечно, ему ни за что бы не удалось вскарабкаться по гладкому стволу орешника, но у брата всегда была наготове веревка, помогавшая ему перебираться с дерева на дерево в самых трудных местах. Он привязал один конец веревки к ветке, а другой бросил вниз. Конец ее едва не угодил разбойнику прямо в нос, он заметил его, секунду в растерянности переминался на месте, затем уцепился за веревку и мгновенно вскарабкался на дерево — видно, он был одним из тех нерешительных, но порывистых или, вернее, порывистых, но нерешительных людей, которые, на первый взгляд кажется, вот-вот упустят благоприятный момент, хотя на самом деле каждый раз умудряются мгновенно сообразить что к чему.

Подбежали сбиры. Козимо успел смотать веревку, а Лесной Джан спрятался рядом с ним в листве орехового дерева. В этом месте тропинка раздваивалась. Один из преследователей помчался вправо, другой — влево, затем они снова встретились и теперь не знали, куда бежать дальше. И тут им попался на глаза Оттимо-Массимо, крутившийся поблизости.

— Послушай, — сказал один из сбиров другому, — по-моему, это собака баронского сынка, ну, того самого, что живет на деревьях! Если мальчишка где-нибудь рядом, он может нам помочь.

— Я здесь, наверху! — подал голос Козимо.

Но он крикнул это не с орехового дерева, где прятался разбойник, а с каштана напротив, куда он мгновенно перебрался, поэтому сбиры сразу же уставились на каштан, даже не поглядев на соседние деревья.

— Простите, ваша милость, — сказали они. — Вы случайно не видели, куда побежал разбойник Лесной Джан.

— Я такого не знаю, — ответил Козимо, — но если вы ищете того человечка, который пробежал здесь сломя голову, так он помчался к реке.

— Человечка! Да он здоровенный детина и на любого страху нагонит.

— Возможно, но сверху все кажется маленьким.

— Спасибо, ваша милость! — И они бросились к реке.

Козимо перелез на ореховое дерево и снова принялся читать «Жиль Блаза». Лесной Джан по-прежнему прижимался к ветке: он был бледен, из его взлохмаченной бороды и рыжих волос торчали сосновые иглы, колючая шелуха каштанов и сухие листья. Он пристально глядел на Козимо испуганными круглыми и совсем зелеными глазами. Он был некрасив, просто уродлив.

— Ушли? — решился он наконец задать вопрос.

— Ушли, ушли, — дружелюбно отозвался Козимо. — Так это вы — разбойник Лесной Джан?

— Откуда вы меня знаете?

— Так, понаслышке!

— А вы тот самый юноша, который никогда не слезает с деревьев?

— Да. Откуда вы знаете?

— Да так, слухом земля полнится.

Они с симпатией посмотрели друг на друга, как люди известные, которые случайно встретились и им приятно, что заочно они уже знакомы.

Козимо не знал, что еще сказать, и вновь погрузился в чтение.

— Что вы такое читаете?

— «Жиль Блаза» Лесажа.

— Интересно?

— Да, очень.

— Много вам еще осталось?

— А что? Ну, страниц двадцать.

— Понимаете, я хотел спросить, не дадите ли вы мне ее почитать, когда кончите? — смущенно сказал Лесной Джан. — Ведь я целыми днями прячусь и частенько просто не знаю, чем заняться. Вот я и думаю: если б у меня была книга! Однажды я остановил карету. Ценностей там особых не было, зато я взял книгу. Так и унес с собой под кафтаном: я бы всю остальную добычу отдал за одну эту книгу. Вечером зажег я лампу, раскрыл книгу и вижу — она по-латыни. Я ни слова не понял... — Он покачал головой. — Понимаете, я латыни не знаю.

— Еще бы, латынь очень трудная, — ответил Козимо и с досадой отметил, что невольно заговорил покровительственным тоном. — Эта книга на французском...

— Французский, тосканский, провансальский, кастильский — я их все разбираю, — сказал Лесной Джан. — Немного и по-каталонски знаю: Bon dia! Bona nit! Esta la mar mуlt alborotada.[23]

Через полчаса Козимо дочитал книгу и отдал ее Лесному Джану.

Так завязалась дружба между моим братом и грозным разбойником. Кончив одну книгу, Лесной Джан торопился вернуть ее Козимо, брал у него другую, забирался в свою нору и тут же погружался в чтение.

Книги для Козимо доставал я из домашней библиотеки, и брат, прочитав их, тут же отдавал мне. Теперь он стал держать их дольше, потому что после него эти же книги читал Лесной Джан, и часто они возвращались растрепанными, с пятнами плесени и следами улиток, потому что один Бог знает, где хранил их свирепый разбойник.

В условленные дни Козимо и Лесной Джан встречались на определенном дереве, обменивались книгами и немедля разбегались, потому что по лесу беспрестанно рыскали сбиры. Эта весьма несложная операция была чревата серьезными опасностями не только для Лесного Джана, но и для брата, который, попадись, не смог бы, понятно, оправдать свою дружбу с преступником. Но Лесной Джан до того увлекся чтением, что проглатывал один роман за другим и за день, проведенный в укрытии, прочитывал тома, на чтение которых у брата уходило не меньше недели. Ненасытный разбойник постоянно требовал новой книги, и никакая сила не могла его остановить: если в тот день у него не была назначена встреча с Козимо, он носился по полям и деревьям в поисках моего брата, пугая сельских жителей и подымая в погоню все наличные силы сбиров в Омброзе.

Теперь Козимо, которого разбойник одолевал своими просьбами, уже не хватало приносимых мною книг, и ему пришлось искать новых поставщиков. Он познакомился с одним книгопродавцем, евреем по имени Орбекке, который доставал ему даже многотомные сочинения. Обычно Козимо стучал к нему в окно, свешиваясь с ветки рожкового дерева, и отдавал только что подстреленных зайцев, куропаток и дроздов в обмен на толстые тома.

Но у Лесного Джана были свои вкусы, ему нельзя было всучить какую-нибудь чепуху, иначе он на следующий же день прибегал к Козимо и требовал обменять книгу. Козимо был в том возрасте, когда появляется вкус к серьезному чтению, и ему приходилось соблюдать осторожность, после того как однажды Лесной Джан вернул брату «Приключения Телемаха», пригрозив, что, если в следующий раз Козимо даст ему такую скучную книгу, он подпилит под ним дерево.