Чеки серии «Д» - Биргер Алексей Борисович - Страница 4

- Вот именно!.. - сказал Богатиков. - "Ты пришла и съела мандарин!.." - пропел он, гнусавя и "укая" на английский манер.

- Да, - кивнул отец. - Вот так мы и пели тогда эту песенку... И, что самое странное, с мандаринов все и началось...

- С несъеденных мандаринов! - рассмеялся Богатиков.

- Со съеденного в конце концов мандарина! - поправил отец.

- Ради Бога! - взмолилась мама. - Вы не только мальчишек заинтриговали, но и меня тоже! Оставьте ваши непонятные намеки, и рассказывайте поскорей...

- Что ж... - отец повернулся к Богатикову. - Я начну, а ты продолжишь, или вмешаешься, где надо, так?

- Так, - согласился Богатиков.

- Это детектив? - спросил я.

- Можно сказать, да, - ответил отец. - И, если искать ему название на твой манер, то можно было бы назвать его или "Тайна съеденного мандарина", или "Тайна бывалого полковника", или как-то еще... В общем, слушайте. Был, насколько помню, май семьдесят второго года... Или семьдесят третьего? спросил он у Богатикова.

Тот задумался, потом с шутливым отчаянием махнул рукой.

- Тоже никак не упомню... Что май был - почти наверняка, тепло совсем уже было, а занятия в школе ещё не закончились. В общем, был тот год, когда закрывали для советских граждан валютные продуктовые магазины... Это главное.

- Да, - согласился отец. - Это главное, а точный год можно потом уточнить. Итак, на дворе - начало тысяча девятьсот семидесятых годов, и май стоит великолепный...

И отец с Богатиковым стали рассказывать, а мы слушали, затаив дыхание.

Я и вам решил все это пересказать - история, что надо.

Только одна проблема у меня возникла: я не знал, от чьего имени записывать рассказ, ведь отец и Богатиков рассказывали приблизительно поровну. И я решил, что впервые попробую записать все в третьем лице. Ну, без авторского "я", а как человек, который со стороны на все происходящее смотрит. Что из этого получилось, вам судить...

ГЛАВА ВТОРАЯ

В ПОХОД НА ГРУЗИНЫ!

- Уф!.. - сказал Дмитрий Владимирович Богатиков, ставя в прихожей последний ящик. - Кажется, все.

- А этот куда приткнуть? - спросил его сын Юрка. Юрка вместе с двумя своими ближайшими друзьями - Ленькой Болдиным и Димкой Батюшковым - помогал отцу поднимать ящики с продуктами из машины домой.

- Этот?.. - Дмитрий Владимирович задал ребятам работу полегче, когда они, торчавшие в гостях у его сына, вызвались помочь: они поднимали из багажника ящики с рафинированным растительным маслом греческого и испанского производства, а сам он в одиночку ворочал ящики с килограммовыми металлическими банками датской прессованной ветчины, чешских сосисок и норвежских рыбных консервов. Но, все равно, и ребятам досталось попыхтеть. - Этот - приткните вон туда. А я потом разберусь.

Теперь вся прихожая была заставлена ящиками. Юркина мама, в фартуке, выглянула из кухни.

- Ну, молодцы!.. Идите, подкрепитесь, работники. Оладьи готовы.

- Сейчас... - Дмитрий Владимирович похлопал себя по карманам. - Уже забыл, запер машину или нет. Схожу, проверю. Но ты пока ребят покорми.

- Давайте! - сказала Юркина мама трем друзьям - "Трем Ботфортам", как они себя называли. - Мыть руки - и за стол.

Для того, чтобы объяснить, что происходило в тот день, и откуда взялась вся суматоха, придется обратиться к вещам, сейчас практически забытым...

