Горячий след - Верещагин Олег Николаевич - Страница 86

И ему сразу расхотелось спешить. Пришло ясное понимание, что ребята и девчонки не уйдут с пляжа, что они вообще почти забыли про Олега — и это было не обидно; пусть! А он немного побродит…

Но "побродить" не удалось.

Буквально через полсотни шагов он наткнулся на кинотеатр. Самый настоящий, хотя и не самый обычный по меркам мира Олега. Он назывался "Новый Одеон", но главным было вовсе не это.

Со стереоплаката (это было похоже на окно в плоской стене, и под этим плакатом толпились мальчишки… да и взрослые стояли) на фоне каких-то сполохов, взрывов и пожаров смотрели на прохожих два мальчишеских лица. Одно показалось Олегу знакомым, второе он видел впервые. Ниже шли алые буквы:

СВОЛОЧИ

По надписи словно пробегали волны пламени.

Наверху плаката — надпись помельче, белая:

ИХ ХОТЕЛИ СДЕЛАТЬ ПРЕДАТЕЛЯМИ

ОНИ СТАЛИ ГЕРОЯМИ

СМОТРИТЕ В СТЕРЕОЗАЛАХ СТРАНЫ НОВЫЙ ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКИЙ ФИЛЬМ!

А в самом низу — аннотация:

— год.

Началась Восточная война.

Многие семьи работников КВЖД были захвачены особыми отрядам кемпетай.

Отобрав полтора десятка подростков, японцы, угрожая расправой с их родителями, стали готовить из ребят отряд "Сволочей", предназначенный для диверсий на Транссибирской Магистрали.

Но дети России — не игрушка в чужих играх!

* * *

В главных ролях — Саша Головин, Сеня Куриленко (1.)

В ролях "сволочей" — воспитанники Дальневосточного Его Императорского Величества казачьего кадетского корпуса им. Ерофея Павловича Хабарова.

В фильме песни на слова Н. С. Гумилёва и на свои слова поёт известный

бард В.С.Высоцкий

Олег подумал. И пошёл к очередям, стоящим в три кассовых окошечка сразу — окошечки выходили прямо на улицу.

1. В нашей пространственно-временной реальности 13-летний артист мюзикла "Норд-Ост" Сеня Куриленко трагически погиб в ноябре 2002 года во время захвата театра на Дубровке чеченскими бандитами.

215.

* * *

Сперва Олег никак не мог "всмотреться" в фильм. Мешало то, что не было обычного для боевика антуража вещей. Конечно, стерео потрясало (обалдеть, ни с чем не сравнить!), но не было "калашниковых" (вместо них — "федоровки"), форма (и у наших и у японцев) не походила ни на что знакомое… Он не мог отделаться от ощущения, что смотрит фантастический боевик с непонятным началом. А ведь это было историческое кино о вполне реальных для здешнего мира событиях — Восточной войне 1932–1935 годов, в ходе которой Российская Империя разгромила Японию.

Но потом запел Высоцкий.

Японцы выводили пленных мальчишек из самолёта, похожего на дракона. А Высоцкий пел — немного постаревшим, но таким же, как в мире Олега, непримиримым голосом:

За дело, живо! Или в гроб ложись!

Да — выбор небогатый перед нами…

Нас обрекли на медленную жизнь.

Любовью приковали — как цепями…

И в конце — ещё один куплет. Когда рушилась внутрь себя секретная база в хинганских горах… А Вадик — его играл тот самый Куриленко — единственный оставшийся в живых, стоял, держал правой ладонью раздробленное левое плечо и смотрел на это, шевеля губами. Казалось, что это он и поёт…

Но рано нас равнять с болотной слизью!

Мы гнёзд себе на гнили не совьём!

Мы не умрём мучительною жизнью!

Мы лучше — верной смертью — оживём!

— Ура-а! — вдруг крикнул звонкий мальчишеский голос в наступившей темноте стереозала. Олег вздрогнул. Но тут же закричал "ура!" в другом месте, в третьем… а многие захлопали. И хлопали, уже поднимаясь с мест…

* * *

На пляже, казалось, ничего не изменилось вообще. Олег только пожалел мимоходом, что компания Женьки уже ушла — её место заняли несколько солидных пожилых пар. Даже появление денег не вызвало особого энтузиазма — все объелись мороженым.

