Любовные послания герцога - Бойл Элизабет - Страница 68

– Я приехала совсем не для того, чтобы защитить его. Зачем бы мне это делать? Нет, я просто приехала, чтобы отвезти свою невестку домой.

Диана не любила, когда ей перечат.

– Мисс Лэнгли не хочет возвращаться к Холлиндрейку. В данный момент мой муж консультируется с архиепископом относительно тоге, как исправить положение, поскольку он убежден, что есть все основания для расторжения брака, и…

– Расторжения брака? – насторожилась Фелисити. Она не хотела, чтобы ее брак был расторгнут. Возможно, вчера, когда она плакала перед Джеком, Мирандой и Темплом, она что-то и упомянула сгоряча, но она никогда всерьез не думала… никогда не имела в виду…

Супруга Темпла еще не закончила говорить:

– После всего, что он ей сделал…

Леди Чарлз фыркнула:

– И она, видимо, должна послушаться вас, ваша светлость? Сколько лет вы бросали жадные взгляды на Темплтона, пока не набрались храбрости и не заставили его решиться? – Она обвела глазами комнату и остановила взгляд на Миранде. – А вы? Сколько лет вы прятались от общества, потому что Безумный Джек Тремонт поцеловал вас? – Она сделала глубокий вдох и выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы. – Если это был такой неприятный поцелуй, то почему вы в конце концов вышли за него замуж?

– Поцелуй моего мужа совсем не… – начала Миранда, потом покраснела, сделав такое признание, и сложила руки на заметно округлившемся животе, служившем доказательством того, что она считает поцелуи своего мужа такими, как требуется.

Леди Чарлз перевела взгляд на Джамиллу.

– Я не имею ни малейшего понятия о том, кто вы такая.

– Я принцесса…

– Да, да, не продолжайте. Кем бы вы ни были, я сомневаюсь, что это имеет какое-то отношение к этим вопросам. – Она посмотрела на леди Роду: – А вы что скажете, миссис Тулуз? Следует ли моей невестке продолжать упорствовать или ей следует вернуться со мной домой к мужчине, которого она любит? Сколько вам потребовалось лет, чтобы решиться выйти замуж за мистера Тулуза вопреки возражениям вашего отца против брака с нетитулованным дворянином? Хотя он и благородный человек, было сомнительно, что он стал бы вас ждать, но вам повезло, и он вас дождался. – Она обвела взглядом присутствующих. – Вы все должны быть благодарны судьбе. – Леди Чарлз поднялась и протянула руку Фелисити: – Ты можешь вести себя так же глупо, как эти женщины, которым не хочется сейчас признаваться в том, что они были не правы, даже когда это едва ли не стоило им их великолепных браков, или ты можешь послушаться меня, женщину, которая любила своего мужа каждый день его жизни и до сих пор ужасно тоскует по нему. Поезжай-ка домой к моему сыну, пока он не покинул Лондон.

Фелисити запаниковала:

– Он уезжает?

Леди Чарлз вздохнула:

– Да. Примерно полчаса тому назад он приказал Стейнсу укладывать свои вещи.

Фелисити вскочила:

– Куда он уезжает?

– Откуда мне знать? – сказала леди Чарлз. – Он в отвратительном настроении.

Э нет. Тэтчер не может уехать без нее.

– Как вы думаете, он простит меня?

– Конечно, простит, – сказала Джамилла, поглядывая на нее поверх чашки с чаем. – Не забудь о взгляде, дорогая. Воспользуйся им.

Ах да, взгляд! Она им воспользуется, а если это не поможет, то будет просто умолять его о прощении. Фелисити бросилась к двери, но остановилась.

– Нет, мне не успеть туда вовремя.

Мать Тэтчера улыбнулась и кивком показала, чтобы Фелисити продолжала путь.

– Возьми мой экипаж. Он стоит прямо перед главным входом.

– Спасибо, леди Чарлз, – сказала Фелисити. – Как я сумею вас отблагодарить?

– Роди мне внуков. Много внуков, чтобы я могла баловать их.

Фелисити кивнула, потом вдумалась в ее слова, глаза ее округлились, и она ощупала свой очень плоский живот.

– Детей?

– Да. И целый дом, пожалуйста, – приказала леди Чарлз бодрым голосом.

