Головорез - Брюер Стив - Страница 61

Глава 73

Две недели спустя Соломон сидел на своей больничной койке в Сан-Франциско, когда пришла Лусинда и принесла «Экземинер». — Ты видел это?

Газета была сложена внутренней страницей наружу. Короткое сообщение внизу страницы не вызвало бы интереса у большинства американских читателей, но Соломона увлекло.

Соломон бросил газету на одеяло, укрывавшее его до пояса.

— Черт побери. Все вышло как надо. Как хотел Виктор Амаду. Его нужно признать национальным героем.

— Это, вероятно, замнут, — сказала Лусинда. — Ты заметил, что имя Шеффилдов не упомянули.

— Репортеры еще не сопоставили одно с другим. От Нигера до перестрелки в округе Мендосино — огромная дистанция. Но шила в мешке не утаишь.

Газеты и без того уже раздули факт ареста Барта Логана, особенно напирая на то, что будучи начальником службы безопасности в «Шеффилд энтерпрайзиз», он убил Эбби Мейнс и Клайда Мертоца и покушался на убийство Карла Джонса.

Меньше внимания привлек арест посла Мирабо, который бежал из Соединенных Штатов, но лишь для того, чтобы его взяли под стражу, едва он сошел с самолета в Ниамее. Официальные лица в новом правительстве пообещали сурово наказать его за убийство Виктора Амаду.

Лусинда присела на край кровати и положила руку на грудь Соломону. Одета она была для работы и скинула туфли на высоких каблуках.

— Я все думаю, что нам следует ускорить процесс, — сказала она. — Один или два телефонных звонка, и все репортеры страны обрушатся на Шеффилдов.

Соломон покачал головой:

— Нам не стоит вмешиваться. С Шеффилдами я покончил раз и навсегда.

Он держался этой линии с той самой ночи в Приюте Головореза. Полицейские, федералы и дипломаты неоднократно допрашивали их с Лусиндой, и они всегда говорили правду. Но представителям средств массовой информации никто из них о Шеффилдах и той перестрелке не рассказывал.

Грейс тоже согласилась молчать, после того как Дон предложил ей отступного. Они с Лусиндой станут мультимиллионершами, просто согласившись на быстрый развод. Майкла убрали с руководящих должностей в «Шеффилд энтерпрайзиз», и Грейс, по-видимому, посчитала это достаточным наказанием. Однако главным образом на решение Грейс повлияло ее теплое отношение к Дону и сочувствие его потерям.

Дон звонил Соломону только раз, вскоре после того, как «скорая» перевезла раненого из маленькой больницы в Юкиа в медицинский центр при Калифорнийском университете Сан-Франциско. Дон сказал, что, разумеется, оплатит все медицинские счета, включая несколько недель специального лечения, необходимого для полного восстановления поврежденной руки Соломона. Дону почти нечего было к этому добавить. Он казался рассеянным, слишком занятым спасением своей империи, чтобы тратить время на латание мелких дыр.

К сегодняшнему дню Соломон уже надеялся выйти из больницы, но инфекция отложила его выписку, и несколько дней он провел в тумане лихорадочных снов. Сейчас ему было лучше, он чувствовал себя готовым начать новую жизнь.

Он не знал точно, где станет жить и чем заниматься. Предполагалось, что он поживет в Сан-Франциско, по крайней мере некоторое время. Походит на физиотерапию. Побудет рядом с Лусиндой, которая каждый вечер навещала его в больнице. Они мечтали уединиться в каком-нибудь уголке, куда никто не будет каждую минуту врываться либо с бинтом, либо со шприцем.

Лусинда прилегла на кровать рядом с Соломоном и положила голову ему на грудь, помня о еще свежем пулевом ранении. Он провел здоровой рукой по ее кудрявым волосам, коснулся пальцами щеки.

— Много было работы? — спросил он.

— А когда было мало?

— По-моему, отдых в постели тебе даже нужнее, чем мне.

Хмыкнув, она прижалась к нему, и между ними воцарилось успокаивающее молчание.

Соломон смотрел в окно на затянутое туманом небо, его рука покоилась на волосах Лусинды. Ее дыхание сделалось более размеренным, и скоро она уснула.

Соломон тоже закрыл глаза и позволил себе забыть о своих тревогах, сосредоточившись на прикорнувшей рядом с ним, источавшей тепло женщине. Может, он и не знает, что готовит ему будущее, но, похоже, это хорошая отправная точка.