Жить надо! - Калинаускас Игорь Николаевич - Страница 4

Почему? Покинуть свой мир – это отказаться от себя. А отказ от себя, в качестве осознанной цели, присутствует только в некоторых эзотерических традициях, относящихся к трансформационным. Ни традиции силы, ни традиции медитативные, ни традиции ситуационного управления такой задачи всерьез не ставят. Ибо тысячелетний опыт показывает, что более сложной задачи, чем покинуть себя, вылупиться из матки своего социально-психологического мира, перед человеком поставить невозможно. Даже если вам удастся создать ему для этого мотивацию.

Осуществить переход из одного мира в другой, а не просто адаптироваться, не стать разведчиком в чужом мире, а реально перейти в него – это задача такой степени сложности (если рассматривать ее как практическую), что, честно говоря, лично я ничего более трудного в своей жизни не встречал. Вот почему мы говорим, что человек, ставший на путь живой духовной традиции, с определенного момента перестает быть человеком на уровне бытового понимания.

Он действительно «нелюдь». Причем сам это может и не осознавать. Но если он остается среди людей, то тут же начинает получать из своего окружения массу отрицательных сигналов, свидетельствующих о том, что он «мимо», что он не вписывается ни в один социально-психологический мир, который существует.

И если человек не осознает этого, то получается так, что, придя в традицию с мотивацией стать крепче, сильнее, повысить уровень самореализации, он приобретает одни минусы. У него перестает получаться то, что получалось, собственно, само собой. Он начинает все больше и больше чувствовать свое одиночество, заброшенность, неумелость, неприспособленность.

Вот почему люди, заявляющие, что они учатся непосредственно у Космоса, находятся в гораздо более выигрышном положении, чем те, кто действительно учится. Так как те, кто учится у Космоса, сами бессознательно контролируют степень своего преображения, им не надо покидать свой социально-психологический мир, не надо покидать себя, а наоборот, Господь Бог спускается персонально к ним.

Вот почему даже искренне верующие люди, принадлежащие к одной и той же религии, настолько не похожи друг на друга, что даже начинаешь сомневаться, что они верующие, ибо верят они в рамках того, как понимается вера внутри их социально-психологического мира.

Нет ничего другого, к чему человек был бы столь прочно прикреплен, как к своему социально-психологическому миру.

Это не искусственное прикрепление, которое можно просто свести к негативу – сказать, что это плохо. Это не плохо и не хорошо, это почва, на которой вырос человек, он связан с ней корнями, всем своим существом. Он сам есть этот мир. И когда мы говорим: «Познай себя как часть мира и мир – как часть себя», то, строго говоря, надо не космосом и вселенной заниматься и даже не биосферой или ноосферой. Надо заниматься познанием своего социально-психологического мира, мира, в котором ты реально живешь, реально закреплен.

Если человек этого не сделал – дальше все игра, театр. Потому что, не познав себя в этом качестве, ни о каком дальнейшем самопознании говорить не стоит.

Что происходит в результате этой прикрепленности? Она рождает насилие.

Анализируя почти двухлетний опыт работы нашего театра (а я много лет работал в театре актером и режиссером), мы столкнулись с неожиданным моментом. Театр, в идеале, должен состоять из творческих индивидуальностей. Людей самобытных, своеобычных, не похожих друг на друга, объединенных художественной идеей. А получилось так: несмотря на то что мы работали с огромной отдачей и производили качественную продукцию, существовала во мне постоянная неудовлетворенность. Пока наконец не закончилась так называемая педагогическая часть нашей работы. Освободившись от позиции педагога, я вдруг понял, что все время совершал насилие над актерами. Я пытался заставить их жить в моем мире.

