Игры, в которые играет Я - Калинаускас Игорь Николаевич - Страница 45

Другой вопрос, что у меня есть огромный свой мир внутренней жизни, который влияет на мои выборы во внешней реальности, но другим незаметен – если не приглядываться или если я не захочу вам его открыть. И там, конечно, другие законы, там, может быть, что-то и происходит чудесное, а здесь, снаружи, ничего принципиально не меняется. Это такой своеобразный вид безумия, мне кажется, сошествия с ума. И только то, что я умею вести себя согласованно в социальной реальности, не дает никому основания объявить меня сумасшедшим, хотя попытки такие и были.

Но если бы я вдруг начал вслух воспроизводить свой мир и то, чем я реально живу, не Игорь Николаевич, а Я, то тут никаких сомнений не было бы. Ну, как минимум, паранойяльный синдром, то есть «систематизированный бред», «искусственно созданная реальность» и т.д.

Конечно, должен вам сказать, что если говорить о знаниях, то больше всего труда заняло разучивание всего этого социального хозяйства для того, чтобы получить возможность существовать среди людей в согласованном виде.

Какой же смысл вообще в этих путях? Это очень трудно объяснить. Какой смысл в любви? Довольно сложный вопрос: какой смысл в любви? Но, наверное, он есть. Так находятся и те, кто хотят по этим путям идти. Те, кто в силу неизвестных причин уловили этот запах, запах другой жизни.

Учеба обходится очень дорого, потому что нужно самому искать те ситуации, которые поставят тебя в экстремальное положение, никто ж тебе эти ситуации не подарит. А поскольку жизнь у нас построена по принципу обратному, от «убаюкивания» в детстве начинается и до конца, до смерти продолжается, то нужна масса собственных личных усилий, чтобы найти те ситуации, которые дадут возможность сделать еще шаг по Пути.

Главная технологическая особенность трансформационных путей – это то, что шагом считается только сугубо экстремальное, то есть экстремальность считается нормой. То есть, если хочешь учиться, ты должен так суметь организовать свою жизнь, чтобы постоянно находиться в экстремальных условиях, чтобы, выучившись, перестать делить ситуации на экстремальные и неэкстремальные, на норму и ненормальное, ибо «карма» – это быть.

Как говорил Гурджиев, в счет идут только сверхусилия, другие усилия вообще никуда не засчитываются. Поэтому я и говорю, что это путь для сильных людей, потому что мало того, что ты должен находиться в экстремальных условиях, ты еще сам их себе должен найти, создать, а это обходится дорого.

Вы думаете, что это так просто – мотаться из города в город, бросать себя из одного места в другое, и, только обжившись, сразу, как только почувствовал, что начинаются «гули-гули», «спи, хороший, отдохни», тут же брать себя за шкирку и выбрасывать себя из этой ситуации. Потому что с «гули-гули» может и годик пролететь, и больше, и успеешь ли ты пройти путь или не успеешь – никаких гарантий. Как известно, на духовных путях не выдают гарантийных обязательств на будущее.

В трансформационных путях необходимость постоянного сверхусилия – это норма, это просто норма. Когда мы говорим: «Ох, как трудно! Как пережить все это!» – это радость, то есть внешне в согласованной реальности ты говоришь: «Ох, Боже мой!» – а внутри себя ты счастлив, потому что есть шанс. Это только кажется, что жизнь полна экстремальных ситуаций. Того, что мы считаем экстремальными, тяжелыми обстоятельствами в обычной жизни, хватает на первые три года учения, максимум. Через три года куда ни глянь – все в мире просто, и свои ситуации надо искать.

На трансформационном пути экстремальные ситуации тоже находка, потому что если их нет, то нет и шансов. Хотя я утверждал о всеобщей сложности путей, о том, что переход из одной жизни в другую – это трудно, но, говоря о путях воздействия, о медитационных вариантах, нагнетания никакого не ощущал. Когда заговорил о путях «управления ситуацией», в первый раз возникла тема, что это довольно сложный и требующий определенных, достаточно жестких предпосылок вариант. Наверное, следует еще сказать о том, что в трансформационных путях больше всего нагрузки на самостоятельную систему требований к самому себе, то есть первоначальным требованием является требовательность самого человека к себе, и только потом ему можно помочь, можно учиться.

