Замри, умри, воскресни - Кайз Мэриан - Страница 40

Когда встреча закончилась, Жожо повела Натана в ближайший паб, чтобы подсказать ему взвешенное решение.

— Даже такие замечательные книги, как ваша, от рекламы только выигрывают.

— Это моя книга, — сердито возразил он. Мечты о литературных премиях уже ударили ему в голову. — Я хочу издаться в «Садерн Кроссе».

Ну вот, приехали, подумала Жожо. Началось.

Пятница, утро

— Напечатали, — сообщил Мэнни, кладя ей на стол номер «Книжных известий». — Пятая полоса.

«КНИЖНЫЕ ИЗВЕСТИЯ», 2 МАРТА

Рекордная сделка

«Как сообщается, дебютный роман Натана Фрея „Любовь под паранджой“, действие которого происходит в Афганистане, был продан редактору Олив Лидди из издательского дома „Садерн Кросс“ за рекордную сумму в 1, 12 миллиона фунтов. Это самый высокий гонорар за первую книгу в истории британского издательского дела. Мисс Лидди охарактеризовала роман начинающего писателя как „книгу десятилетия“. Работая над книгой, Натан Фрей, в прошлом школьный учитель, полгода провел в Афганистане инкогнито, под видом женщины. Продажа была осуществлена литературным агентом из „Липман Хейга“ Жожо Харви. Это не первая ее удача за последнее время. Она также представляет интересы Миранды Ингланд, чей четвертый роман на этой неделе занимает первую строчку в хит-параде массового читательского рынка. Другой претендент на книгу Фрея, Таня Тил из издательства „Докин Эмери“, по поводу своей неудачи сказала, что испытывает глубокое отчаяние».

Отчаяние — это метко сказано, подумала Жожо. Когда накануне она позвонила Тане, чтобы сообщить неутешительную новость, та заплакала в трубку. Самое неприятное в работе агента — что ты вынужден людям отказывать, но что поделаешь: побеждает всегда только один.

— Мэнни, ты не мог бы сбегать за тортом?

— Праздновать будем?

— Нет, сегодня придет Луиза, принесет девочку показать.

— Луиза? — Мэнни опешил, но быстро взял себя в руки. — Может, заодно скажет мне, куда запихнула контракт Миранды Ингланд? А вы еще говорите, она четко работает!

Пятница, 9:45

В дверь постучал Джослин Форсайт.

— Сердечнейшие поздравления, дорогуша!

— Спасибо.

— Все на мази? Рекламный тираж и так далее?

— Практически. Тольку пленку осталось повесить,

— Пленку? О нет!

— Опять что-то из полицейского прошлого?

— Нет. Это из лексикона пожарных.

Он с нетерпением ждал разъяснений, и Жожо сказала:

— Когда пожар уже потушен, надо сберечь дом, поэтому окна завешиваются полиэтиленовой пленкой.

— Пленка. Чудесно.

Следующим явился Джим Свитман, озаривший кабинет своей ослепительной улыбкой.

— Мои поздравления. Было бы неплохо подумать и о правах на экранизацию.

— Хочешь сказать, мне предстоит командировка в Лос-Анджелес?

— Не исключено. Как у тебя с гольфом?

— С гольфом?

— Да. Чтобы общаться с этими киношными воротилами, надо уметь играть в гольф.

Пятница, 10:56

— Вижу, повезло тебе, красотка.

Жожо подняла голову. В дверях кабинета стоял Ричи Гант. Она отложила ручку.

— Что? Это ты о моей сделке в миллион сто двадцать тысяч?

— Вот это везуха!

— Да уж, — просияла Жожо. — И позволь тебе заметить, чем усерднее я работаю, тем больше мне везет.

Он пошевелил губами, но ничего не сказал. Видно было, его терзают эмоции.

— Ну, ничего, ничего. — Жожо наклонила голову набок. — Обнимать не нужно.

Она бросила взгляд на часы.

— Ладно. Пора на летучку. Давай провожу. — Она положила было руку ему на плечо, но он увернулся и зашагал прочь.

На летучке только и разговору было что о сделке Жожо — «книга десятилетия»! Особенно радовались партнеры — им-то твердый процент светит. Но восхищались и рядовые агенты — все, кроме Ричи Ганта.

— И сколько у нас на сегодня книг десятилетия? Не меньше шести, — заметил он.

Повисла неловкая пауза. Зависть испытывали все, но у большинства хватало ума ее не показывать.

