Треугольник - Маршак Сандра - Страница 38

– Значит, вы все-таки признаете, что утратили яркость души?

– Во всяком случае, я это перетерпел.

– Нет, – ответил Кирк. – Такого рода мир и благоденствие, если они и существуют, ничего не стоят. А ваш довод о необходимости завоевания амеб ради сотворения «Единства» выглядит так, словно вы говорите о необходимости разбить яйца для того, чтобы приготовить омлет. С такой же легкостью приводили свои доводы правители всех тоталитарных империй, начиная с Гитлера и Сталина и заканчивая теми, против кого вы в свое время восстали. Но разумные существа – это не амебы и не яйца, а когда их «разбивают», то утраченное уже не вернуть. И вам это непростительно, Солженов: разве вы сами не видите, что переняли довод ваших прежних врагов?

– Они не знали «Единства», у них его просто не было. А у меня есть.

– Да. Признаю. Есть. И для многих людей оно представляется таким же могущественным и притягательным, каким вы попытались представить его мне.

Возможно, оно станет таковым в глазах почти всех, но в свое время и при условии ненасильственных действий. Да, я признаю, что на себе самом ощутил его притягательность. Ну, так возьмите себе тех, кто готов придти к вам по доброй воле. Никто не станет возражать против этого. Пусть существуют и ваше, и гейлбрейсовское, и несметное число других «Единств», которые внесут разнообразие в уже устоявшиеся формы жизни и мышления. Но пусть те, кто не хочет быть с вами, идут узкой, но своей тропой.

Солженов покачал головой.

– Вы не понимаете, о чем говорите, капитан. Было время, когда я заблуждался так же, как и вы. Но одиночки-индивидуумы видят в «Единстве» смертельную угрозу для своего обособленного мирка и, будь их воля, задушили бы его в зародыше. А сосуществование множества «Единств» может принести больше бед, чем мирное совместное проживание терпимых друг к другу индивидуумов. Подумайте сами, ведь моя воля и воля Гейлбрейса могут диаметрально разойтись в целях или намерениях. Ведь это уже и произошло: мы столкнулись лбами из-за вас и вашего корабля. А если это произойдет снова, уже масштабах Галактики? Неет! Если лишь одно решение всех проблем – «Тотальное Единство». Все остальное – хаос. А я уже насытился им, насмотрелся и я покончу с хаосом.

– Вы не сможете покончить с хаосом, пока не откажетесь от своих насильственных намерений.

Солженов грубо оборвал Кирка:

– Мне надоели рассуждения амебы. Вы, кажется, хотели сделать какое-то конкретное предложение?

– Мой корабль, Сола, Спок, гейлбрейсовские люди, а также заранское движение сопротивления должны получить свободу. Тогда я приду к вам в «Тотальное Единство». А что будет дальше – посмотрим.

Солженов громко рассмеялся.

– Это все? И больше вам ничего не надо взамен одной вашей персоны?…

Однако, вы не склонны недооценивать себя, капитан.

Кирк остался невозмутимым.

– Вы устроили все это через Гейлбрейса, приложили немало усилий для того, чтобы я оказался здесь. Для чего – не знаю. Может быть, я ваш антипод, ваш символ или пробный камень для вашего «Единства!» Но в любом случае я представляю некую ценность для вас, потому и делаю свое предложение на единственно возможных для меня условиях.

– Я отвечу на ваше предложение, капитан. Позже.

– Позже оно будет недействительным.

– Позже я, может быть, заполучу вас всех троих.

– Гейлбрейс сказал, что вы затеяли какое-то испытание. Зачем? поинтересовался Кирк. – Вы в чем-то сомневаетесь? Хотите что-то выяснить?

– Вы догадливы, капитан. Да, хочу. Да, должен выяснить. Одной лишь моей веры в необходимость «Единства» недостаточно для того, чтобы заставить весь мир согласиться со мной, к тому же мне нужна Сола. В ней с наибольшей силой раскрылись природные способности заранских женщин, благодаря которым я смогу расширить границы «Тотального Единства» далеко за пределы Зарана. Если я смогу это сделать, то докажу, что у меня есть средство, которого нет у «Единств», основанных на принципе добровольного выбора. Гейлбрейсовское единение ограничено в своем влиянии. И как только я расширю пределы своего «Единства», Гейлбрейс признает, что мой метод единственно действенный и присоединится ко мне. Тогда нас уже ничего не сможет остановить.

