Россказни Жана-Мари Кабидулена (Морской змей; Истории Жана-Мари Кабидулена) - Верн Жюль Габриэль - Страница 37

— Так, стало быть, за двенадцать часов мы прошли около пятисот лье?

— Выходит, что так!..

Может показаться удивительным, но достоверно известны примеры еще большей скорости. И кстати, именно в Тихом океане было замечено следующее явление.

В результате сильного землетрясения океан вскипел огромными волнами от берегов Перу до австралийского побережья. Волны длиной в два лье преодолели расстояние почти в треть земной окружности, двигаясь с головокружительной скоростью сто восемьдесят три метра в секунду, или шестьсот пятьдесят километров в час. Волна с ревом неслась мимо многочисленных архипелагов Тихого океана, задолго возвещая о себе подводным волнением. Затем, преодолев или обогнув препятствие, устремлялась вперед с еще большей скоростью.

Об этом факте сообщалось в гаврской газете, и он был известен капитану Буркару. Рассказав о нем своим спутникам, капитан добавил:

— Вполне вероятно, что мы стали жертвами аналогичного явления. На дне океана произошло извержение вулкана, в результате чего образовался риф. На него и напоролся «Святой Енох». А затем, как после землетрясения в Перу, поднялась огромная волна цунами. Она сорвала нас с этого рифа и несет теперь на север.

— Это объяснение, — сказал месье Эрто, видя, что капитан Кинг одобрительно кивает головой, — кажется мне более правдоподобным, чем все эти россказни о морском чудовище.

— И какое чудовище, — добавил доктор Фильоль, — способно тащить наше судно со скоростью сорок лье в час!

— Попробуйте-ка сказать это Жану-Мари Кабидулену, — ответил боцман Олив, — и посмотрим, откажется ли он от своего кракена, или кальмара, или чудовища.

Но бочар мог сколько угодно упорствовать в своих фантастических утверждениях, это было сейчас не так важно. Гораздо важнее знать, до какой широты поднимется в этот день «Святой Енох».

Месье Буркар разложил карту и попытался определить местоположение судна. Вероятно, оно продолжает двигаться к северу. Следовательно, можно предположить, что судно обогнуло Командорские острова со стороны океана и пересекло Берингово море. Иначе оно бы уже разбилось об этот архипелаг или об Алеутские острова, расположенные немного восточнее. Нигде на горизонте земли не видно. При той скорости, с какой мчится «Святой Енох», он должен был уже пройти Берингов пролив. Ширина пролива не больше пятнадцати лье,[181] а потому достаточно отклониться на несколько миль к востоку или к западу, чтобы врезаться в Восточный мыс[182] на азиатском побережье или в мыс Принца Уэльского на американском побережье. Поскольку этого отклонения не произошло, то можно не сомневаться, что «Святой Енох» находится уже в Ледовитом океане.

Тогда доктор Фильоль спросил месье Буркара:

— На каком расстоянии от Ледовитого океана находился тот риф?

— Примерно семнадцать градусов, — ответил капитан, — а так как один градус — это двадцать пять лье, то в целом получается примерно четыреста двадцать пять лье.

— Таким образом, — уточнил месье Эрто, — мы, должно быть, находимся недалеко от семидесятой параллели.

70-я параллель — это граница Ледовитого океана, и в это время года полярные льды должны быть где-то совсем рядом.

Похоже, пятьдесят шесть моряков, находившихся на борту «Святого Еноха», ожидала ужаснейшая катастрофа. Их судну грозила гибель в пустыне Ледовитого океана. На этой широте за Беринговым проливом море уже начинает замерзать, появляются ледяные поля, айсберги, а дальше непреодолимые арктические льды. Что будет с экипажем, даже если он не погибнет при столкновении судна с айсбергом или рифом? Даже если морякам удастся по льдам добраться до Восточно-Сибирских островов, острова Врангеля или какой-нибудь другой группы островов, расположенных за сотни миль от азиатского или американского побережья? Что ждет их на этих непригодных для обитания островах без еды, без крова, среди невыносимых морозов, начинающихся в этой части Ледовитого океана уже в октябре? Перезимовать они там не смогут, а каким образом можно добраться до Сибири или до Аляски?