— Это неспортивно! — возмутился Дэн Суон.

— А ты чего ждал? — странным, придушенным голосом отозвался Джослин Форсайт. — Он же тут новичок. И лучше бы нам было от него побыстрей отпачкаться.

— Не отпачкаться, а отмазаться, — шепотом поправила Жожо, пока коллеги изумленно взирали на старика Джослина.

Пятница, после обеда

Начиная с половины третьего женская часть работников «Липман Хейга» стали набиваться в кабинет Жожо — даже Лобелия Френч и Аврора Холл на время забыли о своей неприязни к Жожо. Все тащили с собой крошечные носочки, розовые ползунки, хлопчатобумажные переднички и кукольного размера футболочки с блестящими принцессами.

— Не хотелось бы тебе для себя такие получить? — вздохнула Пэм.

— Всегда хотелось.

И тут в дверях возникла принцесса и с порога закричала:

— Прии-веет!

— Что с волосами? — ахнула Жожо. Всегда коротко остриженные, волосы у Луизы отросли настолько, что пышно обрамляли сразу помолодевшее лицо.

— Сюда смотри! — Луиза показала на сверток, притороченный к ее груди. — Что там волосы? Как тебе этот детеныш?

— Покажи! — завопила Пэм.

— Прошу выстроиться в очередь, — сказала Жожо. — Я первая. Я торт купила — значит, все после меня. Привет, зайчик. — Она нагнулась и поцеловала Луизу. — Поздравляю тебя. Дай подержать.

— Поздоровайся с тетей Жожо. — Луиза передала ребенка.

— Ох ты! — Жожо вгляделась в крошечное личико, поразилась черным ресницам и еще не фокусирующим синим глазенкам.

— Красивая, скажи? — спросила Луиза.

— Очень. И очень вкусно пахнет. — Малышка пахла пудрой и молоком. По правде сказать, Луиза тоже всегда так пахла — вокруг нее вечно витало облако «Диора».

— А можно теперь мне? — взмолилась Пэм.

— И мне! — подхватила Ольга Фишер.

Пока все кудахтали над малышкой, Мэнни раздавал торт и бросал на Луизу косые взгляды.

— Луиза, — вслух обратился он, — раз уж вы здесь, не поможете нам найти контракт с Мирандой Ингланд? Не припомните, где он может быть?

— М-мм… — рассеянно заулыбалась. — Миранда — как?

— Миранда Ингланд. Последний из подписанных, ею контактов. Куда вы его положили, не помните?

Еще одна рассеянная улыбка.

— Не имею представления.

«И иметь не хочу», — заметила про себя Жожо. Потом явился Марк, и женское общество расступилось, чтобы дать ему дорогу.

— Поздравляю, — поцеловал он Луизу и посмотрел на малышку. — Вижу, на мамочку похожа.

— Подержать не хочешь?

Марк бережно взял Стеллу и подержал на руках, потом улыбнулся и тихонько сказал:

— Привет, красавица.

О господи! Торт замер на полпути к губам Жожо, после чего вернулся на бумажную тарелку.

— Я влюбился, — сказал Марк, поглаживая лобик Стеллы, а Луиза рассмеялась и сказала:

— Жаль, но вынуждена оставить вашу теплую компанию.

— Как, уже? — вскричали все.

— Я приехала на автобусе, чтобы можно было грудью покормить, но если сейчас не уйду, попаду в час пик и дома буду неизвестно когда.

— Задержись еще чуточку! — взмолилась Ольга Фишер.

— Правда, не могу.

— Ну ладно. — Ее нехотя отпустили и разошлись по рабочим местам.

Жожо собрала все подарки, проводила Луизу до лифта и, рассчитывая на взаимный интерес, спросила:

— У тебя все в порядке?

Луиза еще раз лучезарно улыбнулась и сказала:

— Жожо, я счастлива как никогда. Это просто блаженство!

— А я по-прежнему встречаюсь с Марком.

— Он хороший человек. Видела, как он ласково с ребенком разговаривал?

Ну да ладно! Контакта, которого жаждала Жожо, не получилось, во всяком случае — сегодня. Луизу словно подменили; это был совсем другой человек, она перестала принадлежать себе. Давайте взглянем правде в глаза: пока они с дочкой были в кабинете, Луиза ни на кого, кроме малышки, даже не смотрела, хоть та еще и не видит толком.

Они поцеловались на прощанье.

— Звони. Увидимся… Когда ты должна выйти? В июне?