Ящики, которые привез Юркин отец, были из валютного магазина. Из "Березки", как назывались они тогда. Но фокус в том, что советским людям иметь валюту было строго-настрого запрещено. За доллары или фунты, найденные на руках, сажали запросто, а то и расстреливали. Взрослые так и говорили: "Обладание валютой - расстрельная статья". Но ведь были такие люди - Юркин отец, например - которые много работали за границей, ездили в командировки, зарабатывали там валюту и должны были как-то пользоваться своими заработками. Как быть с ними? С ними придумали такое. Они должны были сдавать все заработанное во Внешторгбанк, и этот банк выдавал им взамен специальные чеки, которые приравнивались к валюте и которыми можно было расплачиваться в валютных магазинах. Эти чеки были разных серий, в зависимости от того, в какой стране работал человек, в африканской там или европейской, развивающейся или передовой. Самыми мощными чеками были чеки серии "Д" - то есть, чеки, приравненные к долларам. На них можно было покупать все, что угодно - даже то, что не продавалось на чеки других серий. А если продавалось, то, в измерениях чеков других серий, стоило в несколько раз больше.

И валютные спекулянты, кстати, спекулировали не самой валютой, а чеками серии "Д". "Живыми" долларами отваживались заниматься только самые отчаянные головы - потому что спекуляция чеками ещё сколько-то оставалась просто спекуляцией, а спекуляция деньгами, имеющими хождение в других странах (сами понимаете, чеками серии "Д" в других странах расплачиваться было нельзя, хоть они и были приравнены к долларам) становилась государственным преступлением, за которое, как я уже упоминал, могли и расстрелять.

В общем, Юркин отец получал свои заграничные заработки в основном в чеках серии "Д", хоть и работал по большей части в соцстранах (но и в Голландии успел побывать, десять месяцев там провел, без семьи, правда, Юрку с мамой в Голландию не пустили). Видно, здорово его ценили как специалиста. А может, там ещё какие-то механизмы включались, не знаю. И он спокойно ходил в "Березку" покупал все нужное.

И тут вдруг издали новое постановление: советским гражданам запрещается приобретать в "Березках" продукты питания, с такого-то числа можно приобретать только вещи! Или, в постановлении было сказано не совсем так. Кажется, так: за продукты чеки Внешторгбанка перестают приниматься, даже чеки серии "Д", продукты теперь отпускаются только за "живую" валюту. Но суть от этого не менялась. Выходило, что теперь продукты могут покупать только иностранцы, работающие в Москве, дипломаты, там, и кто еще, и интуристы, потому что только они могли пользоваться валютой внутри Советского Союза, а если б советский гражданин зашел в продуктовый отдел "Березки" с долларами или фунтами в руках, его бы, вместо того, чтоб обслужить, покрутили бы под белы ручки и увезли в тюрягу.

А поскольку времени оставалось совсем мало, в продуктовые отделы "Березки" возникли дикие очереди. Ну, сами понимаете, такое постановление издали не от хорошей жизни. Совсем швах, выходит, был с продуктами в стране, раз решили не допускать к ним даже тех немногих, кто это право заработал пахотой за границей.

Юркин отец схватился за голову.

- В который раз они меняют правила во время игры! - сказал он. - Вещи? Подумаешь, вещи!.. Из очередной загранкомандировки привезу, и вообще, обойдемся. А вот продуктовые отделы нас спасали...

- Выход один, - сказала Юркина мама. - Надо все чеки истратить на самое необходимое. Прежде всего, на хорошее растительное масло, чтобы его года на два хватило, ведь с маслом у нас вечные проблемы. И подумать, что ещё взять такое, что может долго храниться.

В общем, Юркины родители составили список того, чем необходимо загрузиться в первую очередь, и Юркин отец отправился в "Березку".

Он специально взял отгул на работе - что, ему, в общем-то, труда не составило, ведь он сам и был руководителем архитектурного бюро (в то время, кстати, они, кроме международных проектов, занимались проектированием нового здания Театра на Таганке), вот он и отпустил в отгул сам себя - и с утра отправился в магазин. Судя по тому, что вернулся он уже тогда, когда Юрка, Ленька и Димка не только пришли из школы, но и пообедали, и собрались у Юрки, очередь он и впрямь отстоял огромадную. Но зато все купил, и теперь, усталый, но довольный, проверил машину и присоединился к остальным, рубавшим на кухне оладьи с вареньем и запивавшим их чаем.

- Уф! - сказал он. - Отмучался! Вот фокусники... Мало того, что забирают восемьдесят процентов валютных заработков, так ещё на оставшиеся двадцать пожить не дадут.