Не учите меня жить! - Кайз Мэриан - Страница 28

— Присядем, Люси Салливан, — Гас указывал на нижнюю ступеньку лестницы, — здесь можно поболтать без помех.

Его выбор показался мне не очень удачным: по лестнице вверх и вниз сновали люди, и движение тут было покруче, чем на Оксфорд-стрит в час пик. Что происходило наверху, в точности сказать не могу — полагаю, обычный секс по пьянке с парнем лучшей подруги на пальто этой самой лучшей подруги или что-то вроде.

— Так вот, Люси, извини, что напугал тебя там, на кухне, но мне просто показалось, что ты — человек творческий, — начал Гас, когда я наконец устроилась на ступеньке. — Сам я музыкант и музыку люблю страстно, — продолжал он. — Поэтому подчас забываю, что не все чувствуют так же, как я.

— Это же здорово, — в полном восторге сказала я. Какое счастье: он не только психически нормален, он еще и музыкант, а все мужчины, которые мне нравятся, всегда оказываются музыкантами, писателями, в общем — подвластны вдохновению и испытывают муки творчества. Ни разу не влюблялась в человека, имеющего постоянную работу, и надеюсь не влюбляться впредь. Что может быть скучнее мужчины со стабильным доходом, знающего цену деньгам и умеющего жить по средствам?! Лично для меня финансовая нестабильность — сильнейший возбуждающий фактор. По этому вопросу мы вечно цапаемся с мамой, но в том-то и дело, что в маме нет ни капли романтики, тогда как я пропитана ею до мозга костей, причем абсолютно всех костей, какую ни возьми: лучевой, локтевой, большой и малой берцовой, лонного сочленения (в особенности!), грудинной, плечевой, обеих лопаток, спинных позвонков всех отделов, ребер в ассортименте, полного набора мелких косточек плюсны и кисти, двух крохотных во внутреннем ухе — не помню, как называются, — все начинены романтикой.

— Так ты музыкант? — оживилась я. Может, потому мне показалось, что я его знаю: слышала о нем или видела где-нибудь фотографию. — Известный музыкант?

— То есть?

— Ну, в своем кругу?

— Люси Салливан, я неизвестен в своем кругу, у меня и круга-то нет. Ни узкого, ни широкого. Я тебя разочаровал, да? Мы только познакомились и уже находимся в кризисе. Люси, нам непременно надо обратиться за помощью к специалистам. Посиди здесь, а я схожу за справочником и найду номер телефона доверия.

— Не надо, — рассмеялась я. — Ничего я не разочарована. Просто у меня возникло ощущение, будто я знаю тебя, хоть и непонятно, откуда, и я подумала: если ты известный музыкант, то я тебя где-нибудь видела.

— Ты хочешь сказать, мы не знаем друг друга? — с потрясенным видом спросил он.

— По-моему, нет, — хмыкнула я.

— Не может быть, — убежденно сказал он. — Если не в этой, то хоть в прошлой жизни мы наверняка были знакомы.

— Все это очень мило, — протянула я, — но, даже если в прошлой жизни мы были знакомы, кто сказал, что тогда мы друг другу нравились? Меня всегда мучил этот вопрос: ведь если люди узнают друг друга в следующей жизни, они вовсе не обязательно друг другу приятны, верно же?

— Ты совершенно права, — крепко стиснув мне руку, подхватил Гас. — Я тоже всегда так думал, но в моей практике ты первая, кто думает так же, как и я. Ты просто чудо. Но мы-то с тобой уж точно прекрасно ладили, в какой бы жизни нас ни свела судьба. Мне рядом с тобой как-то уютно: наверно, ты одолжила мне денег на изломе века, когда я был на мели, или сделала еще что-нибудь хорошее. А «Гиннесс» еще есть?

Я отправила Гаса к холодильнику, устроилась на ступеньке поудобнее и принялась ждать. Душа моя пела, счастье переполняло меня. Какой он славный! Как я рада, что пришла на эту вечеринку — ведь запросто могла и не пойти и тогда не встретила бы его! Неужели права миссис Нолан, и Гас — тот самый единственный, тот самый мой человек, которого я столько ждала?

Кстати, где этого единственного черти носят?

Сколько нужно времени, чтобы дойти до холодильника и похитить оттуда оставшиеся банки купленного Дэниэлом пива? А что, если, пока я сижу тут разомлевшая и улыбаюсь, как идиотка, он уже убалтывает другую покладистую девушку, а обо мне забыл?

