Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Князь вампиров - Калогридис Джинн - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Меня предал даже самый верный друг – Стефан из Марэ, которому я помогал завоевывать власть. (Если тебе будет выгодно, Стефан, ты вновь станешь набиваться ко мне в друзья. Но я не забыл и не простил твоих ухищрений, расчистивших Басарабу путь к моему трону. Пока я принимаю твою помощь, дабы тебя снедало раскаяние. Только знай: время воздать тебе по заслугам скоро наступит.)

Какая тишина. Часовые на сторожевой башне словно растворились в ней. Только огонь трещит в очаге, да поскрипывает мое перо. Природа затаилась в ожидании снега. Грегор старается ступать бесшумно, но его сапоги все равно стучат по каменному полу. Меня забавляет его беспокойство, и я ни за что не позволю ему сесть. Час назад я велел Грегору:

– Отправляйся на конюшню и скажи, чтобы нам приготовили лошадей и провизии на день пути.

Как меня позабавил ужас в его глазах, который он не в силах был скрыть! Еще бы: вдруг замыслы бояр рухнут?

– Куда мы отправимся, мой господарь?

Пребывай я в своем обычном состоянии, я бы лишь нахмурился и не удостоил его ответом (да и Грегор не осмелился бы спросить, не будь он в таком отчаянии). Но сегодня мне нравилось наблюдать за ним, и я сказал:

– Кататься верхом.

Кланяясь, Грегор задом попятился к двери, всем своим видом выражая недоумение. Я нарочито громким голосом добавил (чтобы слышала стража за дверями):

– И пошли сюда двоих стражников. Я не намерен ждать в одиночестве.

Они услышали мои слова и вошли, не дожидаясь, пока Грегор повторит им мое повеление. Двое стражников, двое великолепных сильных молдаван, вооруженных мечами, один черноволосый, как и мы с Грегором, другой златокудрый. Обоих я оставил подле себя в качестве живого напоминания о былом вероломстве Стефана. Разумеется, я мог бы ждать и один. Стражников я позвал на тот случай, если Грегор решит вдруг по пути вооружиться и, вернувшись, попытается напасть на меня.

Когда Грегор возвратился (его нос и щеки покраснели от холода) и доложил, что лошади будут готовы через час, я тут же дал ему новое поручение:

– Добудь одежду для нас и принеси ее сюда. Мы переоденемся турками.

Мои слова не на шутку его испугали (хорошо хоть, что не затрясся от страха). Неужели я прознал, что бояре послали Басараба и турок расправиться со мной и моей армией? Неужели я его подозреваю?

Я видел, как лихорадочно крутятся мысли в его предательском уме, как он прячет глаза. Но я пока никоим образом не выказал своих подозрений. Если бы мне понадобилось, стражники быстро прикончили бы Грегора. Нет, пусть томится неизвестностью. Пусть думает, что я затеял с ним эту смертельную игру, чтобы насладиться ею (только нужно ли мне это?). Одновременно пусть не теряет надежду – ведь я покидаю крепость вместе с ним, словно не ведая, что Грегор может стать моим Иудой.

Он ушел и вскоре вернулся, неся турецкую одежду: фески, халаты и шерстяные плащи. Под пристальными взорами молдаван Грегор помог мне облачиться. Я не стал надевать феску, а завернул на голове тюрбан.

– Эльмейе хазырмысын? (Ты готов умереть?) – спросил я его по-турецки.

Грегор бросил на меня косой взгляд. Языком врагов я владею столь же хорошо, как и родным. Ничего удивительного: мои детство и ранняя юность прошли во дворце султана. Я научился одеваться, как турки, усвоил их повадки и легко могу сойти за одного из воинов султана. Мне стало смешно: Грегор – турецкий прихвостень (тот, кто служит боярам, служит туркам), а ни единого слова на языке своих хозяев не знает. Затем и он рассмеялся, обнажив пожелтевшие зубы (я только сейчас заметил, что усы у нас тоже одинаковые). Наверное, подумал, будто меня развеселил этот маскарад.

Затем я снял со стены кривую турецкую саблю, полюбовался, как блестит в пламени очага ее лезвие, после чего снял и ножны. Прикрепив саблю к поясу, я бросил Грегору:

– Переодевайся.

Он послушно разделся. Я с молчаливым одобрением смотрел на его худощавое, но мускулистое тело с широкими плечами и грудью. Ему не довелось сражаться столько, сколько мне, а потому и шрамов на теле было гораздо меньше. Зато Грегор умудрился потерять половину передних зубов.

