Дети горчичного рая - Кальма Н. - Страница 68

Миссис Причард выдержала эффектную паузу и полюбовалась впечатлением. Дочь сидела опустив голову, дрожа.

— Завтра же я поговорю с Салли Робинсон. Она должна внушить своему мальчишке, что он не пара моей дочери. Он не смеет приглашать в гости Патрицию Причард, как какую-нибудь черномазую девчонку. Если он и его мать не понимают этого, я им внушу, я найду способ внушить им правила должного поведения.

— Ма, они меня не приглашали… — робко заикнулась Пат. — Честное слово, ма…

Миссис Причард встрепенулась:

— Что?.. Ты хочешь сказать, что сама, по собственной инициативе побежала к этому мальчишке, забыла свой долг, оставила мать и ее гостей и отправилась в этот дом?

— Нет, нет, ма, я не сама! — защищалась Пат. — Мне кто-то позвонил — я не знаю кто — и сказал, что Чарльз просит меня прийти. Но меня обманули.

— Значит, тебя обманом завлекли в этот дом? — Казалось, Образцовый Механизм очень обрадовался. — Так, так, очень хорошо… Негры обманом залучают к себе белых девушек! Хорошо, все это будет доложено кому следует. Пускай все узнают! Я больше не потерплю этого!

Дочь заплакала.

— Почему ты плачешь? Они тебе что-нибудь сделали? Обидели тебя? — бурно набросилась на нее мать. — Говори скорее, что там происходило, у этих Робинсонов!

— Нет, ма, меня не обижали… И там… там ничего не происходило… Просто там разговаривали… Говорили о России, — сквозь слезы выговаривала Пат. — Дядя Чарльза получил оттуда письмо…

— Вот оно что… — Миссис Причард призвала на помощь все свое хладнокровие. — Патриция Причард, ты обманула свою мать и будешь теперь пожинать плоды своего преступления.

Пат зарыдала. Миссис Причард зажгла фары, и автомобиль, зло блестя глазами, побежал прочь от Горчичного Рая.

37. На кладбище

В это же утро оливковый автомобиль дяди Поста остановился у коттеджа Мак-Магонов в Верхнем городе. Вероятно, у дяди Поста были какие-нибудь особые основания, для того чтобы взяться за доставку корреспонденции в ту часть города, которую обычно обслуживал другой почтальон. Впрочем, если вы подумаете, что это была целая кипа корреспонденции, вы сильно ошибетесь. Оливковое чудовище совершило свой путь всего только ради одного-единственного письма. Это было, надо прямо сказать, очень вульгарное с виду письмо, с голубком и веткой незабудок на конверте. И дядя Пост, осмотрев его, хмыкнул весьма неодобрительно. Впрочем, он все-таки поднес ко рту свой знаменитый рожок.

На зов рожка тотчас же открылось окно коттеджа и показалось слегка испуганное, как всегда, лицо миссис Мак-Магон.

— О, да это дядюшка Пост! — успокоенная, приветливо сказала она. — Разве Спунер заболел, что вы его заменяете, дядя Пост?

— Нет… то есть да, мэм, — пробормотал старый почтальон, суетливо дергая себя за нос, хлопая по коленке и теребя свой хохолок. — Это я так, случайно, мэм…

— Письма или газеты? — Жена директора привычно протянула руку.

Однако ни письма, ни газет она не получила.

— Извините, мэм, сегодня для вас ничего нет. — Дядя Пост снова изо всей силы дернул себя за хохолок. Прошу прощения, это я просто проверял рожок, — неуверенно добавил он.

Миссис Мак-Магон с сожалением взглянула на старика. «Выживает из ума, бедняга», — говорил ее взгляд. Дядя Пост поперхнулся и чуть было не выскочил из автомобиля. Однако не успела жена директора захлопнуть окно, как он возобновил свои упражнения на рожке. Дикарские звуки неслись по улице, пугая кур и собак, тревожа тех, кто чаял получить весточку от милых сердцу.

— Где же она пропадает, эта храбрая великомученица? — в сердцах пробормотал старый почтальон и затрубил с удвоенной силой.

Индюк, гулявший за решеткой директорского коттеджа, до такой степени надулся и посинел, что, казалось, его вот-вот хватит удар. И как раз тогда, когда дядя Пост потерял уже всякую надежду и готовился отбыть на своем чудище, появилась та, которую он вызывал.

— Из-за тебя, девочка, меня, старика, чуть было не записали в городские сумасшедшие! — начал было выговаривать Кэт старый почтальон, но тут же осекся.

