Комиссар Его Величества - Кайл Дункан - Страница 8

– Подождите здесь, капитан Дайкстон, – рявкнул Стотт и оставил меня в одиночестве.

Тут мое любопытство разыгралось с новой силой. Не каждый день тебя сажают в автомобиль и столь таинственным образом доставляют в королевский дворец. Повинуясь инстинкту, я наскоро проверил, достаточно ли начищены сапоги и есть ли складка на брюках. С сапогами все было в порядке, потому что у меня отличный денщик, но со складкой на брюках дела обстояли хуже, да и на коленях наметились пузыри. Я нервно принялся приводить форму в порядок: подтягивать брюки, отряхивать китель и так далее. Не успел я покончить с этой процедурой, как дверь распахнулась и в приемную выглянул капитан первого ранга.

– Сюда, капитан, – позвал он.

Пропустив меня вперед, он закрыл дверь и остался снаружи, но я заметил это не сразу, ибо внимание мое было всецело поглощено новым и неожиданным обстоятельством: в дальнем углу гостиной, рядом с письменным столом, стоял мужчина в темном костюме, глядя прямо на меня.

– Дайкстон? – спросил он.

Я вытянулся по стойке «смирно».

– Так точно, ваше величество!"

Мэлори почесал переносицу, в которую врезались очки, и вспомнил пренебрежительный отзыв Пилгрима: «древняя история». Ничего себе «древняя история»! Всего несколько страниц прочитано, а этот Дайкстон уже угодил на тайную встречу с самим королем! Неужели Пилгрим не понимает, что это поистине невероятный случай – тем более в 1918 году, когда недоступный и богоподобный король-император правил четвертью планеты...

Теперь и в самом деле сэр Хорейс ощутил пресловутый frisson. В груди шевельнулось очень нехорошее предчувствие. Со вздохом Мэлори вновь нацепил очки, хлебнул виски и продолжил чтение.

"Король сделал несколько шагов мне навстречу и очень серьезно сказал:

– Спасибо, что пришли.

Рассмотрев его как следует, я увидел, что вид у монарха весьма озабоченный. Лоб его величества был покрыт морщинами, глаза смотрели устало, в бородке проступила седина. Я подумал, что и ему война дается нелегко, как всем нам.

Затем король обратил мое внимание на прочих присутствующих. Сначала на высокого мужчину с пронзительным, властным взором, седыми усами щеточкой и старомодной французской бородкой.

– Это мистер Захаров, – сказал король. – Директор концерна «Викерс, Максим и К°».

Я слегка поклонился. Имя этого человека, а также его пикантная и грозная репутация были мне известны. Захаров выглядел не менее величественно, чем сам король: такой же холодный, стальной и грозный, как оружие, производимое его концерном. На мой поклон он не ответил, лишь чуть-чуть двинул бровями.

Король указал на второго из присутствующих:

– Мистер Кларк.

Его величество явно не считал нужным объяснять, почему здесь находится Захаров, однако присутствие мистера Кларка, по мнению короля, явно нуждалось в комментариях. И в самом деле, Кларк выглядел весьма невзрачно, несмотря на старательно выглаженный выходной костюм. По-моему, ему было за семьдесят – маленький, сутулый старичок. Он был похож на мелкого клерка, так что фамилия «Кларк» подходила ему как нельзя лучше.

– Мистер Кларк работает в библиотеке Британского музея, – сообщил король. – Он служит там, если не ошибаюсь, очень давно.

Брови короля вопросительно приподнялись.

Старик открыл рот, но голос у него сорвался. Мистер Кларк явно нервничал, так что пришлось ему предпринять вторую попытку:

– Сорок семь лет, ваше величество. С 1861 года. Давно надо было на пенсию... – Дребезжащий голос дрогнул и стих.

Король кивнул и опустился в кресло.

– Прошу, джентльмены, садитесь.

Мы устроились вокруг низкого столика: король в кресле, остальные на маленьких позолоченных стульчиках с высокими спинками, надо сказать, весьма хлипких и неудобных.

– Расскажите мне о себе, капитан, – приказал король.

Я откашлялся.

– Что именно, ваше величество?..