Невозможно инструктору на трансформационном пути сделать, или потребовать, или предложить больше, чем человек требует от самого себя, поэтому заповедь состоит в том, что сначала нужно дать человеку средства для организации хорошей жизни, то есть поместить его в убежище. Дальше, если он еще не успокоился, помочь ему встретиться с самим собой, а тогда уже будет видно, пойдет он по пути или нет.

Учеником становятся не потому, что решают стать учеником. Это какое-то сокровенное событие. Иногда к этому нужно долго-долго готовиться, то есть долго-долго идти, и наконец, ты почувствуешь, что стал учеником; иногда это происходит внезапно, как первая любовь.

Как я своего Учителя встретил. Пригласил он меня к себе, я вошел к нему домой из одного мира, а вышел уже в другой. Все было Другое. То же самое и в то же время Другое. И несмотря на все сложности, трудности, ошибки и прочее, это жило со мной всегда. Это по-разному бывает, очень по-разному, и когда у меня кто-нибудь спрашивает: «Игорь Николаевич! Можно, я буду вашим учеником?», отвечаю: «Да, пожалуйста, можешь – будь. Я буду только счастлив».

С точки зрения реальности никто не может предсказать – вот этот человек пройдет Путь до конца или нет. Вот этот человек будет учеником или нет. Это самое трудное, я этого не могу объяснить иногда даже людям, которые находятся внутри духовной традиции. Они говорят: «Что ты делаешь? Почему ты так со всеми подряд?» – то же самое и Мирзабаю говорили, и Раджнишу.

Почему? Есть люди, которые убеждены, что они могут отличить человека потенциально возможного от человека потенциально невозможного. Они считают, что есть такие критерии. А я считаю, что если бы такие критерии были в реальности, то все бы происходило автоматически, автоматическая расфасовка, никакой работы тогда не надо было бы делать, потому что по этим критериям реальность сама расфасовала бы людей, если бы эти критерии были.

Четко: вот этот человек подходит, а вот этот не подходит. Это принципиально противоречит, на мой взгляд, тому, что есть духовность и духовная реальность, и принципу потенциальной божественности каждого. Это моя позиция, я в нее верю и работаю на нее. Но это не значит, что у всех такая позиция, поэтому я с вами так и разговариваю, за это на меня многие обижаются и даже объявляют своим идейным врагом. Это нормальная жизнь. Вы что думаете, духовная реальность – это рай всеобщего согласия? Это работа. И как во всякой работе, есть разные взгляды, позиции, и каждый убежден, и каждый пытается это реализовать и доказать, что его понимание наиболее верное.

Так что в общем это работа, творческая, интересная, но работа. Если мы говорим, что Бог – это тоже работа такая, так вы должны уже, из этого исходя, понимать точку зрения трансформационных учений на духовность как таковую и на ее смысл. Возможность делать работу – это самое главное. Вот духовные убежища. Они не являются путем. Но ведь кто-то эту работу делает. Просто так ничего не будет существовать, это нужно делать, нужно знать, как в данном конкретном месте создать данное конкретное убежище, как обеспечить ситуацию социально и пр.

Это все работа, потому что в духовном сообществе нет автоматизма, чтобы само собой «втекало» и само собой «вытекало», как в Великом Среднем миллиардном: каждый взял по травиночке, и в результате получилась гора. Но в духовном сообществе не миллиарды, и автоматически ничего не получится, надо работать. Другой вопрос, что такое работа, квалификация и как ее получить? Это уже вопрос конкретного пути, конкретной устремленности. Кто-то инструктором на пути работает, кто-то заведует убежищем, кто-то исследует перспективные возможности, кто-то работает с реальностью – масса всякой работы. Так что это серьезное дело, не отдых.