Меч генерала Бандулы - Булычев Кир - Страница 10

– Все, пора, – сказал отец. – Машина уже ждет.

Все страшно засуетились, начали одеваться, понесли вниз чемоданы, и Игорю досталась довольно тяжелая сумка. Борис Солнышко стоял на дворе и махал Исаевым вслед, пока они выезжали со двора.

2

ЭВЕРЕСТ ПОД КРЫЛОМ

На аэродроме отец сказал Игорю:

– Купи «Огонек», а то читать нечего, – и дал рубль. – На сдачу, может, себе что-нибудь найдешь.

Игорь подошел к киоску, в котором продавались книги, журналы и всякие вещи, нужные путешественникам. Игорь купил «Огонек». Еще оставалось семьдесят копеек, которые нужно истратить, потому что наши деньги теперь не скоро понадобятся.

Игорь увидел записную книжку в синем пластиковом переплете. Он понял, что именно этого ему и не хватало. Ведь в дороге придется вести дневник и делать всякие записи. Книжка стоила полтинник и отлично умещалась в кармане. Остальные деньги Игорь потратил на яблочный сок.

Когда Игорь вернулся к своим, как раз объявили, что надо идти на регистрацию багажа. Исаевы поцеловались с бабушкой и плачущей в три ручья тетей Марусей и довольно быстро прошли таможню и всякие формальности. Таможенник попрощался с Игорем и пожелал ему счастливого пути. Потом все вышли на поле и долго махали бабушке и тете Марусе, которые остались за барьером. Маме тоже хотелось поплакать, но она, молодая и красивая женщина, сдерживалась и шла к самолету впереди всех. Отец нес сумку, в которой лежали фотоаппарат и разные разности вроде зубных щеток. Так началось путешествие.

Сначала внизу были поля и леса. Игорю уже приходилось летать в Крым, и он отлично представлял себе, какой должна быть земля сверху. Кроме того, самолет летел очень высоко, на девяти тысячах метров, и потому внизу все было не очень интересно, если не считать Волги и Аральского моря. В Ташкенте была последняя посадка, а потом самолет поднялся к горам, к государственной границе.

Игорь все смотрел вниз и ждал, когда же она будет. Не то чтобы он ожидал увидеть заставу и пограничников в дозоре. Он отлично знал, что пограничники не такие дураки, чтобы сидеть на самом виду. Но все-таки Игорь немного надеялся, что если повезет, то он увидит перепаханную полосу, которую диверсанты переходят, надев на ноги коровьи копыта. Он об этом читал в одной книжке про шпионов.

Но когда в проход между креслами вышла совсем молодая стюардесса и сказала, что самолет пересек государственную границу СССР, Игорь мог поклясться, что ничего внизу не изменилось. Были горы, наверное, невысокие, потому что до них было далеко, желтые и скучные. В горах не было ни деревьев, ни рек.

Отец дремал рядом и совсем не интересовался государственной границей. Во-первых, он уже летал за границу, а во-вторых, он вообще был недостаточно любопытным человеком. Мать читала «Огонек». Она мельком взглянула в окно и принялась читать снова. Игорь знал, что мама боится летать.

Потом горы увеличились. Настолько, что стали снежными и так близко подобрались к самолету, что Игорь забеспокоился, как бы не пришлось лавировать между ними. А вдруг откажет мотор «Ила»? Но мотор «Ила» не отказал, а между спинками кресел просунулась чужая рука, тронула Игоря за плечо, и когда Игорь обернулся, он увидел лысого нестарого дядьку, который крикнул:

– Смотри, Эверест, величайшая вершина мира!

Игорь не смог догадаться, какая из далеких вершин Эверест, но расспрашивать постеснялся и сказал только «спасибо».

Горы были настолько запутанны и бесконечны, что Игорь посочувствовал составителям карт, особенно старинным путешественникам вроде Марко Поло, которые всюду ходили пешком и не могли подняться на самолете, чтобы рассмотреть все поподробнее.

Игорь достал записную книжку и хотел записать в нее что-нибудь важное, но записывать было нечего. Все-таки он написал: «Перелетели Гималаи. Слева по курсу видна величайшая вершина мира – Эверест». Он еще посмотрел вниз, но никаких поселков, городов и деревень не было. Даже дорог не было. Это был очень дикий край, в котором можно запросто заблудиться и погибнуть. Игорь решил, что про это он запишет потом, когда будет время. И заснул.

