Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Новые письма счастья - Быков Дмитрий Львович - Страница 44


44
Изменить размер шрифта:

Не соблазнясь экзотикою стертой и не страшась остаться на мели, берут путевки пятый и четвертый и самолетом мчатся на Бали, где кроткие туземцы и туземки, от самых молодых до пожилых, на русские забавы пялят зенки и стынут в ожиданье чаевых. Натур широких больше здесь, чем узких, здесь отрывались даже короли, – и все ж на чаевые этих русских живет, по сути дела, весь Бали. И даже гости острова, и даже иной богач, прибывший на покой, – едва завидит русского на пляже, бежит к нему с протянутой рукой. Все рыбы в бухте стонут от восторга, на чай получит даже кашалот – ведь отдых удается лишь настолько, насколько истощился кошелек.

Две особи, седьмая и шестая – мы вслед за ними лыжи навострим – плывут по рекам горного Китая: им не мейнстрим приятен, а экстрим. Подчас они спускаются в вулканы, запрыгивают в джунгли без еды, взбираются на желтые барханы, врезаются в арктические льды, – и тысячи трудящихся Востока, балдея от уплаченной цены, глядят на них, завидуя жестоко: у, русские, крутые пацаны! Без роскоши, вдвоем, вдали от дома, без спутников, страховки, опахал… Да это что! Любимец «Форбса» Рома и вовсе на Чукотке отдыхал!

Восьмой, конечно, тоже не придурок. Купив в дорогу плавки и очки, он мощно отрывается у турок. Нам Турция – республика почти, одна из отдаленных автономий, где весь народ уже, по сути, наш, где в барах никого не видно, кроме разнузданных вованов и наташ. Мы там резвимся грамотно, толково, мы рушим европейский их уют, мы задаем им шороху такого, что нас уже по звуку узнают!

Мы таковы. Мы нас любить не просим, зато бабла у нас – хоть попой ешь. Так круто разрезвились эти восемь, что ими сплошь пронизан зарубеж. И вот я мыслю: восемь – это просто. На них хватает солнца и песка. А если бы процентов девяносто, которые не ходят в отпуска, свою лечить поехали усталость, на месяц оторвавшись от труда, – за рубежом бы что-нибудь осталось?

Скажите им спасибо, господа.

ТРУДАРМИЯ

Исполняется на мотив «Последнего троллейбуса» Депутаты Свердловского областного законодательного собрания выдвинули законопроект о привлечении безработных к неквалифицированному труду вроде подметания улиц. Отказников могут лишить пособия по безработице. Скоро эту инициативу рассмотрит Госдума.

Когда-то со всех моих здешних работ, насытясь моим эпатажем, меня обязательно кто-то попрет – по возрасту, скажем. Спущусь по ступенькам в потертом пальто, пойду, озираясь бесправно... И в двадцать сегодня не нужен никто, а в сорок – подавно. Сегодня без повода может любой лишиться зарплаты и выгод, и даже теснейшие связи с трубой – не выход, не выход... Сегодня неважно, насколько ты крут, поскольку при смене расклада в мгновение ока тобой подотрут что надо, что надо... И вот побредешь неизвестно куда – маршрута потом не упомнишь, – пока не очнешься на бирже труда, в надежде на помощь.

Без нас обойдется великая Русь, на газовой базе воспрянув. Работы лишились Береза и Гусь, и даже Касьянов, десятки героев бегут за рубеж, мечтая о мести и путче, хотя всемогущими слыли допрежь, – а чем же ты лучше? Я так нас и вижу: большая орда, где каждый эпохой отторгнут… Подходят сотрудники биржи труда – и просят автограф.

