Головорез - Брюер Стив - Страница 36

Братья переглянулись, и оба повернулись к Барту, ожидая, что у того есть ответы на все вопросы.

Логан вздохнул:

— Есть еще одна проблема. По моим сведениям, груз полегчал. Часть оружия исчезла по пути. Когда Гома получит груз, он увидит, что кое-чего не хватает. Он разозлится.

— Он разозлится? — заорал Майкл. — Я уже злюсь. Мы оплатили фрахт.

Барт поднял руки, пытаясь успокоить Майкла, прежде чем тот сойдет с рельсов.

— Такое случается, — сказал он. — Вот вам Африка. Где-то на побережье юный Че Гевара чистит свою отличную новенькую винтовку и замышляет революцию.

— Но…

— Успокойтесь. Оружия хватит. Половина нигерской армии у Гомы в кармане. Другая половина сражаться не станет.

— Может, Гоме следует позвонить, — предложил Крис, — и предупредить его о пропавшем оружии.

— Хорошая идея. Если он достаточно выдержан, чтобы выслушать объяснения. Но я не стал бы пользоваться здесь телефонами.

Майкл напрягся:

— Это почему еще?

— Откуда вы знаете, может, кто-то подслушивает?

— Думаешь, наши телефоны на прослушивании? Разве мы не платим твоим людям, чтобы этого не было? Как могли наши конкуренты узнать…

— Меня беспокоят не конкуренты, а ваш отец, — сказал Барт. — У него уши повсюду. Он не постеснялся бы поставить наши телефоны на прослушку, особенно если бы заподозрил, что мы что-то затеваем.

— А с чего ему заподозрить? — требовательно спросил Майкл.

— В своем обращении в суд Лусинда Крус упомянула Африку, — ответил Барт. — Соломон Гейдж рыщет тут повсюду.

— Проклятый Соломон, — пробормотал Крис.

— Он — самая большая угроза, — сказал Барт. — Мы можем обмануть суд и отправить репортеров куда подальше. Но у Соломона есть доступ к Дону, и разные идеи тоже. Он немедленно побежит к Дону, если только почует…

У Барта запищал телефон. Он достал его из кармана и прочел на экранчике: «Лу Велаччи».

— Мне нужно ответить.

Он встал и повернулся к братьям спиной. Нажал на клавишу принятия вызова и услышал голос Лу:

— Босс? У меня грандиозные новости.

Глава 40

Генерал Эразм Гома стоял на капоте «лендровера», проминая металл подковами тяжелых сапог. Из-за зеркальных стекол очков он обозревал свое потрепанное войско. На высохшей земле его поместья разместилась тысяча человек, сидевших на корточках среди походных палаток и костров, на которых варилась еда. Вид у них был апатичный и скучающий.

Гома и сам устал от ожидания, но выбор момента был здесь принципиально важным. Один неверный шаг, и он со всеми этими людьми исчезнет, даже не начав своей маленькой войны. За «учебными маневрами» Гомы, проводимыми накануне выборов, наблюдали люди президента Будро. Соперник Будро, Лоран, прислал собственных агентов. Все шпионили друг за другом, напряжение усиливалось, ставки росли.

Вся страна затаила дыхание, ожидая взрыва насилия перед началом голосования. Будро пообещал честные и открытые выборы в условиях, когда наблюдатели от ООН наводнили страну, а его собственные приверженцы наточили ножи. Беспокойные молодые сторонники Лорана, казалось, вот-вот выйдут на улицы. И в этот момент Гома собрался вершить историю.

Из «лендровера» послышалась трель телефона, и водитель ответил на звонок.

— Генерал!

— Oui,[8] Рейнар.

— Вам звонят.

Гома посмотрел вдаль.

— Я не хочу говорить по телефону.

— Но, сэр, это мистер Шеффилд.

Гома вздохнул. Если Майкл Шеффилд настолько заинтересован в перевороте, то мог бы остаться и лично за всем проследить. Гома устал сообщать ему о ходе дела. Но спрыгнул с капота и взял телефон.

— Генерал Гома?

На линии трещало.

— Вы позвонили в подходящий момент, — с сильным акцентом прогрохотал по-английски Гома. — Я собирался обратиться к своим людям с воодушевляющей речью. Возможно, у вас есть новости, которые я могу им передать?