Проснулся он, когда самолет уже стоял на земле. В салоне стало жарче, и винты лениво докручивали последние обороты. Записная книжка лежала на коленях, карандаш свалился на пол, и Игорь рассердился на себя, что заснул, и на отца, который его не разбудил вовремя.

За окном были синие сумерки, и самые настоящие индусы в белых одеждах и с голыми худыми смуглыми ногами катили к самолету трап.

На длинном здании за полем было написано по-английски «Нью-Дели». Отец уже завязал галстук и собирался выходить из самолета.

– Ты обо мне забыл? – спросил Игорь.

– Не хотел будить. Уж очень ты сладко спал, – сказал отец.

– Ты намучился, – вмешалась мать.

– С вами намучаешься! – ответил Игорь недружелюбно, но отец только улыбнулся.

В этот момент дверь открылась, и все пошли к выходу. Игорь сунул книжку в карман и пропустил маму вперед, как настоящий джентльмен… Он уважал маму. Она была самой молодой и стройной из мам в их классе.

– Вот мы и в Индии, – сказал отец.

Игорь ступил на первую ступеньку трапа и чуть не бросился обратно в самолет – такой густой и горячий воздух встретил его. Воздух с трудом залезал в горло, и хотелось сначала прожевать его, а потом уж вдыхать по кусочкам. Воздух был наполнен чужими запахами, и даже знакомые, перемешиваясь в нем, приобретали странные, чужие свойства. Бензин пахнул сладко и приторно. Еще пахло чем-то жареным, и душистым маслом, и цветами, и как будто в церкви, куда Игоря раз, давно, водила няня.

Игорь пытался дышать нормально и делать вид, что ничего особенного не произошло. Тем более что остальные пассажиры спокойно спускались по трапу и становились рядом с индийской девушкой в сари и синем берете. Игорь тоже был совершенно спокоен. Он сказал девушке «гуд ивнинг», что значит – «добрый вечер». Игорь учился в Москве в английской школе, и что-что, а уж поздороваться по-английски он мог.

Потом все пассажиры пошли через поле к огням аэропорта. Отец спросил маму:

– Не жарко?

– Шутишь, – сказала мама. – Кошмар какой-то!

Игорь вспотел, пока дошел до здания аэропорта. Ему хотелось даже загребать руками, чтобы легче плыть в воздухе, но он был в зарубежном государстве, и приходилось вести себя, как полагается настоящему советскому школьнику.

У низенькой загородки стояли индийцы и даже индийские дети и смотрели, кто прилетел. Они громко переговаривались и, видно, никуда не спешили. Игорь тоже посмотрел на них, но деликатно. Мимо проехал большой бензозаправщик, и слово «бензин» на нем было написано по-английски. На бензозаправщике сидели два индуса в белых комбинезонах с надписями на груди и на спине, чтобы видно было, на какую частную компанию они работают. На поле стояло еще несколько самолетов, и все разные. Но марок самолетов Игорь не разглядел.

Внутри в здании вокзала было совсем прохладно. Отец объяснил:

– Кондиционирование воздуха, кондишн – другими словами. У нас в комнате тоже так будет.

В большом зале стояло несколько киосков с удивительными индийскими сувенирами и сокровищами, и, пока официанты в белых с зеленым костюмах накрывали на столы, чтобы накормить пассажиров, Игорь пошел к киоскам и протолкался поближе, чтобы разглядеть внимательно, что там продают.

Продавали деревянные статуэтки и бронзовые головы богов, бусы, украшения, какие-то игрушки, расписные тарелки и даже кинжалы и ножи. Один меч Игорю показался чем-то знакомым. Где-то он его видел, то ли в музее, то ли у кого-то. Он стал рассматривать меч внимательнее.

– Смотрите, – сказал за его спиной голос по-английски, и Игорь даже удивился, что он почти все понимает. – Смотрите, бирманский старинный меч. Интересно, как он сюда попал.

Игорь обернулся и увидел двух человек. Один – толстый, белый, добродушный, с круглым, почти детским лицом, хотя ему было не меньше сорока лет. Он был одет в черную сутану, и у горла виднелся полоской очень чистый белый воротничок. Второй – куда меньше ростом, худой и смуглый. На нем синий костюм с галстуком, украшенным золотыми колечками, и ботинки его так начищены, что на них больно смотреть.