Горячий след - Верещагин Олег Николаевич - Страница 63

И никто больше не прочтёт "Властелина Колец". Никогда.

А, может быть, случится другое. Может, не будет никакой войны. Может быть, гоняясь за всё большей свободой, за всё более и более приятной и комфортной жизнью, люди в конце концов разрешат себе всё. Всё — работорговлю, людоедство, гладиаторские бои — от чего так долго уходили. А что? Главное — жить в кайф… Разрешили же на Западе венчать в церквях любимых собачек? Разрешили в некоторых продавать наркотики? Разрешат и всё остальное. Главное — чтобы было поменьше запрещено. Запреты унижают…

И, наверное, такой мир будет хуже любой войны…

— Да что с тобой, в конце концов?! — вывел Олега из тяжёлых раздумий голос Артура. На этот раз кадет говорил по-настоящему сердито. — Если правда спать хочешь — давай я сяду, а ты вон — вались и дрыхни!

— Да нет, Артур, — Олег заставил себя улыбнуться, хотя улыбка — он это ощутил — получилась бледной. — Это я так…

— Ну если так, то на дорогу смотри, — Артур уселся удобнее.

Кирилл просунулся между друзьями и весело сказал:

— А вы знаете, что этот лес называется Вечным? Считается, что у него нет края.

— Нам край и не нужен, — заметил Артур. — А до места мы уже завтра доберёмся.

— А вот что дальше? — Олег заставил себя переключиться на насущные заботы. — Край не край, а где искать этого Хильдера?

— Может, он всё-таки остался в этом месте, как там тот саксонец говорил? — Кирилл нахмурился. — Синий Ручей.

— Он сказал, что Хильдер оттуда собирался начать путь, — ответил Олег. — А если они и правда похожи на своих предков, то Хильдер вполне может плыть, пока есть такая возможность. Представь себе, что нам надо будет искать корабль на протяжении реки Енисей? Если память меня не подводит — три с половиной тысячи километров.

— А! — отмахнулся Кирилл. — Будет день — будет пища. А тут на самом деле красиво, когда дождя нет!

Он был прав, что уж говорить… На свете вряд ли сыщется место красивее, чем леса средней полосы. Ни тайга, ни морской берег, ни тем более глупые кичливые тропики — ничто не может с ними сравниться. Деревья смыкались над дорогой полукруглым зелёным сводом. Заливались птицы. Из влажной полутьмы чащи пахло травами и водой. И далеко впереди неожиданно и важно пересёк дорогу лось — огромный, коричнево-бурый с какой-то зеленью, почти неразличимый среди теней.

Маша ахнула восхищённо. Мальчишки обернулись. Оказывается, она

156.

потихоньку перебралась из-под плаща вперёд и теперь с интересом осматривалась. Кирилл снисходительно потеснился, давая ей место.

— Красиво? — спросил он, как будто всё вокруг было его личной собственностью. Маша кивнула:

— Я не знала, что тут может быть так красиво…

Они о чём-то заговорили с Кириллом, а Олег неожиданно хмуро подумал, что, может, стоит её всё-таки отправить сейчас на Дорогу? От греха… Но предлагать этого не стал.

Почему-то был уверен: девчонка откажется

* * *

Дорога весь день вела без развилок — можно было быть уверенным, что не ошибёшься. Три раза слева и справа возникали деревянные строения, слышался собачий брёх и даже голоса, но мальчишкам точно сказали — шестое поселение на дороге.

Артур предложил попроситься на ночлег в одну из деревушек, но Олег решил, что лучше будет заночевать "частным порядком", а не трубить о том, куда и зачем едут — а как без этого обойдёшься, если завалишься ночевать? И, как по заказу, вильнула откуда-то река (явно не та, на которой стояла Житица — меньше, в смысле — уже примерно вшестеро), потянулась рядом с дорогой. А там — солнце стояло ещё высоко — и бережок появился подходящий, рядом с которым обнаружилось до чёрта сухостоя.

Напевая "розпрягайте, хлопци, коней…", Олег распряг коня, стреножил и пустил пастись на опушке. Кирилл и Артур тем временем развели костёр, а Маша аккуратно разостлала под телегой плащи и одеяла и теперь изучала продуктовые запасы.

