Кольцо Харона - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 54

Еще несколько дней назад в космосе царил порядок, и Койот знала его законы. Она была горняком. Она охотилась за небольшими астероидами, слишком маленькими, чтобы заинтересовать мастеров высшего класса. Она бурила скалы насквозь, добывала полезные ископаемые и везла их на продажу. Потом недолго развлекалась на Церере или в одном из крупных космических домов и возвращалась к своим трудам. Устоявшаяся жизнь, доступная пониманию.

Окружавший ее мир тоже был доступен пониманию. Астероиды двигались по предсказуемым траекториям, и она знала, как управлять кораблем, знала, что ошибка может стоить ей жизни, знала, как торговаться с покупателями. Мир был устроен просто.

На Земле все было не так. Черт, там она даже не была уверена, кто она такая или что она такое. Человек ли она, пусть и не слишком красивый, но родившийся от живой матери, или просто дефектный биоробот. Она была ширококостная, чересчур высокая с чересчур резкими чертами чересчур белого лица.

Возможно, ее родители были парой бродяг, подкинувших ее на ступеньки приюта, а возможно, никаких родителей не было и в помине, а была лаборатория, сотрудники которой избавились от Койот, поняв, что напортачили с пробирками. В Неваде она перепробовала множество профессий: занималась проституцией, игрой в карты, мошенничеством, работала юристом по бракоразводным делам и никогда не была счастлива. К ней липли чудаки и уроды Земли, особенно Лас-Вегаса. Вольный город Лас-Вегас притягивал всех: киборгов, пурпуристов, ясноголовых, двоемысленников. И все они лезли к ней, будто чувствовали ее внутреннее сомнение: может быть, она такая же, как они.

Здесь Койот тоже не знает, какая она, но это не имеет, значения. Она стала самой собой. И сама о себе заботится, как это ни сложно при создавшихся обстоятельствах.

Она трудилась изо всех сил, но была сильно ограничена запасом приборов и инструментов в контейнере — так она теперь называла космический дом. Она проводила целые дни в нижней части цилиндра пяти метров в диаметре и пятнадцати в высоту и была полна решимости сделать свое существование как можно более сносным. Она сняла койку с потолка и поставила ее на пол. Она приладила провода и веревки так, чтобы без труда подниматься к пульту управления, и придумала целую систему ремней и поручней для удобства передвижения.

Сложнее всего было перепрограммировать крошечный компьютер, определить свое местоположение и обеспечить себя данными слежения. Ей было просто необходимо хотя бы приблизительно знать, куда ее черт несет. Если ее грубые астронавигационные расчеты верны, ускорение постоянно и поворот на 90 градусов имеет место, то РА45 летит прямо к Марсу.

Койот по-прежнему не имела понятия, почему он туда летит. Кто его тянет? С какой целью? И как? Она закрепила камеру внешнего наблюдения на самом длинном кабеле и размотала кабель наружу, до конца, надеясь, что камера заглянет за астероид, и Койот увидит двигатели, которые тащат его вперед.

Но двигателей не было, и вообще ничего не было. Только скала. Черт возьми, но что-то разгоняет эту скалу. Если снаружи ничего не заметно, значит, двигатель внутри астероида. Но тогда как они придают ему ускорение?

Страх, что она может свихнуться со скуки, засадил Койот за решение этой нелегкой задачки. Для начала она обдумала начальные условия.

Во-первых, неизвестный двигатель, приводящий в движение астероид, может по чьему-то желанию включиться и отключиться, это очевидно. Но принцип действия его не реактивный, это — во-вторых. А какой? Гравитационный? Может быть. Но если вокруг астероида каким-то образом создано внешнее искусственное гравитационное поле и он ускоряется под его воздействием, то на нее, Койот Уэстлейк, должна действовать та же сила тяжести, что и на астероид. Это значит, что Койот находится в состоянии невесомости.

Однако невесомости нет, а есть приблизительно пятипроцентное, по сравнению с земным, притяжение. Нужно подумать, как бы его измерить поточнее.

И все-таки. Каким образом ускоряется астероид?

