Артистка, блин! - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 24

— Но до этого же еще полгода, не меньше!

— А ты отдохни, и вот еще что… Езжайка ты на несколько деньков к сыну, а то я же вижу, в глазах тоска появилась.

— Стас, но мы же хотели вместе…

— У меня сейчас не получится, а у тебя есть пока время. К свадьбе поспеешь. У меня для тебя будет маленький послесвадебный сюрприз, поедем с тобой в одно дивное место, а оттуда уже на обратном пути заедем к твоим.

— Думаешь?

— Убежден! Хотя мне и трудно с тобой расстаться. Давай, подготовишь Никиту.

— Стас, а какой сюрприз, куда ты меня повезешь?

— Какой же это будет сюрприз, если я тебе все разболтаю? Я специально освободил себе целую неделю. И не пытайся из меня чтото вытянуть. Бесполезно! Так я заказываю тебе билет? — Заказывай!

В аэропорту Варю встречали Анна Никитична с Никитой.

— Мама! Мамочка! Мамулечка! — шептал Никита, повиснув у нее на шее. — Мамулечка, ты вернулась! Я так соскучился, так соскучился!

— Никитка, маленький мой!

— Никита, отпусти маму, ты ей шею сломаешь! — одернула внука Анна Никитична.

— Мама, ты теперь звезда? — спросил Никита, когда они сели в машину.

— Пока еще нет! И большой вопрос, буду ли! — радостно смеялась Варя. — Мама, я сама сяду за руль, мне в Москве не удавалось ездить.

— Садись! Вспоминай свою прежнюю жизнь, а то и впрямь, если звезды из тебя не выйдет, вернешься сюда… Хотя, судя по всему… Да, позавчера звонила Гудрун, интересовалась, как дела.

— И что ты ей сказала?

— Что все хорошо. А она просила передать — если захочешь вернуться, она не против.

— Ох, даже подумать не могу, тошно! — прошептала Варя.

— Так понравилось сниматься?

— Мамочка, ты прости меня, но я там даже дышу подругому…

— Разумеется! Тут воздух горный, чистый, а там ужас какойто!

— Если бы ты знала, насколько легче мне там дышится!

— Изза Симбирцева? — тихонько спросила Анна Никитична.

— Не только. Но он для меня как кислород…

— У тебя на лице все написано! А почему ты одна приехала?

— А с кем ты должна была приехать? — донесся с заднего сиденья голос Никиты.

— С режиссером! — быстро ответила бабушка.

— А!

— Мамочка, поговорим вечером! — шепнула Варя.

— Ты с Марьяной не встречалась? — спросила после долгой паузы Анна Никитична.

— Нет. Ее же надо было искать, а у меня времени совсем не было!

— Ну еще бы!

— Мама, но я же…

— Не встречалась и слава богу! Расскажи лучше про фильм.

— Ничего не могу рассказать! Я его не видела. Семен Романович не показывает артистам материал, сколько я ни умоляла, он ни в какую!

— По принципу: целому дураку полработы?

— Именно!

При виде своего дома Варя подумала: интересно, а Стасу тут понравится? Дом выглядел очаровательно. В палисаднике цвели анютины глазки.

— Мамочка, смотри, это мы с бабушкой высаживали! Ты не знаешь, почему понемецки это называется мачехочка[1], а порусски — анютины глазки! Бабушкины! Тебе нравится?

— Очень, я в восторге!

— Вот что, вы с Никитой пообщайтесь, а я пока накрою на стол…

— Мам, мы все твое любимое сготовили!

— Ты тоже готовил?

— А как же! Бабушка говорит, я незаменимый помощник!

— Ну, незаменимый помощник, рассказывай, как вы тут без меня жили?

После ужина Никита разбирал подарки и вдруг уснул на ковре в детской.

— Переволновался! Он так тебя ждал!

— Пусть поспит немножко.

— Нет, так не годится! Надо его разбудить, пусть примет душ и ляжет нормально спать.

— Жалко!

— Что за богемная чушь! Ребенок не может спать, где упал!

— Ладно, я сама его уложу!

— И приходи на кухню, поговорим!

Через полчаса она спустилась на кухню. Мать ждала ее. Заварила чай, поставила на стол Варины любимые конфеты и привезенные из Москвы сушки с маком.

— Ну что, Варюша? Любовь?

