Игры, в которые играет Я - Калинаускас Игорь Николаевич - Страница 40

С точки зрения любого духовного пути, даже его самых первых шагов, такие позиции являются полным самоодурачиванием и лишением себя всякой возможности сделать хотя бы один реальный шаг. Значит, для того чтобы начать двигаться по пути, нужно честно и постоянно осознавать, что вы действуете исключительно из «хочу».

Опираясь на знание, на глубокое самонаблюдение, которое может произойти в медитативном состоянии, нужно понять, что человек ничего не делает из «не хочу» и вообще из «нет». То, что человек делает, он делает из «да», из «хочу», поэтому если он хочет, но не делает, – значит, он не хочет. Если он делает, а говорит, что не хочет, – значит, он хочет. Отдать такую выгодную, такую самопотакающую, такую преисполненную жалости к себе штуковину, как «вынужденное делание», трудно, но категорически необходимо, если у вас есть хоть мало-мальски серьезная потребность сделать хотя бы два-три шага по реальному пути. Это принципиальнейший вопрос. Без этого все бесполезно.

Я работаю с людьми тридцать с лишним лет. Я видел искателей духовных тысячи полторы минимум, видел их в разных ситуациях: рядом с мастером, рядом с учителем, рядом с тоннами духовных книг – и поэтому я глубочайшим образом убежден, что это самоодурачивание есть самое первое препятствие на пути совершения поступка, то есть на пути реального качественного изменения своей жизни в соответствии с полученными знаниями. Иначе эти знания начинают вам мешать. Иначе Путь никогда не начнется.

ПУТЬ ХИТРОГО ЧЕЛОВЕКА, ИЛИ ПУТЬ УПРАВЛЕНИЯ СОЗНАНИЕМ

Пути интеллектуальные, «хитрые», пути управления – это концептуальные пути, в основе которых всегда лежит определенная концепция реальности и в соответствии с этой концепцией реализуется целостность сознания как инструмента.

Что здесь важно? Важно то, что человек работает с ситуациями, человек на этом пути работает в таком интеллектуальном режиме, который для нас вообще немыслим.

К сожалению, я не смог встретиться с человеком, который очень много прошел по этому пути. Я был допущен на несколько занятий в такой традиции. Руководитель там имел за плечами девять лет учебы, посвящение Далай-ламы, а ученики у него были начинающие – два года, два с половиной. Я смотрел, как они работают со словом. Они в течение трех часов вытаскивали цепочку, которую породили два слова, сказанные одним из присутствовавших. И они ее вытащили. Это была мысль, которая возникла у этого человека три с половиной месяца назад. Работа была фантастически щепетильная. Я там не решился ни одного слова произнести. Они тут же отметили это и сказали: «Блокировочка». Они красиво работают, у них высоко развита культура мышления, культура употребления слов. По сравнению с их искусством отслеживать, откуда взялась мысль, психоанализ – это детский лепет на лужайке.

Это я привел в пример одну из буддийских традиций, приспособленную для Запада, для западных тугодумов.

Хотя, должен сказать, многие западные ребята, в силу своей вовлеченности или настроенности, получают посвящения, на которые ламам по десять лет пути нужно, а они за три-четыре года успевают. Для того чтобы к этому немножко реально прикоснуться, я вам рекомендую прочитать книгу, одну из самых симпатичных и относительно доступных: Тартанг Тулку «Пространство. Время. Знание». Вы увидите, что такое ювелирная работа интеллекта. Он там дает шестнадцать начальных упражнений для развития высшего интеллектуального центра, можно поиграть с ними. Конечно, без живого носителя традиции ничего серьезного не произойдет, но во всяком случае познакомиться, поиграть в рамках убежища можно. Красивая штука, безусловно.

Я присутствовал на паре семинаров физиков по тексту книги Тулку. Для физиков та картина реальности, которую предлагает Тартанг Тулку, оказалась очень интересной и в чем-то близкой самым современным физическим взглядам. Она выражена краткой формулой: «Время разворачивает Знание в Пространстве».

Конечно, развитие высшего интеллектуального центра – каторжный труд. Как и всякий Путь – это серьезное дело. Но он притягивает многих в силу того, что является логическим продолжением нашего западного культа сознания, потому что поначалу это кажется интеллектуальной игрой в стиле Г. Гессе («Игра в бисер»). Очень советую и эту книгу прочесть, она про убежища. Гессе много знал, хотя сам не был причастен ни к какой реальной традиции, но интересовался и с большим художественным чутьем это описал. Хотя конечная мораль там довольно забавная.