Влекущая судно огромная волна, выйдя из Берингова пролива на океанский простор, должна потерять и скорость и силу. Да и показания барометра внушали некоторую надежду: давление падало. В бушующем море, среди бешеных порывов ветра волна, наконец, выпустит судно из своих объятий. Однако что останется от него после первого арктического шторма? Какая страшная участь ожидает капитана Буркара и его спутников на потерявшем управление корабле, затерянном в ледяной пустыне!

Таково было положение, и ни энергия, ни ум, ни мужество моряков не в состоянии были его изменить.

Время шло к полудню. «Святой Енох» по-прежнему несся вперед, поворачиваясь по прихоти волн то бортом, то кормой, то носом. Ужас положения усугублялся тем, что судно было все так же окутано непроницаемой завесой тумана. Впрочем, из-за того, что выйти на палубу было невозможно, месье Буркар и офицеры могли видеть море только сквозь иллюминаторы кают-компании. А следовательно, не знали, есть ли поблизости земля, ближе к какому берегу пролива находится судно и виден ли на горизонте хоть какой-нибудь из островов, рассеянных в Ледовитом океане, о который может разбиться эта волна и «Святой Енох» вместе с ней!

Скорее всего это должно закончиться кораблекрушением, и в результате вряд ли останется в живых хоть один член экипажа!

— Когда же ты продырявишься, проклятый туман, когда? — восклицал лейтенант Алотт.

Во второй половине дня давление так упало, что туман наконец-то рассеялся и, образуя завитки и кольца, ушел в высоту. Солнца не было, но пространство очистилось до самого горизонта. К четырем часам дня «Святой Енох» как будто начал сбавлять скорость. Неужели он наконец обретет свободу?

Только ведь все равно судно потеряло управление. А если капитану Буркару удастся поставить хоть какие-нибудь паруса? Тогда судно сможет повернуть на юг.

— Все, что угодно, — сказал месье Эрто, — только бы не врезаться в льдину.

В это время боцман Олив попытался выйти из кают-компании. Сопротивление воздуха стало уже не таким сильным, и ему это удалось. Месье Буркар, капитан Кинг, доктор Фильоль и лейтенанты последовали за ним. Они встали у релингов по левому борту, держась за кнехты.

Жан-Мари Кабидулен, плотник, кузнец, гарпунеры, дюжина матросов, английских и французских, вышли из кубрика и заняли наблюдательный пост в коридоре между фальшбортом и салотопкой.

«Святой Енох» шел курсом на север-северо-восток, уносимый широкой волной, высота которой уменьшалась одновременно со скоростью.

Никакой земли на горизонте.

Что же касается морского чудовища, к которому якобы уже в течение двадцати часов прикован корабль, то, что бы там ни говорил бочар, оно так и не показалось.

У моряков снова затеплилась надежда, и под ободряющие слова капитана Буркара к ним стало возвращаться мужество. А боцман Олив счел даже уместным поддразнить Жана-Мари Кабидулена по поводу его крокодило-спруто-драко-крака.

— Ты проиграл свою бутылку, старина! — сказал он, похлопывая его по плечу.

— Я ее выиграл, — возразил папаша Кабидулен, — только ни тебе, ни мне не придется ее выпить.

— Что?!.. ты утверждаешь, что твое чудовище…

— Оно все еще здесь… и если хорошенько присмотреться, то можно различить то его хвост, то голову!

— Все это существует только в твоей дурацкой башке.

— Оно держит нас в своих клешнях… и не отпустит… и я знаю, куда оно нас ведет.

— Оно нас ведет туда, откуда мы вернемся, старина! — возразил боцман Олив. — И ставлю кроме бутылки тафии еще бутылку рома, что мы вернемся целыми и невредимыми.

Жан-Мари Кабидулен пожал плечами и бросил на своего товарища такой презрительный взгляд, какого тот сроду у него не видал!

Наклонившись над планширом, бочар смотрел на воду, искренне уверенный, что видит там голову чудовища, напоминающую лошадиную, с огромным клювом и густой гривой. А в нескольких сотнях футов — огромный хвост, вздымающий на необъятном пространстве высокие волны. И наблюдая за ним, матросы смотрели на все происходящее глазами бочара!