Руки, коленки и даже лицо Кэт были исцарапаны до крови, апельсиновые кудри растрепались, и на них каким-то чудом висел, уцепившись за прядку, измазанный паутиной бант. Юбка и кофточка были разорваны в нескольких местах. Однако Кэт не обращала на это никакого внимания и с самым непринужденным видом взобралась на сиденье к дяде Посту.

— Где это тебя угораздило так исцарапаться? — воззрился на нее старый почтальон.

— Это я вылезала через слуховое окно из гаража, — объяснила, ничуть не смущаясь, Кэт. — Перед уходом в школу они меня поймали, заперли в гараж и сказали: пускай я там посижу и поголодаю хорошенько. Ну, мне это не страшно, у меня там в ящике давно припасены на всякий случай сухари. А когда я услышала ваш рожок, дядя Пост, я поняла, что вы здесь неспроста, и стала выбираться… Конечно, не так это просто — вылезть через крышу. Немного поцарапалась… Есть мне что-нибудь? — И она нетерпеливо заглянула в руки почтальона.

Дяде Посту захотелось немного поддразнить девочку.

— Постой, о ком ты это говоришь? — сделал он удивленное лицо. — Объясни мне, пожалуйста, кто это «они»?

— Ох, дядя Пост, да вы прекрасно все знаете! Они — это мой брат Фэйни и его товарищ Мэйсон… Есть у вас что-нибудь для меня, дядя Пост? — Кэт от нетерпения вертелась на месте.

— Погоди-ка, а за что же брат и его дружок заперли тебя в гараже? — Дядя Пост решительно не замечал состояния девочки. — Отчего тебе пришлось лезть через крышу?

— Ох, господи, да оттого, что с тех пор, как наши мальчики узнали о моей дружбе с ребятами Робинсона и… и… с одним… мальчиком из его компании, Рой и Фэйни меня по-всякому изводят. Вот взяли сегодня и заперли… — Кэт заморгала длинными ресницами и жалобно сказала: — А теперь и вы меня мучите, дядя Пост. Верно, у вас есть что-то для меня, а вы не отдаете…

Тут дядя Пост не выдержал. Он вынул из своей сумки вышеописанное письмо с незабудками и голубками и передал его девочке. Впрочем, Кэт не увидела в письме ничего вульгарного. Ведь это было первое в ее жизни письмо, адресованное «Мисс Кэтрин Мак-Магон», и она находила восхитительными и белого голубка на конверте и пучок грубо нарисованных незабудок. Наверно, дядя Пост понял радость девочки, потому что не сказал ни одного из тех насмешливых и ворчливых слов, которые приготовил было, и, молча кивнув ей, стал приводить в действие свой автомобиль.

— Дядя Пост, вы только не смейтесь, я вам что-то хочу сказать. — У Кэт был очень чистый и очень смущенный голосок. — Это письмо.., оно от того мальчика, который дружит с Чарли Робинсоном. Он очень хороший, дядя Пост, даю честное слово… Только, если наши узнают, что он мне пишет, ему будет плохо. Они его прямо съедят за это, дядя Пост.

— Да что ты, дочка! Лопни мои глаза, если я кому-нибудь скажу об этом! — старый почтальон был окончательно растроган. — Это с твоей стороны очень хорошо, что ты не гнушаешься цветными, как все эти джентльмены и леди из Верхнего города. Я всегда чувствовал, что ты наш человек, настоящий…

И дядя Пост укатил, крепко пожав на прощание руку девочке.

Что было в письме с незабудками, мы не можем сказать. Знаем только, что, прочитав его, Кэт стала обиняками выспрашивать мать, как думают члены семьи провести нынешний субботний вечер. О себе миссис Мак-Магон сказала, что пойдет на собрание евангелисток, о папе она еще ничего не могла сообщить, а мальчики, по всей вероятности, удерут, как всегда, из дому и будут пропадать неизвестно где до позднего вечера.

По-видимому, сведения эти вполне удовлетворили Кэт, потому что весь день она бродила по дому и помогала матери с каким-то особенно торжественным и радостным лицом. И если бы нашелся в доме Мак-Магонов человек, который обратил бы внимание на Кэт, он непременно отметил бы необычный вид девочки. Но, к счастью для Кэт, в доме директора школы никто не обращал внимания на маленькую дочь, и она могла без всякой боязни притрагиваться иногда к груди, где под кофточкой лежало заветное письмо с голубком.