Едва он перевоплотился в турка, в покои вбежал мальчишка-конюший и доложил, что лошади готовы. Но я не торопился. Я начал эту игру и буду играть до конца. Предстоящее путешествие станет последним, которое мне суждено совершить в обличье смертного человека. От Владыки Мрака я узнал время подхода Басараба. Он еще далеко отсюда. Пусть Грегор помучается! Пусть изведется в ожидании и томительной неизвестности. Переодетый турком, он продолжал беспокойно расхаживать, молясь, чтобы я передумал и остался здесь, где мне уготована верная смерть.

Если бы не стражники, Грегор попытался бы меня убить. Я знаю: как только мы отъедем от Бухареста, он воспользуется первой же возможностью. Но я готов к его вероломству.

Я ни в коем случае не должен погибнуть! Особенно сейчас, когда прикосновение Владыки Мрака, обещающее вечность, так близко...

* * *

Снаговский монастырь, 28 декабря

Оседлав черных коней, мы выехали из крепости и поскакали на север. Вначале наш путь пролегал вдоль берега Дымбовицы, затем по мерзлой земле мы въехали в Валашский лес, где голые стволы и ветви лиственных деревьев перемежались с зеленой хвоей сосен. В воздухе пахло дымом и приближающейся пургой. Я уловил еще несколько странных, мимолетных запахов: ударившей молнии, схлестнувшейся стали и крови на снегу.

Я скакал во весь опор, подставив лицо обжигающему ветру. Грегор ехал позади. Конечно, это было небезопасно, но он переодевался при мне, и я видел, что у него нет другого оружия, кроме меча. Если бы он сейчас решился на убийство, ему сначала пришлось бы меня догнать и сбросить с лошади, лишив возможности выхватить саблю. Должно быть, его испугал свирепый блеск моих глаз. Если так, что ж, ему есть чего бояться. Грегор мог бы незаметно повернуть назад и помчаться к своему обожаемому Басарабу, чтобы предупредить его о моем отъезде на север. Но тогда его предательство стало бы очевидным, а моя расправа с ним – неминуемой. Нет, Грегор хоть и не блещет умом, однако не настолько глуп.

Мы продолжали ехать по затвердевшей глине, камням и пожухлой хрустящей листве, пока не добрались до берега большого озера. Вода успела замерзнуть, из припорошенного снегом сероватого льда кое-где торчали обломки сучьев. В центре, на острове, стоял монастырь-крепость Снагов. Из-за высоких стен, обрывавшихся возле самой воды, виднелись купола церкви Благовещения.

Я спешился и достал из ножен саблю. Мои действия заметно испугали Грегора (пусть подергается!). Я подвел коня к кромке льда и, небрежно улыбнувшись струхнувшему спутнику, произнес:

– Тебе незачем вынимать меч. Моя сабля надежно защитит нас обоих.

Кивком головы я указал ему на железные монастырские ворота и велел идти первым.

И вновь по его глазам я понял, что Грегор в мучениях принимает решение. Может, расправиться сейчас со мной и героем вернуться к Басарабу и туркам? Или искать случая убить меня уже внутри монастырских стен? А если по пути к воротам я сам его убью? (Ослушаться моего приказа он не смел – будучи господарем, я мог приказать любому подданному пойти впереди меня и проверить, насколько крепок лед.) Обнаженная сабля не давала ему покоя. Что это: одна из моих господарских выходок? А вдруг я раскусил его обман?

На лице Грегора опять мелькнул страх. Как-никак, ведь я же Дракула, сын дьявола, отчаянный воин, чья безумная храбрость не знает границ. Однажды ночью я ворвался прямо к Мехмеду в лагерь и этой вот саблей поубивал не менее сотни сонных турок. Что, Грегор, прикидываешь, останешься ли в живых, если сейчас попробуешь напасть на меня?

Едва слышно вздохнув, он спешился, взял коня под уздцы и двинулся по льду. Мы неспешно шли к монастырю. Копыта коней звонко стучали по запорошенному зеркалу льда, поднимая облачка снежной пыли. Так мы добрались до толстой каменной стены, которой я в свое время опоясал остров, превратив скромную монашескую обитель в надежную крепость для хранения казны и сокровищ Валашского государства. Возле стены росли деревья. Их голые ветви бились о каменную кладку, словно умоляя пустить внутрь.