Однако Госдума, в заботе о нас склонившись к придонному слою, не прочь обеспечить поверженный класс метлою, метлою! Чтоб стала гламурнее наша страна и вид обрела бы товарный, готова использовать опыт она трудармий, трудармий! Как будто вокруг не две тыщи седьмой, а бурный, допустим, двадцатый, чтоб классовый враг поработал зимой лопатой, лопатой! И вправду, пора приобщаться к труду, корячась, кряхтя при замахе – как снег расчищали в двадцатом году монахи, монахи… Подтаявший лед разбивать по весне, листву разгребать, если осень, – и чувствовать дружно, что нашей стране мы пользу приносим. Мне видится снегом присыпанный лед и наши веселые рожи: гребет Шендерович, Иртеньев гребет, Колесников тоже… Не стоят вниманья ни слезы жены, ни взгляды прохожих косые. Теперь наконец-то мы точно нужны России, России. Сурова к изгоям всеобщая мать, подобно тамбовскому волку. Зачем безработным работу давать? Им лучше метелку. Пускай они дружно ломами гремят, напрасно мечтая о чуде: ведь те, кто не впишется в новый формат, – не люди, не люди.

А что нам? Наш житель воспитан борьбой, привычен к кирке ли, к лопате ль…

Вот там мы и встретимся, верно, с тобой, читатель, читатель.

МАРШЕОБРАЗНОЕ

В предверии «Русского марша», намеченного на 4 ноября, патриотическая общественность, как обычно, раскололась.

Столпы Отечества пройтись желают маршем, но снова мучатся: кого назначить старшим? Таганку ли пройти, Васильевский ли спуск, – но главное, решить, кто по понятьям русск. Чуть замаячит марш – в перипетиях сложных дробятся русские на истинных и ложных, критерий истины ища под фонарем. «Мы этих не берем!» – «И этих не берем!» Насколько легче вам, счастливые евреи! Вам только прикажи собраться поскорее – и тут же, как один, сорвутся с якорей единым шествием. Ведь ясно, кто еврей! Насколько легче вам, счастливые грузины! Какою высылкою вам ни погрози мы – вас все еще полно, ваш стан неуязвим, и сван или мингрел – по-прежнему грузин! Насколько легче вам, любезные чеченцы! Будь вы кадыровцы иль горно-ополченцы, набит ли ваш карман деньгой или ничем, в Москве иль в Ботлихе – ты все равно чечен! А русский монолит – расколотая льдина. Им как-то не дано собраться воедино. Чуть сходку соберут, как сразу заорут – и дружно в русские друг друга не берут.

– Ты штатовский наймит! – Ты путинский опричник! – Ты молишься Христу! – Ты мерзостный язычник! – Ты любишь Ленина! – Ты требуешь царя! – Ты гнусный либерал, по чести говоря! – Ты вообще жидок: я видел паспорт теткин! – Какой-то ты брюнет. – А ты какой-то Поткин! – Возьмем ли мы скина? – Мы не возьмем скина! Быть русским, в сущности, – ощупывать слона: вот хобот, вот нога, вот пара глазок милых, но что такое слон – сказать никто не в силах. И все цепляются за органы свои: одним – эР О эС эН, другим – Дэ Пэ Нэ И.

В московской мэрии одна пресс-секретарша сказала, что пройдет четыре русских марша. Но мне-то кажется, Господь меня прости, что надо собирать не менее шести, а то и более. Не надо рамок узких! В России множество разнообразных русских, от нищих до владык, с пеленок до седин, и каждый думает, что русский он один! Была тенденция – для нас она не внове, – тех русскими считать, кто больше хочет крови; критерий, может быть, действительно хорош, но их и на один проход не наберешь. Так пусть же по Москве в российский день единства десятка два колонн, чтоб каждый убедился, как волны к берегу, как войско на прорыв, идут с хоругвями, движенье перекрыв. Одни поют псалмы, другим хватает плачей, одним поет Кобзон, другим же хор казачий; одни, советский гимн горланя в три горла, несут багряный флаг, другие же – орла; одни хотят царя, другие же – парламент, и к Родине любовь во всех очах пылает, и каждый думает, горланя русский гимн, что Родину свою не даст любить другим! Не нужно посягать на русскую свободу – но важно, чтоб они не встретились по ходу: ведь русским русские, привычно всех деля, по-русски русского навесят звездюля! Друзьям Отечества угрюмо-низколобым легко меня назвать презренным русофобом, – но, думаю, Гомер, Алкей, да и Сафо б носили бы у них отметку «русофоб».

А лучше бы всего – чтоб больше не просили – всем русским бы раздать по собственной России, чтоб каждый там рулил, не видя чуждых рож…

Но жалко, что Россий на всех не наберешь.