Гнев орка - Калашников Максим - Страница 70

«Террористические акции, осуществленные в США 11 сентября 2001 года, способствовали резкому увеличению характерных частот следования существенных для глобального мирового равновесия международных событий. С началом бомбардировок Афганистана обстановка в мире приобрела отчетливо кризисный характер. В настоящее время нельзя сказать, является ли этот кризис первым звеном постиндустриальной катастрофы, но такая возможность существует и должна учитываться в перспективном планировании.

Движущей силой разгорающегося конфликта являются Соединенные Штаты Америки. В настоящее время эта страна вошла в нисходящую стадию глобального цикла Кондратьева. Данное обстоятельство дополнительно обостряет угрозу экономического спада, вызванную как традиционными причинами, так и «инверсным» характером экономики: ее «перегревом» за счет необеспеченных реальной отдачей инвестиций в высокотехнологичные (информационные) производства…»

Немного поясним ход мыслей Переслегина. Он считает, что США ждет очень болезненный переход от прежней индустриальной экономики к «экономике знаний». Американцам придется закрывать отрасли XX века и развивать отрасли Третьего тысячелетия. Если вы прочтете наш «Третий проект», равно как «Третью волну» Элвина Тоффлера (1980) и его же «Метаморфозы власти» (1990), то узнаете: измениться должно все. Идет Третья волна по Тоффлеру. Первой волной было возникновение аграрно-ремесленной экономики (Древний мир и Средневековье). Второй — развитие индустриального, промышленного порядка (Новое время и Новейшая история). Смена одного порядка другим всегда несла крушение старого устройства мира, войны, бедствия и революции. Теперь наступает время Третьей волны и смерти индустриализма. Целые отрасли промышленности отомрут, уничтоженные закрывающими технологиями «экономики знаний», огромные заводы уступят место компактным, экологически чистым установкам с той же производительностью. Прежняя политика, государства в нынешнем их виде, старая мораль, привычные нам формы культуры и даже семьи перестанут существовать.

На Западе, считает Переслегин, уверены в том, что «индустрия знаний» «насытит» экономику и изменит ее характер на «постиндустриальный». Говорится о массовом внедрении инновационных производственных циклов, о переходе от «высоких технологий», «хайтек», к «высочайшим» — «хайесттек». Считается, что такие технологии будут экономичны, безотходны и просты в управлении. Иными словами, он говорит о чудесных и закрывающих технологиях. О которых мы говорили в «Третьем проекте» и продолжаем разговор в этой книге.

Если изменение фазы развития подразумевает перенастройку всей совокупности общественных связей (личных, профессиональных, конфессиональных и пр.), то следует предвидеть, что преодоление постиндустриального барьера будет сопровождаться сломом не только юридической системы, но и положенной в ее основу морали. Такая эволюция социума требует от личности инновационной толерантности. То есть — терпимости ко всяческим экспериментам и изменениям.

«Информационная революция», как пророчит Переслегин, приведет к насыщению обыденной жизни виртуальными конструктами, что впоследствии обернется созданием мира высокой виртуальности (для которого выполняется принцип относительности: невозможно каким-либо экспериментом установить, находится ли наблюдатель в Текущей Реальности или в Текущей Виртуальности). Насколько можно судить, подобное смысловое перемешивание будет восприниматься обывателем, как острая форма утраты идентичности.

По мнению Кашалота, очень больно будет Европе. Ведь построение постиндустриального общества подразумевает решение ряда проблем, которые в рамках интеграционного проекта Евросообщества просто не поставлены. Такое положение дел провоцирует кризисную, а затем и катастрофическую динамику. Демонтаж западноевропейской страты европейской цивилизации будет вызван прогрессирующей потерей связи между физическими и гуманитарными технологиями.

Прогнозируются следующие наблюдаемые проявления этого системного кризиса: демографические (снижение рождаемости, отрицательный прирост собственно европейского населения, прогрессирующая «мусульманизация» Европы — в том числе в форме «великого переселения народов»); экологические (либо в прямой форме, либо в превращенной как неоправданный отказ от ряда остро необходимых технологий под предлогом их опасности для окружающей среды); образовательные (прогрессирующее снижение качества образования до уровня, не обеспечивающего поддержание даже индустриальной фазы); индустриальные (упадок «традиционных областей экономики» вследствие «перегрева» сектора «индустрии знаний»); случайные (рост технологических, транспортных и иных катастроф, в том числе маниакальных убийств, вследствие приближения к пределу сложности).

А вот что будет с Соединенными Штатами? Процитируем Переслегина дословно.

Прервем речь рафинированного стратега-аналитика. Переслегин говорит о переходе «постиндустриального барьера», называя грядущую эпоху привычным словом «постиндустриализм». Мы же считаем, что сей термин устарел и неточен. Впереди людей ждет не постиндустриальное межвременье, а то, что мы в «Третьем проекте» называем нейромиром, эпохой разработки сознания человека, возникновения экономики мысли и творчества. Переход к такой эпохе страшно опасен, он несет невиданные потрясения. И, если вкратце вернуться к «Третьему проекту», то бури перемен, ломая привычные политические организмы и приводя к смерти традиционные государства, могут разорвать на части и сами США, породить разделение на части самой американской «нации».

Начавшийся процесс суров и беспощаден. Если мы мечтаем о расе всечеловеков и их новом мире, то у наших врагов — свои планы. В их финале человечество должно распасться на две расы: породу господ из Вечного рейха и массы недочеловеков. Первые будут во всеоружии фантастических средств работы с сознанием и разумом, со сверхмедициной, с потрясающим арсеналом информационных технологий и новейших средств производства. К их услугам окажутся самые быстрые и разящие виды вооружений, под прицелом которых окажется каждый уголок земного шара. Вторые же останутся обычными двуногими, с устаревшей экономикой «фабричных труб» и убогой жизнью в грязных городах и местечках. Между двумя расами разверзнется пропасть, перед которой величайший каньон планеты покажется жалкой канавой.

Сегодняшние события, читатель, подаются легковесно и путано, среди реклам и музыкальных клипов. Но на самом деле то, что началось ныне, должно определить судьбу мира на века вперед.

Война в Эпоху Перемен становится щитом хозяев Америки и их опорой. В этом мире США присвоили себе право быть и умом, и честью, и совестью, и силой эпохи. Они — Верховный Судия для всего мира, который лишь один властен казнить и миловать, назначая виновных по своему усмотрению. Почему мы виноваты? Почему вот это — хорошо, а это — плохо? Потому что так решила левая нога Америки. Вернее, засевшие в ее мозгах метагруппы новых кочевников. И это — высший закон для всей планеты. После 11 сентября 2001 года это право хозяева США используют в полной мере. Заставляя весь мир смотреть на вещи сквозь дьявольские очки американских образов, телевидения, мод и вкусов, американцы сумели начать уникальную мировую войну. Войну с противником, у которого нет ни столицы, ни государства. С врагом, который существует лишь в виде телевизионной картинки, виртуальной реальности Интернета и газетных полос, вину которого никто убедительно не доказал. Но под предлогом борьбы с полумистическими «Аль-Каидой» и бен Ладеном можно уничтожать вполне конкретные цели, расправляясь с реальными странами и народами. Поступая так, можно решать прежние задачи: совмещать политику с финансовыми спекуляциями, ударами по вражеским валютам, переделом собственности и сфер влияния, поднимать и опускать цены на нефть — эту «индустриальную кровь». Война — это всегда кризис, а в Америке умеют управлять кризисами, направляя их течение в нужные русла умелыми воздействиями. Американский опыт управления кризисами огромен.