Театр очень сложное явление, потому что, с одной стороны, – это коллективное дело, а с другой стороны – каждый должен быть индивидуальностью. И я проявляю по отношению к актерам насилие, и состоит оно в том, что я, не принимая их социально-психологический жизненный мир, потому что он мне не нравится, в силу своего положения ведущего режиссера, да еще и педагога, начинаю волей или неволей навязывать те позиции, которые принадлежат к моему миру, а поскольку я принадлежу к миру в общем-то эзотерическому, то получается просто издевательство над людьми. Ведь они от меня зависят. И производство у нас такое. Я к ним никакой рабочей претензии предъявить не могу, потому что они работают с полной отдачей, качеством, выкладываются, а я все время недоволен.

Когда нормы одного социально-психологического мира навязываются людям, принадлежащим к другим мирам, тогда и происходит насилие.

Очень тонкое, бессознательное насилие. Бывают и явные формы: типа «наша вера самая лучшая». С дубинкой. Кто не нашей веры, тех по голове надо бить и срочно спасать, потому что они заблуждаются. Но это еще хороший вариант, потому что здесь хоть видно, чего человек хочет, какую дубинку он держит, можно тоже взять в руки дубинку и сражаться.

Страшнее всего, когда ни один, ни другой, ни третий – никто не понимает причины происхождения конфликта, и тогда начинается погром. Потому что идет неадекватная трактовка самого ощущения насилия.

Есть, конечно, мазохисты, конформисты-мазохисты, которым насилие над ними доставляет большое удовольствие, и они делают вид, что все приняли, и ловят кайф на этом, но это же не означает, что они на самом деле перешли из одного мира в другой. Представьте, что человек все время делает так: «Да, учитель, да!» Но ничего не происходит. Всем видно, что это неискренне. То есть получается театр. В дурном смысле этого слова. В адаптации к требованию, от которого нельзя уклониться, ничего здорового нет. Хотя с точки зрения человека все это может быть совершенно искренне, если под искренностью понимать неосознанность: человек просто не осознает, что подчиняется насилию.

Современные условия жизни все время людей перемешивают: на работе, в компании, в группе обучения собираются индивиды совершенно разные, из разных социально-психологических миров. Когда у группы есть руководитель, для него она сразу делится на тех, кто ему нравится больше, на тех, кто нравится меньше, и на тех, кто не нравится совсем. И если он не осознает, это «нравится – не нравится», то есть неосознанно действует исходя не из профессии, не из той ситуации, в которую люди пришли, заключив соглашение о купле-продаже товара, будь то знания, умения, информация, – то начинается насилие.

А ведь в таких ситуациях нельзя вмешиваться в то, как человек живет. Он – не ученик, не послушник, не последователь, он пришел купить товар. Вы предложили ему товар, но не имеете права вмешиваться в его жизнь! Вы можете его агитировать (это право любого человека: агитировать за свой мир), но вмешиваться – нельзя никогда.

Теперь рассмотрим еще одну распространенную ситуацию: влюбленные…

Как же быть с мужьями и женами? Два человека полюбили друг друга и решили быть вместе, а они из разных социально-психологических миров. Конечно, в первую очередь и они, и те специалисты, к которым они могут обратиться за консультацией, не понимая, почему их любовь, так сказать, не находит адекватного, радостного выражения в их жизни, кинутся – к чему? – к изучению индивидуальной совместимости. То есть начнут выяснять, подходят ли они друг другу по типологии, по гороскопам, по темпераментам…

Допустим, все замечательно: и по гороскопам, и по соционике, и по всем психоэнергетическим данным – подходят. А все равно не получается. И оказывается, что адекватно объяснить ситуацию можно, только поняв, что они из разных социально-психологических миров.

Это колоссальная проблема: преодоление отчуждения. Возможна ли совместная жизнь, вернее, смогут ли они построить третий мир, стать родоначальниками нового социально-психологического мира, где будут патриархами, прародителями? Простым совмещением создать нечто новое не получится. Каждый из влюбленных (супругов) должен выйти за пределы своего мира и построить из этого материала третий мир или найти этот новый общий мир.