Самое сложное на этих путях – это компенсация. Во время прохождения по такому пути эмоциональная сфера почти не задействована, и, чтобы человек не свихнулся, а действительно прорвался, там используются очень сложные механизмы уравновешивания для тела и эмоций. Все нужно привести в гармонию. Человек – целостная вещь. У мастеров этих путей отточенная техника приведения в нужное соответствие всех компонентов психики.

Что является главным требованием, что является главным технологическим принципом такого рода путей? Прежде всего переосмысление, тотальное переосознавание всех своих концепций по отношению к реальности в любом проявлении: по отношению к себе ли как части реальности, к реальности ли как таковой, к социуму, к духовной, субъективной, объективной, исторической, психологической, интеллектуальной, витальной – любой.

В зависимости от объема, который закладывается в концепцию самого пути, устанавливается степень охвата реальности. Для этих путей прежде всего нужно иметь хороший мозг, грубо говоря. То есть это пути, требующие изощренной тренировки сознания как инструмента.

Изощренной – почему? Потому что нужно перелопатить практически все содержание сознания и подсознания и все ненужное выбросить. А все, что может пригодиться, все, что переваривается концепцией реальности, принятой в данном Пути, переставить в совершенно другие связи, получить соответствующую сумму нового знания и потом еще всем этим практически пользоваться, то есть жить в соответствии с полученным новым знанием.

И на этих путях есть разные варианты: побольше, поменьше, потруднее, полегче, с полным охватом, с меньшим охватом. Но суть дела от этого не меняется, все они требуют одного и того же: колоссальной дисциплины ума, раскрытия, в идеале, высшего интеллектуального центра, где скорость осознавания в тысячи раз выше, чем та, к которой мы с вами привыкли. Именно с точки зрения этих путей появилась концепция жизни как сна, идея того, что мы все спим. Заметьте, в предыдущих двух блоках у нас с вами эта тема не возникала. Спим – не спим, сансара – нирвана. А тут она сразу возникает.

Почему? Потому что если вам нужно играть в интеллектуальную игру, при которой вы в состоянии предвидеть на десять ходов вперед ходы самой реальности, это уже суперидеально. То есть практически это концепция игровой позиции, желательно на равных, по отношению к реальности. Получается, что идущий по такому Пути стремится к игре с реальностью по каким-то определенным правилам, данным концепцией этой традиции. Реальность – один игрок, человек – другой игрок, правила дает традиция, выигрыш – жизнь.

Только мы с вами свою интеллектуальность принимаем всерьез, а в духовной традиции всерьез это не принимается и называется божественной игрой. Такова цель пути: умение играть в эту божественную игру, игру сознания, играть с таким партнером, как Реальность. Играть в эту игру в Реальности гораздо лучше, чем это описано у Гессе в «Игре в бисер», потому что у него описан эстетизированный вариант. Хотя подход к сознанию, к интеллекту как к возможности стать из участника, из фигуры на доске, игроком, Демиургом, творящим эту игру, в романе Гессе действительно заложен.

Казалось бы, все, что касается сознания, должно людей безумно волновать, но, увы, большинство в нашем мире потребления не отдает себе отчета в важности этой проблемы: дело в том, что они уже разочаровались в своем сознании.

Какое же тут торжество разума вокруг? Нас все время уговаривали – разум, разум, но нам про какой разум говорили? Про спящий, про такое сознание, которое работает на готовых алгоритмах, причем примитивных. Сознание, которое знает в лучшем случае два способа мышления (линейный и с обратной связью). Кто может похвастаться, что может произвольно переходить с одного способа мышления на другой? А их, этих способов, восемь как минимум. Для чего я вам это говорю? Чтобы вы свое разочарование в таком сознании – алгоритмическом, автоматическом, сознании роботов – не объявляли гибелью сознания вообще: и что сознание-де ничего не может, и что оно-де потерпело крах, – и чтобы вы не зачитывали до дыр дешевые книжки, в которых объявляется, что истинно только иррациональное, потому что сознание якобы обнаружило свое ничтожество.