– Никаких «величеств», – сказал он. – Называйте меня просто «сэр»! Я хочу, чтобы вы коротко изложили свою биографию.

Изложить биографию не такое простое дело, как кажется.

– С самого рождения?

Он кивнул.

– Я родился, – начал я, – в России, в Санкт-Петербурге, в 1892 году. Мой покойный отец торговал мехами и лесом, а моя покойная мать была дочерью офицера Королевского флота.

– У вас есть братья и сестры?

– Нет, сэр.

Он кивнул, и я продолжил:

– Когда я был еще ребенком, наша семья переехала из Санкт-Петербурга в город Пермь, где мои отец в течение ряда лет исполнял обязанности британского консула. В Перми я получил образование, главным образом домашнее, а потом мы вернулись в Великобританию, и я поступил в Королевский Озборнский военно-морской колледж.

Его величество улыбнулся. Как известно, Озборн всегда был близок его сердцу.

– В 1909 году я был выпущен мичманом, сэр. В следующем году произведен в младшие лейтенанты, лейтенантом стал...

Король поднял руку, останавливая мой рассказ.

– Насколько хорошо вы владеете русским языком?

– Это мой второй родной язык, сэр.

– Вы говорите на нем так же хорошо, как по-английски?

– Я бы даже сказал, что лучше, – осторожно ответил я, внутренне недоумевая: к чему весь этот разговор? Меня начинали одолевать нехорошие предчувствия.

– Бывали ли вы в России с тех пор?

– Да, сэр. Я два года служил в аппарате военно-морского атташе в Санкт-Петербурге.

Король оценивающе посмотрел на меня, а потом внезапно спросил посуровевшим тоном:

– Известно ли вам о беде, в которую попал мой кузен?

– Так точно.

Кто же этого не знает, подумал я.

– Известно ли вам, где сейчас находится императорская фамилия?

– Только то, что пишут в газетах, сэр.

Георг V тяжело вздохнул.

– В газетах пишут правду. К сожалению. И нам мало что известно, кроме этого. Скажите, капитан, случалось ли вам в Санкт-Петербурге или где-либо еще входить в контакт с кем-нибудь из вождей этих самых... большевиков?

Последнее слово король произнес так, словно это было грязное ругательство. Полагаю, у его величества были на то все основания.

– Никак нет, сэр.

Георг V задумался, и я воспользовался паузой, чтобы взглянуть на остальных. Захаров сидел неподвижно, напряженный, как ястреб; пронзительные глаза были полуприкрыты веками. Зато бедный Кларк явно чувствовал себя не в своей тарелке – он сосредоточенно вертел в руках свою трость, выказывая все признаки нервозности.

Наконец король нарушил молчание:

– Могу ли я доверять вам, капитан?

– Моя жизнь принадлежит вам, сэр.

– Хорошо. – Тон короля стал резким. – Вам, должно быть, хорошо известно – об этом писали все газеты, – что арест моего кузена, императора, является не просто актом несправедливости, это еще и важное государственное дело. В настоящее время большевистское руководство ведет переговоры с немцами, в результате чего германские армии будут переброшены с Восточного фронта на Западный.

– Так точно.

– Прошу прощения, сэр, – вмешался в разговор Захаров. Я впервые услышал его голос. Поскольку король к нему не обращался, можете судить сами, насколько уверенно держался этот человек. – На русской территории пока находится достаточное количество германских войск, чтобы держать большевиков под угрозой. Как вы помните, сэр, именно это обстоятельство является основанием...

Король поднял руку, призывая его замолчать.

– Я как раз собирался сказать капитану, что вопрос об освобождении императорской семьи осложняется многочисленными чисто политическими и военными обстоятельствами.

Захаров слегка наклонил голову. У меня было ощущение, что даже такой небольшой поклон дается ему с трудом. Очевидно, король тоже это почувствовал, потому что поспешил продолжить:

– Я не хочу и не имею права вмешиваться в планы и решения военного министерства, хотя, надеюсь, вы понимаете, насколько меня тревожит безопасность царя, царицы и их детей. Судя по всему, у нас сейчас появилась возможность провести неофициальные переговоры об их освобождении. Прежде чем я продолжу, вы должны дать мне слово, что сказанное останется между нами.