— Да, сэр. Но боюсь, новостей две — хорошая и плохая. Оружие погружено на грузовики в Порто-Ново, и они направляются в вашу сторону. Но часть оружия при транспортировке исчезла.

— Исчезла? Как так — исчезла?

— Украдена, полагаю. Подобные вещи случаются. Но Барт заверил меня, что для ваших целей оружия все еще достаточно. В придачу к оружию, которое уже есть у ваших людей…

— Вот дерьмо. — Это было любимое английское слово Гомы. — Дерьмо так дерьмо. У нас договор. Моим людям нужна подавляющая огневая мощь.

— Им же не придется завоевывать всю страну. У вас прицельный план, генерал. Взять столицу. Быстро занять, быстро покинуть, и готово. Не обязательно устанавливать контроль над всей территорией.

— Я сам знаю, что обязательно, а что не обязательно, — сказал Гома. — Покончим с этим дерьмом. Когда прибудет оружие?

— Груз следует по расписанию. Я только хотел предупредить вас, что кое-чего не хватает, и…

— Ладно. Я проверю груз. Если его будет достаточно, вы получите вашу революцию.

Гома бросил телефон Рейнару, который, дернувшись, поймал его у самого живота. Из бокового кармана генерал извлек фляжку и, открутив крышку, сделал добрый глоток «Чивас Регал».

Проклятые американцы. Не нужно было с ними связываться. Они все фантазеры, болтуны и хороши только на словах. Неумехи. Бездари.

Гома был практичным человеком в стране всеобщей скудости. Он считал, что нужно без извинений брать то, что тебе надо. Если не можешь добиться успеха с помощью интриг и манипуляций, тогда принимай более крутые меры. Выигрывает тот, у кого больше армия.

Генерал медленно обвел взглядом лагерь. На него смотрели угрюмые люди, ждавшие от него какого-то знака, свидетельствующего о том, что он понимает, куда их ведет, какого-то подтверждения, что они встали на нужную сторону.

Но у Гомы пропало настроение произносить речь. Он убрал фляжку в карман, нехотя отдал своим людям честь и, обойдя автомобиль, сел на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу:

— Отвези меня домой, Рейнар.

Глава 41

Весь день Соломон работал в квартире у парка Лафайет, но мыслями постоянно уносился к Лусинде Крус, к их совместному ланчу в кафе у освещенного солнцем окна и к электризующему прикосновению ее полных губ.

Он еще раз перечел документы по разводу, но ничего из них не вынес. Майкл был негодяй, и Грейс имела право бросить его. Если бы только Лусинда не требовала такого полного отчета по финансам, если бы согласилась на частичную информацию, Дон, может, и уступил бы. Но Лусинда не удовольствуется меньшим, особенно после того, как Майкл использовал Грейс в качестве боксерской груши.

Проведя над бумагами несколько часов, Соломон не добился ничего, кроме головной боли. Миссис Вонг принесла чаю и сказала, что оставила ему в холодильнике еду. Затем она ушла домой, и без ее тихого мурлыканья и звяканья посуды в квартире воцарилась тишина.

Порывшись в кейсе, Соломон нашел визитную карточку, которую дал ему старший инспектор Оклендского управления полиции. Упрямый ирландец. Питер Дж. О'Мейли.

Соломон набрал номер. Ему пришлось прорваться через коммутатор и двух других детективов, прежде чем О'Мейли рявкнул в трубку свое имя.

Соломон спросил, нет ли новостей по делу об убийстве Эбби Мейнс, и О'Мейли насторожился.

— Вы спрашиваете от себя или от Дональда Шеффилда?

— Я буду с ним разговаривать. Был бы рад сообщить, если вы продвинулись.

О'Мейли вздохнул:

— Я продвинулся бы больше, если бы не тратил все свое время на беседы по телефону со всеми вами. Не говоря уже о репортерах. Как только они прознали, что жертва из семьи Шеффилдов, так просто с ума посходили.

— Вам звонил еще кто-то из «Шеффилд энтерпрайзиз»?

— Ваш босс звонил, чтобы еще раз внушить нам, что это убийство гораздо важнее сотни других, которые мы расследовали за этот год. Майкл Шеффилд звонил, и один из ваших адвокатов — даже дважды. Три раза звонил ваш парень из охраны, Барт Логан. Все они предлагали помощь, хотели свежих новостей и подгоняли нас. Вы мешаете нам вести расследование.