– Сола не станет вам помогать.

Солженов снисходительно улыбнулся.

– А вот в этом вы ошибаетесь, капитан. Сола будет легко управляемой, как только соединится со своим избранником. Потому-то в разное время ей предлагали лучших мужчин-заранцев и даже мужчин других видов. Но она всех отвергала.

Кирк поморщил лоб.

– Лучших мужчин-заранцев? И вы входите в их число?

Солженов ответил не сразу:

– Да, капитан.

– Вы… любили ее?

– Капитан, я не стану обсуждать с вами эту тему. Предположим, она была мне нужна – для осуществления моих целей.

– И ее ничем не удается сдвинуть с мертвой точки?

Снова наступила пауза.

– Удастся… со временем, – ответил Солженов. – Я обшарил всю Галактику и нашел-таки средство, которое повлияет на нее. Даже не одно, целых два.

– Мистер Спок никогда не станет орудием в ваших руках, Солженов. Он живое опровержение вашей теории. Но вы не смогли предугадать его участие в этом деле, вы не ожидали, что он полюбит Солу, а Сола – его. Так что признайтесь в ошибочности вашей теории и отпустите их с миром.

– Ну уж нет, капитан. Напротив, я считаю, что двойная любовь так раскроет тайные способности Солы, как никогда не раскрыла бы одна единственная. И, возможно, что когда вы станете для Солы совершенно невыносимым…. – Солженов отвел взгляд в сторону. – Это довольно жестоко по отношению к вам и к вашему другу-вулканцу, капитан… Я сожалею, но я не могу щадить вас. Следующая фаза испытания начнется вот-вот.

– Да-а, – негромко произнес Кирк и, шагнув вперед, положил свою крепкую руку на плечо Солженова.

Ему показалось, что он соприкоснулся со всем «Тотальным Единством»

Солженов посмотрел в глаза Кирку и в его взгляде промелькнула тень сомнения, нерешительности. А Кирк понял, что Солженов навсегда утратил свою былую самоуверенность, осознав, что при всем своем могуществе он не смог вызвать в Соле тех чувств, которые сумела вызвать простая «амеба».

Вернее, две «амебы», одна из которых, вулканец, считалась вообще неспособной познать и уж, тем более, вызвать любовь.

Руки Солженова опустились на плечи Кирка и сжали его с такой силой, словно вобрали в себя всю мощь «Тотального Единства». Но, может быть, это была сила ненависти или зависти всего лишь одного человека.

Глава 29

У коридора с табличкой «пси» Сола остановила Спока.

– Дальше тебе идти нельзя.

– В самом деле? – набычившись, спросил Спок и Сола увидела на его лице присущее вулканцам упрямство, которое он и не хотел скрывать. – На чем основано твое заключение?

– Здесь находится Центр Средоточия псионных сил «Тотального Единства», – ответила заранка. – Переступив этот рубеж, ты перестанешь быть самостоятельной, независимой личностью. Здесь, с помощью какого-то физико-псионного устройства сфокусированы псионные силы заранских женщин.

И с помощью этих сил осуществляется полный контроль над каждым, кто сюда войдет. Непосредственно через прямое взаимодействие сознаний малейшее намерение сделать что-либо, противоречащее воле «Тотального Единства», сразу же становится известным и наказание следует немедленно. А послушание вознаграждается. Вознаграждение и наказание передаются импульсами в мозговые центры боли или удовольствия, путем псионного воздействия. Это сравнимо с действиями электрических сигналов, возбуждающих либо болевой центр, либо центр удовольствия.

Спок разжал плотно сжатые губы.

– Такое с помощью электричества проделывали задолго до того, как Солженов покинул Землю, еще в двадцатом веке. Подопытные крысы из нескольких рычажков безошибочно выбирали рычажок, воздействующий на сигнал удовольствия, и без конца нажимали его, пренебрегая пищей, сном, половым инстинктом, пока не подыхали с голоду.