Сокровища Монтесумы - Кайл Кристин - Страница 8

Элли ехала по широкой песчаной улице, обозначенной как Рэйлроуд-авеню, изумляясь полному отсутствию какой бы то ни было мостовой. Как же живет этот деловой город в период дождей? Неужели его жители вынуждены бродить по колено в грязи?

Салуны здесь перемежались с деловыми зданиями. Только на своем пути Элли насчитала четыре или пять салунов, отметив их броские, запоминающиеся названия, такие, как “Серебряный доллар” или “Белый слон”. Мужчины, увешанные оружием, входили и выходили сквозь вращающиеся двери, жмурясь от яркого света после накуренного полутемного помещения. Громкие звуки гармоник и пианино перекрывались громкими голосами, смехом, пьяными возгласами и щелкающими ударами бильярдных шаров.

Элли ехала по шумной улице, с опаской и возбуждением поглядывая вокруг широко открытыми глазами. Это был тот самый настоящий Дикий Запад, о котором она читала в дешевых романах. Здесь были хозяева салунов и ковбои, бродяги и бандиты всех мастей, падшие женщины и, конечно, профессиональные игроки, которые особенно занимали ее воображение. Все они словно сошли со страниц ее любимых романов, а потому Элли не могла пока еще воспринимать их как реальных людей.

Она спросила дорогу к конюшне, и ее направили на Купер-авеню к зданию с надписью над широко распахнутыми воротами: “Тримбл и К°. Прокорм и содержание лошадей. Платные конюшни”. Высокий молодой блондин приблизился к ней разболтанной походкой. В уголке его рта была зажата длинная соломинка.

— Слушаю вас, мэм?

— Вы не могли бы приглядеть за моей лошадью и мулом?

Он задумчиво пожевал соломинку, переложив ее из одного уголка рта в другой.

— Разумеется. Только это будет стоить вам по пятьдесят центов в день.

— За каждую?

— Ну да.

— Это довольно высокая цена, но я согласна, при одном условии. — Из своего долгого и довольно богатого опыта Элли знала, что там, где касается денег, мужчины всегда готовы воспользоваться случаем и обмануть одинокую женщину. Ей пришлось научиться противостоять этому, чтобы чувствовать себя достаточно независимой. — Я хочу, чтобы мои животные получали отборный овес и чтобы о них хорошо позаботились. Им пришлось изрядно потрудиться в последние недели.

Юноша усмехнулся и кивнул, но во взгляде его читалось уважение.

Конечно, мэм. Вы можете рассчитывать на это. — Элли спешилась, поморщившись. Мышцы затекли и теперь нещадно болели.

Какой отель считается здесь лучшим?

Парень снова пожевал соломинку. Затем, вытянув руку вдоль улицы, указал на трехэтажное здание из красного кирпича. Первый и второй этажи были окружены широкими верандами с черными чугунными перилами.

Вот этот. “Гранд-отель”. Самый лучший в городе. Конечно, для тех, кому по карману такая роскошь.

Он скептически оглядел ее более чем скромную одежду.

Спасибо. Могу я попросить вас найти кого-нибудь, кто бы отнес мои вещи в отель? — Она кивнула на мула, к седлу которого были приторочены небольшой вьючный сундук и две седельные сумки. — Я хорошо заплачу за услугу.

— Да, мэм. — Он опять улыбнулся. — Я с радостью сделаю это сам.

Элли расправила плечи и, гордо подняв голову, прошествовала вдоль улицы. Она была невероятно смущена своим внешним видом, который, в этом она была совершенно уверена, никак не соответствовал представлениям о настоящей леди. Ей казалось, что она выглядела так, словно только что выбралась из преисподней. Впрочем, после предательства Питера и всех бедствий и трудностей своего долгого утомительного путешествия, пожалуй, это ощущение было недалеко от истины.

Холл гостиницы выглядел довольно элегантно, хотя, разумеется, ему было очень далеко до европейских гостиниц. Со всем достоинством, на которое только была способна, Элли подняла голову и приблизилась к портье. Пусть она выглядела не лучше, чем какая-нибудь бродяжка, она все еще оставалась дочерью графа. Она принадлежала к самому высшему обществу точно так же, как и ее младшая сестра Эмбер, которая кружилась в вихре бесконечных лондонских развлечений, окруженная толпой очарованных ее красотой мужчин. Элли совершенно не привлекала такая жизнь, а особенно — такие мужчины, но сейчас мысль немного побыть в роли изнеженной леди показалась ей очень даже привлекательной.

