Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка - Верещагин Олег Николаевич - Страница 37

Рядом остановились двое воинов. Олег подвинулся так, чтобы его прикрыл фонтан — на всякий случай — и увидел, как из улицы вышли ещё трое. Двое обнимали ярко накрашенных девиц (Олег хмыкнул), третий — на ходу играл на короткой дудке что-то весёлое, от чего один из его приятелей то и дело пускался в пляс (почти вприсядку, хлопая себя по бокам), бросая свою нарочито громко хохочущую спутницу. Перед этой командой расступались.

Они тоже подошли к фонтану. Двое стоявших возле него воинов оживились, послышались громкие восклицания, потом появился небольшой бурдючок — кажется, встретились приятели. Девицы надули губы. Одна присела на край фонтана и вздохнула; вторая поболтала ногой в воде. Нога была ничего — с гладкой кожей, стройненькая и открывшаяся до самого практически верха. Олег уставился на неё почти против своей воли. Девица поймала этот взгляд и улыбнулась мальчишке профессиональной улыбкой (и зубы хорошие), что-то сказала, качнув головой в сторону улицы. Олег развёл руками, помычал, показал на рот и на уши.

Лицо девушки сделалось искренне сожалеющим. Она присела рядом, снова что-то сказала, погладила с улыбкой щёку Олега (тот напрягся, но не двигался — прикосновение было приятным и пришла даже соблазнительная мысль — а если…) Но тут её напарница издала предупредительный возглас, послышался какой-то шум, рык — и мальчишка невольно взвился на ноги.

Один из воинов, пьяно раздражённый наглым покушением на его собственность, мгновенно забыл, что минуту назад ему уже не было до девчонки дела и ринулся примерно наказывать наглого селянина. Обдавая Олега запахом вина, он замахнулся кулаком… и, коротко хрюкнув, осел на камни. Олег нанёс ему единственный удар — ребром ладони пониже уха — и отскочил.

Немая сцена.

Дальше всё смешалось. На Олега бросились сразу двое. Девчонки (едва ли из особой симпатии к мальчишке, скорей из присущей всем представительницам их профессии любви к скандалам) с визгом повисли на одном и всей компанией рухнули в фонтан. Второй, не долго думая, рубанул мальчишку мечом, промахнулся и, не успев ничего понять, отправился туда же, получив пинок в зад. Олег развернулся на пятке, готовясь встретить атаку двух других — но один из них, стоя на месте, смеялся, а второй, присев, пощупал шею лежащего воина (тот замычал и завозился) и что-то коротко сказал. Смеявшийся кивнул, потом обратился к Олегу и с явной досадой махнул рукой, когда тот повторил жест с ушами и ртом. Удержал выбравшегося из фонтана. Девчонки и тот, кого они завалили, вылезать уже не стремились — они с визгом и хохотом плескали в воина водой, он весело рычал и отбрызгивался, женщины с кувшинами ругались, мелкота орала подбадривающее.

Двое трезвых тем временем переговорили друг с другом, и тот, который смеялся, поманил Олега. Мальчишка подошёл с опаской, но воин помахал ладонью: не бойся. Ткнул Олега в грудь и поднял брови. Олег неопределённо махнул рукой, показал руками что-то вроде взрыва и сказал губами «пуххх!» Воин закивал, потрогал плечи мальчишки и показал на себя, на своих приятелей, на меч на поясе. Поднял в пальцах золотую монету, выуженную из-за пояса, хлопнул мальчишку по груди. Олег снова показал на уши и рот, покачал головой. Воин нахмурился, потом вздохнул и развёл руками. Снова хлопнул Олега по плечу, протянул медяк и улыбнулся.

Вербовать хотел, настороженно подумал Олег. Интересно, этим закончится? Он читал, как вербовали людей в армию в иные эпохи — напоят и всё.

Или ещё проще — утащат силой.

Но эти люди, похоже, не имели таких мыслей. Или умело их скрывали? Если близко вражеская армия — то у них каждый меч должен быть на счету… Мальчишка поднялся и пошёл с площади, стараясь не спешить и не оглядываться. Но краем глаза заметил, что обе девицы идут следом. Правда, они тоже не спешили, останавливались, смеялись, махали оставшимся у фонтана воинам.

Но шли за Олегом.