— Да, мама. Даже не думала, что я на такое способна.

— Знаешь, я тут попыталась показать Никите фильмы с ним… Мнето он очень нравится. А вот Никита как чтото почуял. Сказал: не хочу я смотреть на этого дядьку. Он мне не нравится! И все

тут! — Мама, как такое возможно? Стас самый обаятельный… такой мужественный, мальчишки должны с ума по нему сходить!

— И тем не менее! Может, я напрасно это сделала? Может, непосредственное знакомство было бы лучше?

— Да я просто уверена, что, когда Ник увидит Стаса, а главное, поговорит с ним, все будет отлично! Стас чудесно умеет общаться с детьми.

— Варька, я никогда тебя такой влюбленной не видела! Ты так похорошела, хоть вид и замученный. Устала?

— Есть немножко! Но я тут отосплюсь… Мама, ты действительно ни за что не хочешь в Москву, на нашу свадьбу, хотя свадьбы как таковой…

— Варя, ты совсем отупела? Я уж сто раз говорила — ноги моей в Москве не будет! Скажи лучше, что с Эммерихом?

— А что с Эммерихом? Да ничего!

— А мне жаль! Он тебе в сто раз больше подходит!

— Мама, не подходит он мне! Совершенно! И, помоему, он догадался, что я когото встретила. Мы первое время еще общались, а потом все сошло на нет, както само по себе.

— Дело твое, но я, честно говоря, не верю в долгие отношения с таким человеком.

— Он самый лучший из всех, кого я знаю! Самый талантливый, добрый, заботливый… Вот представь себе, я поздно возвращаюсь со съемок, даже если его нет дома, меня все равно ждет ужин. Он чудесно готовит… Он все умеет… У нас кран потек, он сам починил…

— Подозрительно!

— Почему?

— Слишком идеальный вариант. Так не бывает! Боюсь, там еще такие черти в этом омуте водятся! И тебя ничего не настораживает, не смущает?

— Только одно.

— И что же это?

— Он не любит, чтобы в дом приходили чужие люди. И даже свои. Он очень старательно оберегает свое личное пространство.

— От тебя тоже?

— Нет. От меня нет.

— Что ж, его можно понять. При такой популярности и узнаваемости…

— Да, это тяжело. Мы както заехали поужинать в скромный тихий ресторанчик. Так его немедленно узнали, стали приглашать выпить, да так настойчиво, похамски… В результате мы оттуда просто удрали. Заехали в ночной супермаркет, он сидел в машине, а я пошла в магазин.

— А скоро и тебя станут узнавать… Тогда что?

— А мне этого хочется, мама! Пока еще хочется! А вот с Димой Бурмистровым мы както ужинали, ничего, все было спокойно.

— Ну, это не удивительно. Бурмистров играет другие роли. Симбирцев он такой, что называется, свой парень. А Бурмистров нет.

— Да, ты права, мамочка!

— Ну, а теперь расскажи толком, как у вас все сладилось со Стасом?

Стас летел из Одессы, где снимался в военном сериале. Хорошенькая стюардесса зазывно ему улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Но просто из вежливости. А ведь раньше я бы на нее отреагировал… Люблю таких синеглазеньких… Смешно, Варежка женщина совершенно не моего типа. Но как же тоскливо думать, что приду в пустую квартиру… А она там, может, встречается с какимнибудь немцем, с ненавистью подумал он. И тут же одернул себя — чушь собачья! Она там с сыном. И ведь сына она любит больше, чем меня. Но это только естественно. Она же не урод… Он маленький, он в ней нуждается… А я? Я тоже в ней нуждаюсь. Как там у Цветаевой: «У когото надоба смертная во мне…» У меня смертная надоба в ней! Как она улыбается, как смешно морщит нос, когда видит чтото вкусное… и как она странно ненавязчива. Ни разу даже не спросила, люблю ли я ее. Ненавижу этот вопрос, но она ведь не знает, что я его ненавижу! Какое счастье, что я ее встретил!

Как только самолет приземлился в Шереметьеве, он включил мобильник и позвонил матери. Трубку взял отец.

— Стасик? Ты где?

— Пап, ты дома?

— Дома, а что?

— А мама?

— И мама. Ты хочешь заехать?

— Хочу! Я только прилетел из Одессы. А Варежки нет.