Ну и пусть, подумал Олег, сбрасывая купленную одежду и обувь. Он окунулся и опять уселся рядом с Артуром, который лежал на спине и смотрел в небо.

— Тут хорошо, — вдруг тихо сказал кадет.

— Я сейчас в кино был, — признался Олег. — Стерео… Хочешь, потом ещё сходим?

— Может быть… — Артур усмехнулся чему-то. — А знаешь, тут давно нет войны. Мы тут говорили… по-тихому, туда-сюда… Это Российская Империя. Они в космос летают. И мы могли поесть бесплатно, вон там есть столовая. Бесплатная. И вообще.

— Я видел, — сказал Олег. Не стал объяснять, что именно он видел — он и сам толком не понял, что имел в виду. Но понял Артур. Он, кажется, хотел ещё что-то сказать, но мальчишек отвлёк человеческий окрик.

— Шамиль! — вдруг крикнул, приподнимаясь на песке, рослый широкоплечий мужчина. В глазах и лице крикнувшего было что-то волчье, опасное, но сейчас он широко улыбался и буквально светился от радости встречи. — Басаев, Шамиль, оглох, что ли?!

Невысокий сухощавый человек, стоявший совсем рядом с Олегом, но

216.

спиной к нему, резко обернулся. Остролицый, темноволосый, чуть лупоглазый, с короткой темной бородкой, он свёл густые брови, непонимающе глядя на уже поднявшегося с песка широкоплечего мужчину. Потом вдруг громко сказал:

— Ййэх! Невзоров, Саша?!

Он говорил совершенно правильно, без акцента, но в голосе проскальзывали какие-то нерусские интонации. Шагнув вперёд, чернобородый задел словно окаменевшего Артура, мельком бросил: "Прости, парень…" — и крепко обнялся с почти подбежавшим плечистым. Улыбаясь, мужчины рассматривали друг друга.

— Я думаю — кто мне кричит?! — смеялся чернобородый. — Людей — тьма, час назад приехал, никогда раньше тут не был — кто кричит?! Вот встреча!

— Ну! — Невзоров стукнул чернобородого в плечо, тот охнул и сморщился шутливо. — Да ты же вроде улетал на Марс, потом, говорили, пропал вообще…

— Чуть не пропал, Саша, правда чуть не пропал… А, чего стоим, пошли, посидим где-нибудь, всё расскажу… Ты-то где?..

Мужчины пошли по пляжу, переступая через одежду и людей.

— Это же Шамиль Басаев, — чужим голосом сказал Артур и крупно сглотнул. — Это же Басаев, настоящий Басаев, Олег…

— А второго ты не узнал? — Олег вытер рукой лоб. — Невзоров. "Лошадиная энциклопедия" ещё у него, журналист знаменитый…

Но Артуру было не до Невзорова.

— Как же так, это же Басаев, как же так… — повторял он с болью и растерянностью. — Он же враг…

— Здесь он не враг, — Олег обнял кадета за плечи. — Видишь ведь, здесь всё-всё по-другому, Артур…

Но Артур не дослушал. Он вывернулся из-под руки Олега, опустил голову и вошёл в воду по грудь. И остановился там. Помедлив, Олег пошёл следом.

Артур плакал. Слёзы падали в мерно поднимающуюся и опускающуюся воду моря, Артур окунал лицо и плакал снова. Сперва Олег хотел сказать что-нибудь утешительное, но потом понял — нет слов. Артур плакал о мире, где все войны понятны и завершаются победой, где есть летящий в небе мост, где полицейские ходят без оружия, а Шамиль Басаев дружит с Невзоровым и летает на Марс. И, наверное, врежет в морду тому, кто скажут, что он способен захватить детей и больных в заложники…

Тебя здесь нет, подумал Олег зло. Слышишь, тебя здесь нет. Это не твой мир, гад. И значит, ты не всесилен. Ты точно не всесилен. А раз не всесилен — значит, с тобой можно воевать и там. В моём мире.