Мальчишка остановился сразу у входа в улицу, возле лотка, с которого торговали какими-то сладостями. К его облегчению, девушки прошли мимо — лишь та, вторая, поймав брошенный вслед взгляд Олега, подмигнула и вытянула губы трубочкой. Олег засмеялся и помотал головой. Девица развела руками и со смехом подтолкнула свою подружку вперёд. Они свернули под вывеску с изображением, которое в мире Олега назвали бы порнографией, никак иначе. Под вывеской скучал здоровенный лоб с дубинкой за поясом. Да, похоже, некоторые вещи мало меняются со временем…

Постояв у лотка и ничего не купив (продавец выдал длинную гневную тираду и махнул в сторону мальчишки метёлкой, которой отгонял мух — в это время мелкая девчонка, крутившаяся рядом, подхватила печенье и тихо слиняла раньше, чем продавец успел что-то заметить), Олег двинулся дальше. И, пройдя мимо охранника, остановился и задержал дыхание.

Сразу за дверями, в которых скрылись те девицы, была привязана голая девчонка. Привязана зверски — за волосы и сведённые за спиной, вывернутые к затылку локти — к большому кольцу, вделанному в стену. Девчонка стояла на пальцах ног и была в полузабытьи — глаза закрыты, рот оскален и залит запёкшейся слюной, все мышцы подёргиваются, как натянутые струны. Большинство проходивших мимо людей даже не смотрели в её сторону, но некоторые останавливались и отпускали какие-то замечания. Впрочем, девчонке было, скорей всего, всё равно.

Олег огляделся беспомощно. Но никого тут нельзя было позвать на помощь. Хозяйка заведения наверняка находилась в своём праве, наказывая вещь. Мальчишка на миг прикрыл глаза, потом открыл их, собираясь идти дальше…

...и вдруг увидел повыше пупка привязанной всё ещё хорошо различимый значок — китайский «инь-янь». Но это был не просто значок.

Это была переводная «татушка».

Сидя на камне, Артур ел лепёшку с мёдом и хладнокровно считал вывезенные из распахнутых ворот арсенала машины. Он не знал, как они называются в этих местах, но для себя определил: шесть больших катапульт для стрельбы камнями, три бриколя — машины, залпом пускающих стрелы, десять маленьких баллист. Все машины в довольно фиговом состоянии — это можно понять по суетливости людей возле них и рыку пожилого офицера.

Кругом хватало пацанов и женщин, да и мужчины тоже имелись. Это тоже надо отметить — ополчения не собирают. Непонятно, кстати, почему, город немаленький… ну да и ладно, просто перескажем.

Артур уже выяснил, что стены охраняются неплохо, но плохи сами по себе (впрочем, это было ясно сразу), а большая часть гарнизона — пехота, занятая спешными тренировками и авральным приведением в порядок «матчасти». Вечная беда вот таких сонных от сознания своей безопасности гарнизонов торговых мест… Артур даже пожалел Тале-Тиалу. Если не подоспеет этот неведомый Сиано Демо — Григорию Викторовичу вряд ли понадобятся тридцать с лишним тысяч воинов, чтобы взять город. Хватит и восьми, ну — десяти тысяч. Остальные можно развернуть в тыл — на случай внезапного нападения — и укрыть за возведёнными валом и рвом. Тоже посоветовать, что ли? И лучников, кстати, совсем мало, их только что повели тренироваться куда-то за арсенал.

Надо посмотреть.

Артур неспешно дожевал лепёшку, вытер пальцы об одежду, поднялся и нога за ногу пошёл туда, куда скрылся отряд лучников…

...Лучники тут были фиговые. Фиговые вообще, а не эти конкретно — тянули руку с тетивой щепотью к груди, а не согнутыми пальцами к уху. Может быть, поэтому семь мишеней из десяти ещё были…

Ещё были живы.

Мишенями служили рабы. Очевидно, их привели какой-то другой дорогой и привязали за ошейники на верёвки длиной метров по пять к столбам, поставленным на несколько большем расстоянии друг от друга. Потом дали овальные пехотные щиты и теперь метров с пятидесяти садили по этим мишеням то залпами, то по одиночке. Трое рабов лежали убитые наповал (один вообще походил на страшного ежа), ещё у троих в телах торчали стрелы, но они продолжали бегать и прикрываться щитами.