— Она умеет готовить? — Кирилл, округлив глаза, толкнул Олега локтем. Тот усмехнулся:

— Спроси…

Вообще-то по правилам американских кино Маша должна была гордо заявить, что готовить ничего не будет и что попытка взвалить на неё готовку — мужской шовинизм. Но то ли она не смотрела американских кино, то ли (что вернее) уже понимала, какая пропасть лежит между ними и жизнью. Тем не менее Кирилл поинтересовался:

— А ты правда умеешь готовить?

Девчонка поправила косу и тихо ответила:

— На костре я никогда не готовила… А вообще умею.

— Тебе помочь? — без энтузиазма спросил Кирилл. Маша посмотрела на него удивлённо:

— Зачем?

— Отлично, — обрадовался Кирилл. — Тогда я лично искупаюсь.

Он отошёл к берегу и начал раздеваться. Покосился через плечо на девчонку и прошептал:

— У меня трусов нет.

— Мне жаль тебя, — серьёзно сказал Артур. — Я, пожалуй, тоже искупнусь.

— И я тоже, — решил Олег. Кирилл свёл брови и горько сказал:

— Подлые предатели.

— Извини, — сказал Артур. — Но мои трусы с тебя упадут. Покараулишь на берегу. Всё равно кому-то нужно.

— Точно, — спохватился Олег. — Похоже на пляж, согласен, но это не пляж.

— Купайтесь, — Кирилл с размаху воткнул в песок меч и сел рядом. — Но я буду торчать тут живым укором.

157.

По правилам хорошего тона, в воду надо было влететь с разбегу и с воплем. (Кстати, она была прохладная, так что это не помешало бы.) Но мальчишки вошли по пояс — а потом дно у Олега ушло из-под ног. Впрочем, он не забеспокоился, а просто присел, погрузился с головой, выпрямился в воде, и движением ног вытолкнул себя на середину реки.

Артур поплыл в другую сторону. Олег несколько раз нырнул. Тут было глубоко, дно обрывалось в темноту, из которой даже водоросли не поднимались, и Олегу стало немного не по себе. Крокодилы-осьминоги — чушь, но есть щуки и сомы. До пяти метров даже в мире Олега. А тут?!

Но страх прошёл, едва мальчишка вынырнул. Ну их к шуту, этих щук и сомов. Переживём… Олег лёг на спину, раскинул руки и ноги и поплыл по течению.

А в небе плыло одно-единственное облачко и пылало вечернее жаркое солнце. Впрочем — как "вечернее"? Вечер был по ощущению (и по часам, кстати, тоже — как они, бедные, ещё с ума не стикнули от всех пертурбаций?) А так солнышко было ещё очень даже высоко. Похоже, это север. Может, тут вообще белые ночи…

Артур тем временем выбрался на берег, мотнул головой Кириллу, и тот, быстро оглянувшись, молниеносно разделся, не сводя взгляда с возящейся у костра Маши — и чуть ли не от берега нырнул. А вынырнул аж у другого берега — Олег даже перевернулся в воде от удивления.

— Эй, балерина Большого Театра! — крикнул он. — Ты где так нырять наловчился?!

Вместо ответа Кирилл молча исчез. Олег, сообразив, что это значит, быстро и целеустремлённо погрёб к берегу, буквально ощущая, как Кирилл настигает его. Не успел — Олег выскочил на мелководье раньше, чем его схватили за ноги. Лениво брызнул в сторону появившегося на поверхности и тяжело дышащего Кирилла водой, встал в рост и побрёл к берегу. На секунду возник соблазн — подальше утащить барахло мальчишки. Кирилл, стоя в воде, с опаской наблюдал за Олегом, явно ожидая чего-то подобного. Но от костра уже начинало вкусно пахнуть, и Олег сообщил через плечо:

— Я тебя пощажу. Так и быть…

…Если Маша и не готовила раньше на костре, то это никак нельзя было определить. Во всяком случае, пшённая каша с копчёным салом и луком оказалась очень вкусной, и девчонка буквально засияла, увидев, как мальчишки едят — сосредоточенно похрюкивая от жадности и сопя — а потом разлила по кружкам чай из запасов, принесённых с Дороги.

— Я на тебе женюсь, — пообещал Кирилл. Олег внимательно посмотрел на него, вспомнив младшего сына хозяина. Девчонка покраснела и спросила:

— Ещё положить?

— Не, я лопну… — и Кирилл полизал миску. То ли ради шутки, то ли всерьёз.

— Послушай, — вспомнил Олег. — Ну, что ты петь умеешь — это понятно… А вот эта песня, которую ты пела, когда я услышал. Откуда ты её знаешь?