Я занервничала.

Интересно, сколько еще мне здесь торчать, пока можно будет встать и отправиться на поиски? Спустя какое время прилично проявить беспокойство?

И не рановато ли он начинает, даже имея дело со мной, заставлять меня дергаться и ждать?

Мою мечтательную расслабленность как рукой сняло. Мне следовало раньше понять, что это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Вдруг я осознала, что все это время вокруг ходили люди, разговаривали, шумели, а я и забыла о них, пока говорила с Гасом. А что, если они смеются надо мной? Может, Гас на их глазах проделывал то же самое с тысячами других дурочек? В эту секунду передо мной уже стоял растрепанный Гас.

— Люси Салливан, — с огорченным видом объявил он, — прости, что я так долго, но я попал в ужасную передрягу.

— О господи, — рассмеялась я, — что случилось?

— Когда я подошел к холодильнику, какой-то тип примеривался к пиву твоего друга Донала. «Поставь назад!» — крикнул я. «Нет», — говорит он. «Еще как поставишь», — говорю я. «Это мое», — говорит он. «Не твое», — говорю я, а потом, Люси, случилась потасовка, из которой я вышел с легкими ранениями, зато теперь «Гиннесс» в безопасности.

— Неужели? — в некотором недоумении протянула я, потому что увидела в руках у Гаса только бутылку красного вина, а пива что-то не заметила.

— Да, Люси, я пожертвовал собой и спас его. Пусть теперь кто-нибудь попробует его украсть.

— Ты что сделал?

— Сделал? Разумеется, Люси, я его выпил. А что еще я мог с ним сделать?

— Э-э-э…

Я беспокойно оглянулась через плечо и, конечно же, увидела, как Дэниэл с не предвещающим ничего хорошего лицом пробирается через холл к лестнице.

— Люси, — кричал он, — какой-то мелкий мерзавец украл…

Тут он замолчал, потому что увидел Гаса.

— Ты! — взревел он.

О боже! Кажется, Дэниэл и Гас уже знакомы.

— Дэниэл, Гас. Гас, Дэниэл, — вяло пробормотала я.

— Это он, — сердито выпалил Гас. — Тот нечистый на руку тип, который хотел украсть пиво твоего друга.

— Какой же я дурак, — возмущенно тряся головой, воскликнул Дэниэл, не обращая ни малейшего внимания на обвиняющий перст Гаса. — Просто идиот, все же было понятно. Люси, и где ты их только находишь? Объясни мне — где?

— Да пошел ты, ханжа несчастный, — огрызнулась я, не зная, что еще сказать от стыда и досады.

— Ты его знаешь? — воинственно осведомился Гас. — По-моему, он не из тех, с кем тебе следует дружить. Видела бы ты, какой…

— Я ухожу, — заявил Дэниэл, — и забираю бутылку вина, которую принесла Карен.

После чего выдернул бутылку из рук Гаса и растворился в толпе.

— Ты видела? — завопил Гас. — Он опять за свое!

Я честно старалась не смеяться, но сдержаться не могла — видимо, была не так трезва, как мне самой казалось.

— Прекрати, — выдохнула я, дергая его за рукав. — Сядь и веди себя прилично.

— Ах, так это я должен вести себя прилично?!

— Да.

— Понятно!

Он замолчал, скорчил свирепую гримасу (насколько можно сделать свирепой такую славную мордаху) и посмотрел на меня.

— Ну, Люси Салливан, если ты говоришь…

— Я говорю!

Он послушно сел на ступеньку рядом со мной, старательно изображая пай-мальчика. С минуту мы сидели молча.

— Ладно, — сказал он наконец. — Но попробовать стоило.

20

Весь мой словарный запас как-то неожиданно иссяк. Я сидела на ступеньке, прижатая людским потоком к Гасу, и лихорадочно придумывала, что бы такое сказать.

— Ну ладно! — начала я излишне бодро, стараясь скрыть неловкость. Что теперь будет? Раскланяемся, скажем, как приятно было познакомиться, и разбежимся в разные стороны? Как в море корабли? Очень не хотелось бы.

Тогда я решила задать ему вопрос: людям, как правило, нравится говорить о себе.

— Тебе сколько лет?

— Я стар, как горы, и юн, как утро, Люси Салливан.