Койот сидела на дне контейнера и билась над задачей, в полной мере сознавая, что в действительности она просто не хочет думать о ближайшем будущем. Ведь все равно изменить ничего нельзя. И неважно, какая сила тянет ее за собой, но, когда этот камень врежется в Марс, небо ей с овчинку покажется.

«Президент Долтри обладает выдающейся способностью к проведению трудных совещаний», — высокопарно подумал Ларри. Дела не стояли на месте.

Кроме того, он понял, что окончательное решение будет принято только с согласия Долтри.

— Теперь я предоставляю слово Марсии Макдугал, — объявил президент. — Сегодня мы уже услышали несколько ошеломляющих сообщений, но доктор Макдугал, я уверен, удивит нас не меньше. Мне удалось поговорить с ней накануне совещания, и должен признать, она пришла к замечательным выводам. Доктор Макдугал, прошу вас.

Ларри смотрел, как худенькая женщина с кожей цвета черного дерева встала и прошла в дальний конец комнаты к регуляторам изображения и звука. Она заметно волновалась.

— Спасибо, президент. То, что я сделала, может оказаться настоящим открытием, но даже если это и открытие, я все равно не могу удовлетворительно истолковать его. Конечно, это звучит глупо, но я думаю, мне лучше начать с конца, затем перейти к началу, а потом все пойдет по порядку.

Она ввела в компьютер свои данные и нажала на несколько кнопок. Свет погас, и над столом появилось голографическое изображение. В воздухе висел и медленно вращался крупный шар цвета запекшейся крови. Ларри нахмурился. Красный карлик? Но почему такой тусклый? И почему с такими резко очерченными краями?

Затем он увидел на поверхности объекта тонкие линии, едва заметные на темном-фоне.

— Вы не могли бы сделать линии на поверхности почетче? — спросил Ларри.

Марсия повертела регуляторы, и линии стали ярче.

— Параллели и меридианы, — произнес кто-то.

— Сначала я так и подумала, — сказала Марсия. — Во всяком случае, это первое, что приходит в голову.

— Объясните сначала, что вы нам показываете, — раздался голос Люсьена.

— Кино, — ответила Марсия Макдугал. — Стереофильм, снятый инопланетянами. О чем этот фильм, я не знаю. Посмотрите немного.

Внезапно шар перестал вращаться и стал беспорядочно раскачиваться из стороны в сторону. Два пятнышка в верхней его части словно набухали красным и вдруг вспыхнули ослепительным белым светом. Вспышка была кратковременной, вслед за ней откуда-то изнутри шара стремительно вылетели две светящиеся точки и исчезли. Сам бешено кувыркающийся шар удалялся, пара больших черных дыр будто разодрала его на части.

Изображение пропало, а затем шар показался снова, целый и невредимый.

— Это один из эпизодов послания, — сказала Марсия. — Он повторялся, по крайней мере, раз сто, гораздо чаще, чем все остальные эпизоды. Это наводит на мысль, что увиденное нами очень важно для харонцев.

— Для кого? — спросил Ларри.

Марсия пожала плечами.

— Для пришельцев. Мне надо было их как-то назвать. Так или иначе, но мы имеем с ними дело из-за сигнала, посланного с Кольца Харона, так что харонцы вовсе не плохое название.

— Откуда поступили эти изображения? — спросил Рафаэль.

— Из червоточины, — ответила Марсия. — Они были переданы двоичным кодом с другого конца червоточины. И простите, Хирам, но я уверена, что масса на месте Земли — это червоточина. Не знаю только, для кого или для чего на нашем конце предназначен этот фильм.

— Как его передали? — задал вопрос Люсьен.

— Его передали повторяющимися сигналами на волне сорок два сантиметра. Ответ на волне двадцать один сантиметр поступал с Луны.

— Как могут радиосигналы проходить через червоточину? — спросил Люсьен.

— Насколько я понимаю, этому ничто не мешает, — сказала Марсия. — Червоточина — это дыра, подобная двери из одного трехмерного пространства в другое. Когда дверь открыта, любой объект, в том числе и радиосигнал, без помех проходит через червоточину.