Возле стола администратора портье в униформе помогал пожилой элегантно одетой паре заполнить регистрационные документы. Элли встала сзади, чуть поодаль, надеясь, что от нее не так уж сильно пахнет пылью и конским потом. Портье протянул ручку седовласому джентльмену, который поставил свою подпись в большом толстом журнале. Взяв ключ из ячейки с номером 42, портье с лучезарной улыбкой протянул его новым гостям “Гранд-отеля”.

— Мы рады, что вы остановились у нас, мистер и миссис Обермеер. Бал начнется в девять в отеле “Сан-Фелипе”. — Он позвонил в колокольчик, вызывая рассыльного, который должен был отнести багаж новых постояльцев в их номер.

Пара повернулась. Дама увидела Элли и судорожно вздохнула. Она как-то испуганно прижалась к своему мужу, затем схватила его за руку и потащила из холла.

Элли пожала плечами, убеждая себя не обращать внимания на подобное оскорбление. Ведь она очень скоро сможет, если, конечно, захочет, полностью изменить внешность и стать элегантно одетой леди из высшего общества. Стоит только смыть трехнедельную грязь.

Она шагнула к столу и взяла ручку, чтобы поставить свою подпись в журнале регистрации.

Добрый вечер, — обратилась она к служащему гостиницы. — Я бы хотела получить комнату.

Молодой человек с прилизанными темными волосами почти вырвал ручку из ее пальцев.

Прошу прощения, мадам, но у нас не осталось свободных номеров.

Элли в растерянности подняла взгляд, потрясенная подобной грубостью. Она так мечтала о ванне и мягкой постели!

— Вы уверены?

— Да. Могу предложить вам обратиться в какой-нибудь другой отель.

Он явно избегал смотреть ей в глаза. При этом на его лице застыло брезгливое, высокомерное выражение. Элли внимательнее присмотрелась к конторке, где находились ключи от номеров. По крайней мере, еще около дюжины ключей оставались на месте.

Я уверена, что вы ошибаетесь, сэр. Разве эти ключи не свидетельствуют о том, что у вас еще есть несколько свободных комнат?

У портье покраснела шея.

Эти комнаты зарезервированы для гостей, которые еще не прибыли.

Элли почувствовала, что он лжет. Она прочитала это по его застывшей неловкой позе. Опершись ладонями о холодный, покрытый мрамором стол, она сказала сдержанно, но твердо:

Уже стемнело. Ни один человек в твердом рассудке не станет путешествовать по здешним местам в такой поздний час. Так что можете быть уверены, к вам едва ли кто-нибудь еще сегодня приедет, чтобы занять эти номера.

— Неважно, мадам. Мест нет.

— Я знаю, что это неправда, сэр. На самом деле вы просто имеет в виду, что ваш отель не предназначен для людей, уставших от долгого пути, грязных и не одетых так, как того требуют правила этикета. Не так ли?

Портье пожал плечами, не пытаясь отрицать столь очевидный факт.

Возмущение захлестнуло Элли, заставив ее забыть даже об усталости.

А как вы представляете себе, должен выглядеть человек после нескольких недель тяжелейшего пути? Грязная или нет, но я леди по рождению и воспитанию. Если хотите знать, я дочь английского графа!

Портье хоть и отступил на шаг, неприятно пораженный ее горячностью, однако не собирался идти на уступки.

А у вас есть доказательства, подтверждающие ваше столь диковинное заявление?

Диковинное? Элли выпрямилась, еще выше задрав подбородок. Она слышала сзади чьи-то приближающиеся шаги и мелодичный женский смех, сопровождающийся громким мужским смешком. Элли продолжила, решив не сдавать свои позиции, хотя все это было крайне унизительно и едва ли обещало закончиться благоприятно для нее:

— Мои документы упакованы вместе с другими вещами, — холодно сообщила она высокомерно ухмыляющемуся портье, — которые вскоре должны быть сюда доставлены служащим “Тримбл и компания”.