Бросившись к двери, Фелисити возблагодарила судьбу за то, что она вовремя прислала сюда леди Чарлз.

Судьба, как оказалось, почти не имела к этому отношения.

Леди ждали еще некоторое время после того, как захлопнулась дверь и отъехал экипаж, сразу же набрав бешеную скорость. Потом леди Чарлз уселась и кресло и одарила аудиторию лучезарной улыбкой.

– Отличная работа, Роузбел, – сказала леди Рода. – Мне понравилось твое представление, дорогая. Великолепно. Очень драматично. А твоя, дорогая Диана, реплика относительно расторжения брака была гениальна! Ты заметила, как она побледнела?

Диана усмехнулась:

– Да, мне кажется, все прошло идеально!

Миранда наклонилась вперед, насколько позволял ей большой живот, и сказала леди Чарлз:

– Как я понимаю, ваш сын тоже ничего не подозревает?

– Он поверил абсолютно всему, – заявила леди Чарлз.

Все присутствующие зааплодировали, разумеется, за исключением Джека, который стоял в дверях и, открыв рот, смотрел на них.

– Значит, вы поставили весь этот спектакль? – Это был не вопрос, это был мужской ужас, облаченный в словесную форму. – Вы позволили Фелисити думать…

Все леди дружно кивнули.

Он покачал головой, как будто все еще сомневаясь, можно ли этому верить.

– Интересно узнать, чья это была безумная идея?

В уголке поднялись вверх две руки.

– Наша, – сказала Талли, кивая на Пиппин. – Это взято из финальной сцены нашей новой пьесы «Исчезнувший герцог».

– Мне следовало бы давно об этом догадаться, – простонал Джек.

Когда Фелисити прибыла к дому на Гросвенор-сквер, на обочине перед домом выстроилось несколько экипажей, в которые шла погрузка, казалось, всего имущества Холлиндрейка. Легион лакеев, облаченных в голубые с белым ливреи дома Холлиндрейков, таскал сундуки и коробки, а также всевозможные чемоданы.

Короче, происходящее было похоже на вавилонское столпотворение.

Пробираясь сквозь весь этот хаос к дому, она заметила, как один из лакеев пронес мимо нее очень знакомый чемодан. Ее чемодан.

– Минуточку! – остановила она лакея. – А с этим что вы собираетесь сделать?

– Погрузить его в телегу, мисс.

– Оставьте его, это мой чемодан.

Лакей презрительно фыркнул:

– Он принадлежит герцогине Холлиндрейк.

Фелисити уперла в бока руки. Пусть даже она не переоделась со вчерашнего вечера, а лицо ее припухло и покраснело от выплаканных слез, но она не зря все эти годы отрабатывала манеры герцогини в расчете на свой будущий высокий статус.

– Я и есть герцогиня Холлиндрейк, – сказала она. Лакей взглянул на нее скептически, но это продолжалось одно мгновение, а потом выражение его физиономии изменилось.

– Прошу прощения, ваша светлость. Куда прикажете отнести это, ваша светлость?

Фелисити приходилось в своей жизни часто переезжать в связи с новыми назначениями отца, причем нередко делать это в спешке или даже среди ночи, так что она оказалась в своей стихии.

– Грузите это в головной экипаж, – приказала, она. Потом, оглядевшись вокруг, она вдруг поняла, что все уложено неправильно, и принялась исправлять положение.

– Нет, нет, нет, – говорила она одному из злополучных парней, спускавшемуся по лестнице с сундуком. – Это следует грузить не в телегу, а в экипаж его светлости. А вдруг он решит поехать верхом, а не внутри экипажа? Ему потребуется, чтобы одежда для верховой езды была под рукой!

С верхней ступеньки лестницы послышался голос, при звуке которого сердце ее сделало толчок и сильно-сильно забилось.

– С какой стати мне бы вдруг захотелось покинуть твою восхитительную компанию?

Фелисити круто повернулась.

– Тэтчер? – Она бросилась вверх по лестнице к нему в объятия, но остановилась, не добежав одну ступеньку, все еще не уверенная в том, как вести себя дальше, несмотря на задорный блеск в его глазах.

– Я не тот человек, который писал тебе эти письма, – сказал он. – И не тот человек, в которого ты влюбилась.

– Я это знаю, – сказала она. – По-настоящему я влюбилась только в одного мужчину. Я влюбилась в тебя.